Автор: Sin-chan
Пейринг: Мукуро/Тсуна/Хибари
Жанр: экшн, романс, юмор
Рейтинг: R
Размер: миди
Саммари: в 7-летнем возрасте в жизни Тсуны произошло событие, изменившее все последующие
Предупреждение: отступление от канона
Дисклеймер: да-да, отказываюсь
читать дальше
Пролог 3
Семилетний Тсунаеши боялся многих вещей. По сути, проще было бы перечислить то немногое, что не вызывало у него страх, нежели обратное.
Особенно Тсуна боялся шприцов. Обыкновенная прививка от гриппа каждый раз казалась ему последней в жизни. Он был уверен, что нет ничего страшнее чем, когда в тебя на несколько секунд вводят крохотную металлическую иглу с лекарством.
Тсуна ошибался. Могло быть хуже. Например, когда ты прикован ремнями к холодному, операционному столу, когда со всех сторон тебя опутывают провода, когда глаза слепят шесть ярких ламп, а тело безостановочно скручивает от боли. И иглы шприцов – одна за другой то в руку, то в шее, то в бедро.
Когда Тсуна впервые очнулся и обнаружил себя в этом страшном месте, к нему то и дело подходили люди в белых халатах. Они были похожи на врачей, но мальчик никогда не видел ни одного доктора с такими равнодушными или же, наоборот, жадными глазами. Все они смотрели на него, что-то обсуждали между собой, делали записи и ни разу не заговаривали с ним. А Тсунаеши не мог ничего ни спросить, ни попросить. Ему было постоянно больно, горло сдавливал ремень.
Тсуна плакал. Плакал громко, но чаще – тихо, жалобно. И хрипел рывками, когда становилось совсем невмоготу. А люди в белых халатах продолжали на него смотреть, что-то обсуждать между собой и делать записи.
Глава 3
«Сорваться»
… я дрожал перед всем миром.
Я заглянул в себя, и весь мир содрогнулся…
Я заглянул в себя, и весь мир содрогнулся…
Вопреки ожиданиям накануне, Тсуне вовсе не снились кошмары с участием двух недавних мучителей. Ему вообще ничего не снилось. Зато, когда парень открыл глаза и столкнулся нос к носу с Рокудо Мукуро, мысль о дурном сне вырвалась вместе с испуганным вскриком.
- Оя, Тсунаеши-кун, ты меня напугал, - подперев щеку рукой, известил визитер с улыбкой.
- Т-ты… ч-что… т-тут…де…де…дел…
- Что я тут делаю?
Тсуна слабо кивнул, вжавшись в стену. Мукуро смотрел в испуганные, широко распахнутые глаза, и улыбка его становилась все больше, превращаясь из насмешливой в предвкушающую. Облокотившись рукой о кровать, он приблизился к лицу мальчика, удерживая его взгляд.
- Тсунаеши-кун…
- Тсу-кун, десять минут девятого! – Никогда еще слова мамы не приносили Саваде такой радости. С явным сожалением Рокудо отстранился, позволяя хозяину комнаты схватить свои вещи и умчаться в ванну переодеться.
- У нас еще будет возможность, Тсунаеши-кун.
…
На протяжении всего пути до школы Тсуна трясся, прижимал к груди сумку и молился всем известным богам об избавлении. Мукуро продолжал идти рядом, так что боги были в этот день явно глухи.
Какое-то время Рокудо забавлялся страхом Савады, однако вскоре утратил к этому интерес и заскучал.
- Не стоит меня так бояться, Тсунаеши-кун, - заметил он, и Тсуна весь сжался при звуке его голоса. – Я же не Кея-кун, чтобы загрызть тебя до смерти, в конце концов.
Тсуна был с ним в корне не согласен. Пусть Хибари и наводил на всех страх, но избивал он только за дело. Ну, даже если это было очень-очень маленькое дело, вроде незастегнутой пуговицы. По крайней мере, Тсуна знал его. Не то, что Мукуро. И, уж, конечно, у Хибари-сана не пылал огнем глаз, как у некоторых.
Разумеется, высказать свои мысли Рокудо Саваде не позволял инстинкт самосохранения.
- Чем скорее ты смиришься со своей новой ролью, тем быстрее мы сможем продвинуться вперед. Тебе так не кажется?
- Э-это ошибка. Я никакой не босс.
- А ты твердолобый, - рассмеялся иллюзионист и, притянув Тсуну к себе за плечо, прошептал в самое ухо. – Как же мне развеять твои сомнения? – Вкрадчивый шепот, на который перешел Мукуро, пугал, но и смущал Саваду. Слишком, уж, он казался интимным.
А тут, как назло, из-за поворота показалась она, Сасагава Кеко – самая милая, самая красивая девочка в его школе! Перед ней Тсуна просто не мог выглядеть еще бОльшим идиотом, чем был.
