Утро

[Sin-chan]

Название: Утро
Автор:  sacura9
Содержание: На что же, в конечном счете, похожи его Хвосты? Не с точки зрения их боевых качеств, а так - по жизни?
Пейринг: Все/Наруто, само собой
Рейтинг: PG
Размер: зарисовка
Размещение: получено


Саске и девицы после позднего завтрака утащили Итачи во двор, тренироваться в тайдзюцу. С залихватскими боевыми выкриками (двумя женскими), и сосредоточенным сопением (Саске), три придурка бестолково пытались загнать гения всея Конохи в ближайший угол. Угол сопротивлялся и молча отпинывался, - в смысле, Итачи посылал их точными пинками в ближайшие кусты поколючее и дерево посучковатее. Ни те, ни другой, сдаваться из вредности не желали, и продолжали проверять крепость собственных лбов.
Киба разлегся как большая, хорошо отобедавшая собака, под самым раскидистым деревом во дворе, и намылился подремать – здоровый послеобеденный сон – это святое! И без разницы, что это был только завтрак а не обед – близится полдень, и солнце все выше в небе.
Шикамару, мудро рассудив, что психам на глаза и под ноги лучше не попадаться, - залез на ближайшую балку под козырьком крыльца. Точнехонько над Наруто, честно выгнанным девчонками и Недзи из дома – на солнышко, балдеть и греться. Выгоняли его хором, по очереди делая страшные глаза, и обещая все кары небесные, если не послушается, и останется помогать. Наруто обиженный в лучших чувствах, устраивался поудобнее на нагретых ступеньках, с тоской понимая, что сейчас ему придется очень долго наблюдать беспорядочное мельтешение надоевших хуже горькой редьки девиц. Он и убраться предложил помочь только потому, что не хотел сталкиваться с ними нос к носу еще и во дворе. Правда – достали. Своим кривляньем и прицельной стерельбой глазами в Итачи. А теперь – еще и в Саске. Правда, насчет Саске они быстро сдулись. Ну, почти.

Печально, но заняться было абсолютно нечем. Все безотлагательные дела давно выполнены, а новых в ближайшие часы – как раз до заката – даже не предвидится.

Развалившись в полоске солнечного света на теплых досках ступенек Наруто сидел и раздумывал: на что же, в конечном счете, похожи его Хвосты?
Не с точки зрения их боевых качеств, а так - по жизни?

