Девять Хвостов - 2. Глава 15

[Sin-chan]

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

15 глава

15 глава
«Мидзару - обезьяна, что не видит зла»

Его кожа пахла эфирными маслами. Цветами, цитрусом – слишком сладко, приторно, слишком резко, до щекотки в носу. Но Наруто не возражал, считая это неплохим разнообразием. Доку распростерся перед ним во всей своей бесстыдной наготе: для него это был явно не первый раз.
Они здесь оба не ради любви, но лишь из секундного порыва, что окончится с наступлением нового дня. А пока ночь, и можно позволить себе ни о чем не думать, взять свое – просто и без обязательств.
Кожа под его руками горячая и влажная, и очень нежная, не знавшая суровой жизни. Избалованный, изнеженный парнишка. Наруто не против оставить на этой коже побольше синяков и засосов.
Предварительная игра вышла неприлично короткой: оба возбуждены безо всякой меры и лишние ласки воспринимались скорее как пытка чем наслаждение.
- Заставь меня чувствовать, - шепот скользнул в чувствительное ухо, и лучшего приглашения нельзя было придумать.
Чужое нутро обхватывало плотно, но не тесно, и Наруто снова констатировал для себя, что его любовник определенно не девственник. Медленно и осторожно он покачивался в нежной плоти, пока не привыкнул, пока не понял, что его партнер выдержит большее.
Он впутал пальцы в белоснежные пряди, оттянул на себя и особенно глубоко вошел в податливое тело. Романтики любят сравнивать секс с танцем. Наруто не представлял, как в хаотичных рывках и животных стонах можно углядеть искусство.
Он не мог сосредоточиться на партнере. В голову лезли все новые мысли. Нет, он здесь ради забвения. Ради того, чтобы, хотя бы ненадолго забыть, кто он есть.
- Я хочу чувствовать, Наруто! – внезапное признание его любовник выкрикнул высоким протяжным голосом. Высвободился, повалил на кровать его самого, оказавшись сверху. И это напомнило о чем-то страшном. – А чего хочешь ты?
Наруто смотрел в его лицо, покрытое испариной, и хотел не видеть ни этой одержимости пополам с тоской, ни вечно далекую спину Саске, ни пристальных взглядов своих Хвостов.
«Хвостов»!
Боги, он звал своих друзей, как каких-то рабов.
Как рабов проклятой чакры.
- Мм, Нару-тян, - в кромешной темноте промурлыкал чужой, детский голосок, - хочешь стать как обезьянка Мидзару?
… Почему он ничего не видит?

«ПРОЧЬ!»

… Ютсури?
Его огонь выжигал тьму. Да, Наруто совсем не хотел быть один в темноте…