- П-перестань, пожалуйста! – Оттолкнул он Мукуро, набравшись смелости.
- Доброе утро, Тсуна-кун, - улыбнулась ему Кеко и, скользнув любопытствующим взглядом по Рокудо, прошла мимо.
- Доброе… Кеко-тян… - пробормотал Савада ей вслед. Ангельская улыбка этой девочки, словно свет, озаряла его мрачную жизнь. Ради нее он, пожалуй, готов был на все.
- Какая скучная девчонка, - прокомментировал Мукуро, будто в насмешку над чувствами Тсуны. Савада гневно уставился на него, не веря, что кто-то назвал школьного идола скучной.
- Не говори так! Кеко-тян очень милая!
- Милая как кукла, - усмехнулся Рокудо, - и такая же пустышка.
- Не смей так о ней говорить! – Закричал Тсуна, сжав кулаки. – Ты ее совершенно не знаешь!
- Ку-фу-фу, как забавно, - протянул Мукуро, прищурившись. – И какими талантами блещет эта девочка?
- Она добрая! – Не задумываясь, заявил Тсунаеши.
- Да, это, определенно, талант, - снисходительно кивнул иллюзионист и преспокойно продолжил путь. Савада некоторое время непонимающе смотрел ему в спину, но, вспомнив о времени, поспешил присоединиться.
- А кроме доброты, что еще ее выделяет из общей массы?
- Она милая, - тупо повторил Тсуна.
- Добрая, милая… Что еще, Тсунаеши-кун? – Мукуро обернулся к своему собеседнику, пытливо заглядывая в глаза.
- Она… ээ…
- Красивая? – Фальшиво участливым тоном предложил иллюзионист.
- Ну, да.
- Ты с ней хотя бы разговаривал?
- Пару раз, - едва слышно пробурчал Тсуна.
Мукуро даже не стал издеваться. Куда уж дальше.
В школу они опоздали почти на десять минут. Рокудо по этому поводу не волновался и не позволял Тсуне перейти на бег.
- Расслабься, Тсунаеши-кун. Боссу можно и опоздать.
- Это ты учителю скажи. Или Хибари-сану. Но лучше, все-таки, учителю.
…
- «Сокол не подбирает брошенные зёрна, даже если умирает с голоду. Так и самурай, орудуя зубочисткой, должен показывать, что сыт, даже если он ничего не ел», - вдохновенно вещал учитель истории. Темой урока был «Кодекс Бусидо». – Самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он должен умереть. Вот его главное дело.
Тсуна зевнул. Он честно не понимал всю эту белиберду с потерей чести и последующим самоубийством. В чем смысл? Ну, обложался ты, зачем сразу за нож хвататься-то? И какая это, нафиг, привилегия – самого себя прирезать?!
Нет, Тсуна ни за что бы не стал расставаться с жизнью только потому, что его меч задел меч другого при сопровождении какой-то там шишки из императорской семьи. Ну, чушь ведь!
- «Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твоё тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем. Тогда вся твоя жизнь будет безупречной, и ты преуспеешь на своем поприще».
«Вот поэтому самураи и вымерли», - едва не сказал вслух Тсуна. Но потом устыдился. В нем самом не было ни грамма смелости и решимости. При любой сложной ситуации Тсунаеши предпочитал сдаться и убежать. Так было проще. А если тебя начинали бить, то проще закрыться и подождать, когда нападавшим надоест. А если начнешь сопротивляться, тебя будут бить намного дольше и больнее. Оно ему надо, а?
- Савада Тсунаеши! – Повысил голос учитель, прервав лекцию. – В чем честь самурая?
Тсуна вздрогнул и испуганно уставился на сурового мужчину перед собой. Неохотно поднявшись из-за парты, он загнанно заозирался в поисках подсказки.
- Ну… эээ… честь… она… для самурая очень важна, - промямлил паренек под уничижительным взглядом историка. – Они совершали сэппуку по любому поводу… даже самому глупому, - последние слова Тсуна пробормотал скорее для себя. Но учитель его услышал.
- «Глупому» значит? – Подчеркнуто спокойно переспросил он и тут же взорвался гневной тирадой. Перемеживая цитаты из Бусидо, даты, значимые для самураев, и тематические хайку (скорее всего его собственного сочинения), учитель, брызжа слюной, громко возмущался нынешней молодежью (а особенно Тсуной), нынешним воспитанием (а особенно воспитанием Тсуны) и нынешней политикой (к Тсуне это совершенно не имело отношения, но учитель все равно приплел несчастного ученика).
Савада слушал его, невольно сравнивая вопли историка с вкрадчивым шепотом Рокудо Мукуро и лаконичной угрозой Хибари-сана. На их фоне учитель показался подростку, мягко говоря, нестрашным.
