Интуиция (7-й круг заявок)

[Sin-chan]

Название: Интуиция
Автор: Sin-chan
Пейринг: никем ничто не доказано, но Тсуна-центрик
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17, PWP
Дисклеймер: не мое
По заявке:  Kira Larina на арт


Последнее, что помнил Тсуна, это как сидел на уроке и вдруг почувствовал себя плохо. Ни с того, ни с сего у него закружилась голова, из ослабевших пальцев выпала ручка. Вместе с накатившей слабостью он почувствовал жар, и внутренности будто скрутило. Тсуна помнил, как отпросился в медкабинет, как разочарованно застонал, обнаружив отсутствие доктора, и как повалился на кровать, не в силах больше стоять на подкашивающихся ногах.
Тсуна отключился. А очнувшись, обнаружил себя в… весьма щекотливой ситуации. Во-первых, открыв глаза, он ничего так и не увидел. Лишь минуту паники спустя он понял, что вовсе не ослеп – просто на глазах черная, непроницаемая повязка. Во-вторых, он по-прежнему лежал на больничной койке (судя по едва различимому запаху лекарств), только руки были заведены за голову и привязаны за кисти к металлическим прутьям в изголовье. И, в-третьих, его тело горело. Горело до болезненного зуда в паху, до холодной испарины на коже, до учащенного, хриплого дыхания.
- Э-эй? Что это? Кто… - не закончив вопрос, Тсуна вскрикнул - чужая ладонь легла на промежность и, погладив, надавила. – Что вы делаете!? – Получилось испуганно и тихо. Тсуна дернулся в надежде избежать прикосновения, но незнакомец удержал его за ноги. Лишь позже Тсунаеши сообразил, что на его коленях попросту сидят, полностью лишив возможности сопротивляться.
- Пожалуйста, прекра-мм-тите! – На Тсуне расстегнули ремень, пуговицу и молнию, высвобождая болезненный стояк. Трусы были достаточно свободными, чтобы не создавать ощутимой преграды.
Тсуну трясло. Горло саднило от отвратительной сухости, а в голове образовался полный вакуум. Мыслить, когда незнакомец дрочит тебе член, а сам ты в полной его власти, да к тому же находишься в школьном медпункте, куда любой может заявиться и стать свидетелем твоего унижения, было сложно. Да что там, просто невозможно!
Но что более пугало Тсунаеши, так это собственная реакция на происходящее. Умом он понимал, что в ситуации нет ничего привлекательного, но тело отзывалось на любое действие незнакомца так, словно став одной сплошной эрогенной зоной.
Чужая рука плотно обхватывала член через ткань трусов, совершала резкие, без грамма нежности рывки вверх и вниз, будто незнакомец хотел оторвать Тсуне достоинство или сложить гармошкой. Это было больно, остро больно, но почему-то боль приносила странное, совершенно иррациональное удовольствие. Тсуна никак не мог понять, что с ним происходило, и почему ощущения перевернулись с ног на голову. Это же больно! Больно и унизительно!
На ногах исчезло давление чужого веса – незнакомец приподнялся, но лишь за тем, чтобы стащить с Тсуны брюки и белье. Тугая резинка трусов больно обожгла чувствительную головку, так, что Савада не удержался от тихого вскрика. Он уже не сопротивлялся: не пытался скинуть с себя насильника, позвать на помощь или увернуться от навязчивых, причинявших боль ласк. Тсуна только тихо всхлипывал, не сдерживая слез, пропитавших повязку, и просил надломленным голосом остановиться.
- Пожалуйста, хватит… не надо…