- Наруто! Да вставай ты уже! Наруто! – голос Сакуры быстро обрел ту самую опасную интонацию, после которой следовала неминуемая расправа. И затрещина не заставила себя ждать.
Узумаки подскочил от нее, как резиновый.
- Ты чего, Сакура-тян!? – вытаращился он на боевую подругу. Та смерила его пристальным взглядом и приказала нетерпящим возражения тоном:
- Иди ешь.
Протерев глаза, Наруто вяло потянулся за штанами все еще под давящим впечатлением ото сна. Ему снилась та самая ночь с Доку. И кто-то чужой. И тьма. И Кьюби. Забавно даже, что демон выступал в этом кошмаре за спасителя.
«Ютсури?» - мысленно позвал его Наруто. Ответа не последовало. До сих пор дрыхнет, наверно.
Их группа заночевала в старом лесном домике, дряхлом и давно заброшенном. До Суны оставалось всего ничего, но, не особо доверяя Акацки, ребята решили как можно чаще делать остановки, чтобы сохранить силы. Все поголовно, за исключением разве что Итачи, были решительно против какого-либо объединения с всемирно известными преступниками. Но Наруто отчего-то поверил Нагато. И раз уж он здесь командир, то они, черт возьми, будут работать с Красной Луной! И вернут Саске.
Саске… как же не хватало этого урода.
За невеселыми мыслями Наруто не сразу обратил внимание на то, что Сакура по-прежнему никуда не ушла, всей своей позой выражая укор и негодование.
- Что? – наконец, спросил он.
Ничего не ответив, девушка фыркнула и вышла. И только после этого до Наруто дошло, чем она была недовольна: им самим.
Остановившись на ночевку, Хвосты привычно стали располагаться вокруг Наруто, но тот внезапно захотел остаться в одиночестве. Для всех он объяснил это присутствием троих из Акацки. Объяснение казалось ему достаточно убедительным, но, судя по реакции той же Сакуры, ему не поверили.
Спустившись с крохотного чердака, использованного в качестве личной спальни, Наруто подтвердил собственные опасения.
В доме почти не было исправной мебели, так что все расположились просто на полу. Рядом с завтракающим Юки сидел хмурый Дзиро, обоих ненавязчиво охраняли Шикамару и Чоудзи. Нара вполголоса беседовал с Итачи и Недзи. Все трое при появлении Узумаки лишь отвлеченно глянули в его сторону, как на нечто незначительное, от чего Наруто вспыхнул.
Да, он захотел побыть в одиночестве! И что с того? Их-то много, а он один. Друг от друга они могли отдыхать сколько угодно, так почему ему нельзя?
Подошла Сакура, молча вручила миску с похлебкой и тихо вышла во двор. С улицы доносились крики и смех двоих из Акацки. Третий – Кисаме – вероятно был с ними.
Наруто едва не швырнул миску об пол, но сдержался. Едой он всегда дорожил и не привык ею разбрасываться. Усевшись прямо на пыльные ступеньки, он в два присеста съел свой завтрак, ополоснул миску в старой бочке с дождевой водой, что стояла на заднем дворе, и убрал в рюкзак.
Отчего-то немилосердно чесалась спина.
Вся группа, включая Хидана, Какудзу и Кисаме, ждали его с обратной стороны дома. Ждали в полной тишине, если не считать ворчания жреца Дзясина. Наруто едва не заскрипел зубами от такой атмосферы. А тут еще неудачно на камень наступил, едва ногу не подвернув.
- И вы серьезно собирались противостоять нам с таким командиром? – тут же громко засмеялся Хидан.
- Наруто – наш лидер, - спокойно осадил его Недзи. – И нас это устраивает.
- Ты и мизинца его не стоишь, - прошипела Сакура, тоже не смолчав.
- Хей, Итачи, - проигнорировав ее, повернулся к Учихе Хидан, - а тебя устраивает такой лидер?
- Те, кто недооценивал Наруто, потом об этом жалели, - едва повел плечом Итачи.
Наруто, наверняка, оценил бы их заступничество. Он бы, пожалуй, даже позабыл обо всех обидах и дурном настроении.
Но было одно маленькое обстоятельство, полностью поглотившее его внимание: зрение. Не самое идеальное, но все-таки достаточно острое – его зрение медленно угасало. Расплывались очертания, тускнели цвета, тихо уходил свет. В панике Наруто принялся яростно тереть глаза, моргать и зажмуриваться до боли.
Чакра горячим потоком закручивалась у него в животе, и что-то другое, совсем холодное, обволакивало ее, остужая, замедляя. Противное, обескураживающее чувство. Наруто привык пылать, сроднился с демоническим огнем в крови, а это нечто, будто проливной дождь, капля за каплей лишало его тепла. Не больно, не тяжело, но страшно и незнакомо.
В Наруто затрепетало желание избавиться от нее во что бы то ни стало. Перед его мысленным взором вспыхнули привычным огнем девять алых нитей, связывавших его с Хвостами. Одна нить, девятая, разветвлялась в две стороны – к Саске и Суйгетсу.
«К кому вытолкнешь это проклятье? Кому передашь, чтобы спасти себя, Наруто?»
Странный вопрос. Когда это Наруто добровольно жертвовал кем-то ради собственной шкуры? Правильно, никогда! И никогда не станет.
Нечто белое и холодное, словно утренний туман, скрыло от него связь с его Хвостами. Наруто не знал, что это или кто, не понимал, что видел, но чувствовал, что это существо было удовлетворено его ответом.
«ПРОЧЬ!» - странно знакомо прогрохотал в подсознании Наруто рык Кьюби.
Белая чакра, холодная как дождь, колыхнулась, заколебалась под усилившимся напором огненной чакры, но затем вновь окутала ее в мягкий, усмиряющий кокон.

В реальности прошло от силы секунд пять. Наруто не двигался, но его Хвосты внезапно пошатнулись, будто кто-то выбил у них почву из-под ног. В очаге чакры у каждого, как и прежде, горел демонический огонь, но теперь они остались одни. Не было больше связывавших их уз, не было шестого чувства, благодаря которому они могли отыскать друг друга даже на большом расстоянии, не было инстинкта повиновения и безграничной преданности.
Была лишь свобода – абсолютная и совершенно нежеланная.
- Наруто? – первой повернулась к другу Сакура. На ее лице застыли шок и нечто сродни страданию.
- Все в порядке, Сакура-тян, - хрипло выдохнул Узумаки. – Давайте двигаться уже, ттебайо.
Харуно открыла рот, но с настороженностью покосилась на Акацки. Какудзу и Хидан спорили о приказе Лидера не вредить и даже всячески помогать Акахи, и потому ничего не заметили. Но Хошикаге Кисаме смотрел внимательно. От его пустого, изучающего взгляда девушке сделалось не по себе. Нет, ни за что нельзя было им показать, будто что-то не так. В этом Наруто был прав.
- Конечно, - Сакура сумела улыбнуться и первой сошла на тропу, ведущую из леса.
За ней отправились Шикамару и Чоудзи. Между ними, плечом к плечу, шли Юки с Дзиро. Последовал их примеру и Какудзу, а за ним Хидан, не прекращая поливать напарника бранью.
Итачи и Недзи обменялись взглядами, и, с молчаливого согласия, Недзи присоединился к группе. Итачи посмотрел на Кисаме, но тот не сдвинулся с места.
- Прошу тебя, - произнес он едва слышно, и бывший напарник, осклабившись, все же оставил их с Наруто наедине.
Наруто неловко переступил с ноги на ноги. Итачи подошел к нему, изучая его состояние при помощи Шарингана. И прежде чем Наруто дрогнувшим голосом признал вслух, Итачи уже обо всем догадался.
- Я… кажется, я ослеп.