Окончательно утратив интерес к преподавателю, Тсунаеши покосился на Кеко. Девушка вместе со всем классом наблюдала скандалившего учителя. Ее лицо отражало сочувствие к Тсуне, и от этого он слегка приободрился. Все-таки, Кеко-тян такая добрая. И милая.
«Добрая, милая… Что еще, Тсунаеши-кун?» - Вспомнились слова Мукуро. – «Что еще ее выделяет из общей массы?»
Тсуна подумал, что, пожалуй, кое в чем Рокудо был прав. Добрая, милая и хорошенькая – ничего больше он о Кеко-тян не знал. Потому что даже нормально поговорить с девушкой для него было за пределами мечтаний. И возможностей, конечно.
…
Переодеваясь на физкультуру, Тсунаеши задавался вопросом: почему этот кошмарный урок им ставили пять раз в неделю? За что?!
Не то, чтобы Тсуна ненавидел спорт. Скорее спорт ненавидел Тсуну.
- Ку-фу-фу, - стоило погруженному в свои мысли Саваде покинуть раздевалку, как на его предплечье сомкнулись пальцы Мукуро. – Пора на тренировку, Тсунаеши-кун.
Парень похолодел. Нет, эти психи от него не собирались отвязываться.
- У м-меня сейчас физ…физкультура. Я не могу!
- О, не волнуйся, - сладко улыбнулся Рокудо, конвоируя своего босса на улицу. – Кея-кун уже договорился с твоим учителем. Отныне физкультура у тебя будет с нами.
Тсуна едва не упал – так сильно подкосились ноги.
На спортплощадке, через которую они проходили, учитель физкультуры распределял учеников на группы.
- Девочки в бассейн, мальчики играют в футбол, - объявил он, а заметив Саваду с Мукуро, одобрительно кивнул. – Гордись, Савада! С тобой будет заниматься сам Хибари-сан! Глядишь, человека из тебя сделает. И из тебя, новенький.
Мукуро плотоядно усмехнулся. Тсуна проводил одноклассников тоскливым взглядом.
…
Хибари лениво опирался на стену спортивного зала. Школьный совет единогласным решением передал в пользование Дисциплинарному Комитету это отдельно стоявшее здание после роспуска спортивного клуба. Ну да, пришлось тонко намекнуть этому клубу, что раз побед он школе не приносит, то и нефиг ему вообще существовать.
Кровавые следы этих «объяснений» до сих пор темнели на некоторых участках деревянного пола.
В кармане пиджака заиграл короткий фрагмент гимна Намимори. Выудив мобильник, Кея прочитал новое смс-сообщение от своего учителя.
«Гокудера рвется приехать. Ждите их с Ламбо на днях. Никого не убейте. Если убили, спрячьте, как следует, трупы».
Наставления Реборна вызвали у Хибари кривую усмешку. Аркобалено все еще не забыл им того, во что превратилось столкновение с якудза под Намимори. Что поделать, если чертов Мукуро не умеет держать свой поганый язык за зубами? Впрочем, не то, чтобы Кея сожалел о провале мирных переговоров…
- Пожалуйста, отпустите! – Упрашивал Тсуна своего конвоира, но тот лишь с ложным сочувствием качал головой. В дверном проеме Мукуро слегка подтолкнул Саваду в нужном направлении. Паренек, споткнувшись, кубарем вкатился в зал, прямо к ногам Хибари.
- Больно, - с несчастным видом констатировал Тсуна, приподнявшись на локтях. Кея презрительно скривил губы и без жалости пнул Саваду под ребра. Тсунаеши отлетел к стене, с глухим звуком ударившись головой.
Любой другой от такого удара лишился бы сознания. В лучшем случае.
- За что? – Пробормотал Тсуна, едва не плача. Потирая затылок, он кое-как поднялся на ноги. И тут же последовала новая атака. Металлическая тонфа оставила вмятину в месте, где мгновение назад была голова Савады – подросток попросту уклонился. А как это сделал, и сам не понял.
- А? Что..?
Хибари моментально направил в голову Тсуны вторую тонфа. Тот резко присел, опять избежав смертоносного удара.
- Не переборщи, Кея-кун, - посоветовал Мукуро, - иначе он снова…
Совет иллюзиониста опоздал на долю секунды.
Во лбу Тсунаеши вспыхнуло призрачное пламя.
- …сорвется.
Савада перехватил руку Хибари. Кея знал, что за этим последует, и потому высвободился, отступив на пару шагов. Ладони Тсунаеши вспыхнули огнем.
- Босс, - практически прорычал Хибари.
Савада молча ринулся в бой со своим Хранителем Облака.
Мукуро залюбовался четкими, скупыми движениями обоих противников. Он, конечно, видел подобные поединки не раз и не два. Собственно, он сам частенько являлся их активным участником. Но наскучить подобное зрелище не могло.