Ему развели ноги в стороны до адской боли в мышцах, рукой прошлись по промежности от ануса до яичек, сжали их, потянули – до нового стона Тсуны – и отпустили. А затем член окутало влажное тепло. По щели уретры скользил горячий язык, слизывая выступавшую влагу, забирался под крайнюю плоть. В то же время ноги все сильнее разводили в стороны, давя на внутренние стороны бедер. Одна рука забралась под рубашку, пальцы сжимали и теребили правый сосок, выкручивали его, заставляя Тсуну корчиться, захлебываться слезами боли и унижения.
- Не надо! – Вскрикнул он. Пара пальцев наполнили его рот, зачерпнув слюну под языком. Переместились вниз, обвели кольцо мышц ануса, нанося влагу, холодя кожу. Первый палец надавил, проникая внутрь, и Тсуна распахнул рот в немом крике. Губы тут же накрыл чужой рот. Односторонний поцелуй углубился, жадно и агрессивно покусывая, исследуя языком всю доступную территорию. Эта грубость разительно отличалась от нежных круговых движений пальца, подушечкой поглаживающего Тсуну изнутри.
Пульсация в члене все нарастала. Незнакомец едва слышно хмыкнул – первый звук, который он издал – и несколькими резкими движениями довел Тсуну до ослепительного оргазма. В темноте перед глазами заплясали яркие пятна и круги. Тсунаеши обмяк, окончательно утратив всякий контроль над телом.
Мышцы заднего прохода уступили, впуская второй палец. Если бы подросток был способен соображать, то насторожился бы, почему два пальца, согнутые в средних фалангах, растягивали его в разные стороны. Эти пальцы кружили в нем, лаская и разрабатывая. Губы по-прежнему терзал чужой рот. А потом все как-то резко прекратилось. Исчез навязанный поцелуй, исчезли и пальцы.
Тсуну приподняли, подсунув под поясницу подушку. На ягодицы легли руки, ануса коснулось нечто твердое и влажное. В Тсунаеши вошли медленно и аккуратно, но он все равно корчился от боли и был свято уверен, что его порвут. К ягодицам прижались чужие яички. Незнакомец плавно вышел и слишком легко вошел обратно. Словно его член был смазан чем-то вроде масла.
Не сдержавшись, Тсуна захныкал. Его снова заткнули поцелуем. Теплая ладонь легла на щеку, поглаживая и успокаивая. Фрикции меж разведенных бедер возобновились. Невидимый насильник взял быстрый, жесткий темп. Удерживая Тсунаеши за бедра, он вколачивался в его тело. Чужой рот проглатывал крики и стоны паренька, щек и волос успокаивающе касались. Связанные руки затекли и онемели. Тсуна ощущал себя словно в дурмане. Ощущения были спутанными, мысли вязкими и невнятными, только боль оставалась ясной и отчетливой, острой.
Чувство времени стерлось, поэтому Тсунаеши не мог определить, когда из него вышли и оставили в покое. Он только понял, что в него не кончили. Минуту или целую вечность он лежал, теряясь в догадках и слыша лишь собственное хриплое дыхание. Он понимал, что с ним сделали нечто ужасное, но не мог отыскать в себе ни капли эмоций. Его их словно лишили вместе с девственностью. Единственная отчетливая мысль, всплывшая в голове перед тем, как на бедра вернулись руки, а в анус вошел член, была о том, что он никогда больше не сможет посмотреть в глаза Кеко.
Его насиловали три или четыре раза. Проникновение сопровождалось поцелуями и поглаживаниями, будто насильник хотел причинить боль лишь в самом начале. И темп в эти последние заходы был тише, спокойнее. Впрочем, наверно, это сильно утомляло – насиловать человека.
Сам Тсунаеши тоже почувствовал возбуждение в какой-то момент. И ему снова сделали минет. Фрикции при этом не прекращались.