Одна из любимых техник Учих для Наруто - Тсукиёми: обалденно полезная способность уже потому, что дает власть над внутренним временем. А время в жизни Наруто всегда было одним из наиболее ценных ресурсов. Нет, есть конечно, еще куча других, но эта - особенная.
Учихи и их семейные техники. Учихи и их гордость, непокорство; двинутая на всю голову забота о близких - по-настоящему близких; эгоизм в последней стадии, да и общая ебанутость на голову, - клёвый наборчик, нечего сказать...
По жизни... по жизни выходит, что Итачи и сам как Тсукиёми: там, где есть Итачи больше нет места никому и ничему. Ну а Саске... Саске - это Аматерасу: жжёт всё, до чего только дотронется. Дотла.
Наруто хмыкнул.
Киба – эдакий щенок-волкодав: носится, носится кругами, веселится, потом что-нибудь где-нибудь напакостит, и скулит виновато, заметая пушистым серым хвостом всю придорожную пыль под ногами; закроет уши лапами, и ползет на брюхе – прощение вымаливать… Хитрый, но ласковый. И зубы, блин, острые, а лапы – уже сейчас тяжелые и абсолютно бесшумные. Убийца. Серый бесшумный убийца. Рычит только в последний момент – торжествующе. А дома, прыгая во дворе или устроившись на коленях, пока его ласково треплют за ухом – только радостно-сладко скалится на солнце…
Сай. Стремный и странный, Сай похож на морок: вот он есть, и ты его, вроде как, четко видишь, и кажется – сейчас разглядишь, что же там внутри такое, - как он развеивается. Глюк, миф, фикция. Морок – он по жизни морок.
Сакура. Ну, это маленькая миленькая летучая мышка, весело попискивающая где-то под потолком с другими мышами – Ино, например – только при приближении веселый писк резко смолкает, а маленькие, хорошенькие мышата превращаются в ужасающих горгулий. Ну или грифонов – это уж кому как повезёт – Наруто усмехнулся. - Клёкот оглушает и лишает сил и воли, темный антрацитово-ртутный взгляд, кажется, прожигает насквозь, а крепкие лапы с когтями-кинжалами, мощные крылья и острый клюв оставляют необычайно глубокие, смертельные раны. Одна из привычек и тех и других – рвать противника на части, сжирая истекающие кровью, еще трепещущие куски плоти… Такие себе, миленькие одомашненные монстрики.
Шикамару. Шика – это Тьма. Мягкая, ленивая, стелется по земле. А потом тихо подберется к ногам, расслабит путника, накроет его с головой, - и душит в собственной безмолвной глубине. У Нары бывают странные глаза: такие глубокие и темные, что в них тонешь и потихоньку засыпаешь. Как-то, измученного бессонницей, безмерно уставшего Наруто туда затянуло. Проснулся отдохнувшим, свежим, и абсолютно выспавшимся. Тьма бывает мягкой и убаюкивающей, самой нежной, - наверное, как мать. Тьма ласково разгладит нахмуренный лоб, и невесомо в него поцелует; Тьма обновит разум и силы, открывая поутру окно в рассвет, и тихонько подтолкнет на крыльцо – умываться, и делать ката, меся ногами траву в росе. Тьма – это вековая мудрость…
Гаара. Гаара – это песок и ветер, безгранично наполненный запахами. Шум ветра в ушах смешивается с шумом собственной крови, и уже не понять – где что… Шум становится громким грохотом барабанов, и танцует вечный танец жизни и смерти, шум дает ему ритм дыхания и движений в ката. Шум наполняет его бытие сутью. Шум дает возможность отрешиться от всего, и подумать, защищая своей стеной. Шум уютен и тих, - но он может стать последним, смертельным воспоминанием для других...
Неджи течет как вода, меняясь и искрясь на солнце. Ее вкус невозможно не узнать или забыть, спутав с чем-либо иным. Вода насыщает воздух, делая ветер влажным. Вода размалывает скалы в песок. Вода застывает и испаряется, вода может стать мутной и опасной, может закипеть, выжигая вокруг себя все живое. Вода незаменима. Вода есть везде, потому что она может пройти везде. Вода может течь под землей, смешиваясь с другими водами, и становясь желанным родником на поверхности. Вода может стать ужасающей мощью, ураганом сметающим все на своем пути, отбирая дыхание у несчастных.
Хината. Хината тиха как ночь, когда луна в небе отражается на водной глади. Мягкая, сумеречная темень, что окружает путника; кувшинки и лотосы в пруду, и духи кровавых демонов, скрывающиеся в ней. Ласковая, изысканная, утонченная, благоухающая как драгоценное масло. И такая же ужасная и смертельно-ядовитая, если соблазнившийся чужак посмеет коснуться ее глади, грязной рукой зачерпывая попить.

Все по-своему необычны, и все по-своему уникальны. Взять того же Итачи: быть способным убить, не вставая с места. Он непредсказуемый, опасный, такой многогранный, прекрасный, восхитительный…
- Тте-байооо! – Наруто схватился руками за голову. – Я что, ему уже комплименты делаю?!
Итачи, гоняющий бестолковых, но оптимистично настроенных младших, заинтересованно покосился на встрепанную белобрысую макушку, тихо что-то бормочущую, и уже вполголоса матерящуюся. Киба довольно скалился солнцу, поймав носом зайчик в просвете листвы. Сверху от Шики не доносилось ни звука. Под смачный грохот с кухни Наруто нервно сглотнул. Прислушался. Из глубины дома доносился извиняющийся голос Хинаты, и чуть ворчливый – Сакуры. Узумаки подавил кривую усмешку, и резко поднялся, разминая затекшие мышцы: появился повод заявиться на кухню, разведать обстановку, попутно утешая явно расстроенную Хинату – Наруто очень не любил, когда она плакала, грустила, и уж тем более – занималась самоедством, - ну и попутно что-нибудь вкусненькое схомячить. Пока Сакура не видит, хех.