…

Когда Тсуна очнулся, повязка на глазах исчезла. Рука были свободны, а белье и брюки на своем законном месте. Он почти поверил, что все это ему приснилось, но саднящая боль в заднице, гудящие мышцы и посиневшие следы на запястьях рассеяли слабую надежду.
Вскоре в медпункт за ним пришли Ямамото и Гокудера. На расспросы друзей Тсуна отмолчался, не в силах даже выдавить из себя улыбку.
Вернувшись домой, он заперся в ванной до самого вечера.

…

Два дня спустя Тсуна снова стал ходить в школу.
- Тсуна-кун, ты в порядке? – Обеспокоено спросила его Кеко перед началом первого урока. – Твоя мама сказала, что ты простыл. Тебе лучше?
- Да, Кеко-тян, спасибо.
Девушке показалось, что что-то изменилось в ее друге. Будто появилось что-то нехорошее. Но на слабые попытки выяснить причины, Тсуна делал непонимающее лицо. Отчаявшись, Кеко уже хотела вернуться на свое место, но Тсунаеши удержал ее за руку.
- Вообще-то, Кеко-тян, я давно хотел тебе кое в чем признаться. – Тихим, неуверенным голосом произнес он, стоило девушке повернуться к нему обратно. – Я уже давно… тебя…
И вдруг выражение его лица переменилось. Тсуна уставился на кого-то за плечом Сасагавы, и, проследив за его взглядом, девушка обнаружила входивших в класс Гокудеру-куна и Ямамото-куна.
- Тсуна-кун?
- А? – Савада перевел взгляд на Кеко и как-то жалко ей улыбнулся. – Кеко-тян, я уже давно считаю тебя хорошим другом. Вот.
- Я тоже считаю тебя хорошим другом, Тсуна-кун.
- Ага. Спасибо.
Кеко была растеряна. С Тсуна-куном точно произошло что-то странное.
«Уверена, Гокудера-кун и Ямамото-кун помогут ему», - с долей грусти заключила про себя она. Если он не смог довериться ей, то сможет рассказать им.
А Тсунаеши смотрел на приближавшихся друзей. Те с легким беспокойством поздоровались, спросили о самочувствии. Савада какое-то время пристально изучал их лица, но затем кивнул и попросил не волноваться. Он в норме.
Конечно, он был в норме. Подумаешь, Реборн сказал, что Тсуна сам был виноват в произошедшем. Подумаешь, гипер-интуиция что-то там подсказывала насчет двух его друзей. Она и на Хибари указывала.
Подумаешь, насильник был не один. Подумаешь…

…

Месяц спустя, когда Тсунаеши в очередной раз сказал, что не хочет быть никаким мафиозном боссом, изнасилование в медкабинете повторилось. По тому же сценарию и почти в той же последовательности. Только, когда он очнулся, за ним пришли вовсе не Ямамото с Гокудерой, а Мукуро.
Что иллюзионист забыл в школе, более того, в медпункте, Тсуне было все равно. Единственное, что его интересовало, это почему интуиция не отреагировала на Рокудо.
- Что, Тсунаеши-кун, и в этот раз сделаешь вид, что ничего не было? – Насмешливо спросил его Хранитель.
- …
Тсуна не опустил голову, не стал стыдливо прятать глаза.
Он знал. Мукуро все знал. Возможно даже, что и видел. Тсуна был опустошен, эмоции из-за наркотика еще не вернулись, а чувствительность, наоборот, пока по-прежнему была обострена. Поэтому парень равнодушно смотрел на иллюзиониста, продолжая сидеть на кровати, в которой его насиловали каких-то полчаса назад.
- Мафия тебя так просто не отпустит. А о н и теперь тоже мафия. – Мукуро прошел в светлое помещение и остановился в шаге от Савады. Подцепив подбородок мальчика, он приподнял его лицо. Склонившись, он прошептал в его губы:
- Может и мне тебя трахнуть, а?
Тсуна смотрел на него. И хотя он не был в гипер-режиме, Мукуро чудились отблески пламени в карих глазах.
- Ты этого не сделаешь, – тихо ответил Тсуна.
- Оя, откуда такая уверенность, Тсунаеши-кун?
- Потому что первые два раза ты отказался, - еще тише произнес паренек и несмело притронулся к руке, что удерживала его подбородок. – А сейчас ты пришел, потому что знаешь, что я не хочу их видеть.
Мукуро не ответил. Слова Савады стерли улыбку с его лица, уступив место смеси печали, злости и насмешки. Отстранившись от него, Рокудо наигранно небрежно хмыкнул и направился к выходу.
- Ты дурак, Тсунаеши-кун, - сказал Мукуро у двери. – Становись боссом, если не хочешь повторения. А пока, так уж и быть, я пригляжу за тобой.
- Мукуро?
- Ничего личного. Просто я не люблю их методы.
И когда иллюзионист, человек, от которого заботы можно было ожидать в последнюю очередь, скрылся за поворотом, Тсуна едва слышно прошептал:
- Опять ты лукавишь.
Гипер-интуиция безошибочно указывала, что Мукуро врал, говоря о своей полной незаинтересованности в судьбе Тсуны. А интуиция мальчика никогда не подводила.