…

Ощутив страшную пустоту с исчезновением связи Хвоста, Суйгетсу тут же бросился в каюту к Саске.
Корабль, кстати, он нагнал за рекордное для себя время: семь с половиной часов.
- Саске! Эй, Саске! – вломившись в крохотное помещение, он озадаченно замер. Учиха сидел на полу, скрестив ноги, спиной ко входу. На появление Суйгетсу он никак не отреагировал.
- Эй! Ты слышишь? – склонился над ним водник. – Са-аске! Что за хрень? Я Наруто не чувствую!
Саске открыл глаза.
Едва это случилось, он, не тратя время на бессмысленные трепыхания и пустые догадки, попытался сконцентрироваться на чакре демона. Она все еще была в нем – горячая, яростная, переполненная темными желаниями. Но чакра больше не нашептывала носителю Шарингана, не соблазняла возможностью быть с Наруто. Нет, теперь она молчала, будто лишившись души. Хотя о какой душе может идти речь, если это чарка демона?
- Он хотя бы жив? – уже спокойно, негромко спросил Суйгетсу.
- Какая тебе разница? – в ответ поинтересовался Саске. – То, что тянуло тебя к нему, исчезло.
- Ну да… исчезло, - не особо уверенно согласился Ходзуки, чем только больше привлек к себе внимание. – Мне просто интересно, не вернется ли это… чувство обратно. Не хотелось бы, знаешь ли, - совсем уж ненатурально засмеялся он.
- Я не знаю, - помолчав, признал Саске.
Меньше чем через час они войдут в порт Страны Земли, миновав Страну Ветра. Они оставили Наруто далеко позади. Но с ним должно быть все в порядке: рядом есть Итачи. Брат не позволит, чтобы Наруто пострадал. А если такое и случится, он все исправит. Саске верил в это. А он уже давно не позволял себе такую роскошь.
В открытую дверь влетела маленькая белая птица. Покружив над головами парней, она с сухим шелестом развернулась, обернувшись листом бумаги.
- Послание от Акацки, - насторожился Суйгетсу. С некоторых пор Лидер прекратил устраивать сеансы связи при помощи своей техники переноса изображения, перейдя исключительно на бумажных птиц Конан.
Саске молча прочитал письмо и глубоко задумался. Бумагу он смял и сжег, оставив Ходзуки маяться любопытством.
- Ну? Что там?
- У Акацки и Акахи перемирие, - покосившись в его сторону, произнес Саске. – А мы должны защитить Четырехвостого до их прибытия.
- Перемирие… с кем!? Подожди… защитить Хвостатого? От кого? Разве кто-то кроме нас на них охотится? И к чьему приходу надо его защищать? К приходу Наруто? И что, он согласился объединиться с этой шайкой-лейкой?
От обилия вопросов у Саске заходили желваки. Он терпеть не мог всего этого мельтешения.
- Мы тоже как бы относимся к этой «шайке-лейке», - терпеливо напомнил Саске Суйгетсу. – И я понятия не имею, от кого надо защищать Четырехвостого. Но теперь, по крайней мере, не придется инсценировать похищение Биджуу.
Суйгетсу озадаченно склонил голову:
- Так ты и не думал работать на Акацки?
- С чего бы? – повернулся к нему Саске. – Я собирался разрушить их изнутри. Но, похоже, Зецу действительно шпионил не для Мадары. Жаль, я хотел убить их своими руками.
- Знаешь, - задумчиво заметил Ходзуки, - ты сейчас говоришь почти как нормальный человек, а не псих с манией убийства.
Против обыкновения Учиха усмехнулся:
- Давление чакры Девятихвостого исчезло.
Суйгетсу согласился. Он не стал уточнять, что Саске был невыносим задолго до того, как стал Девятым Хвостом.

…

Бок о бок с Итачи Наруто уверенно шел через один из старых полигонов Суны. Их группу встретили шиноби-пограничники, которые, получив особое распоряжение от Казекаге, должны были препроводить Узумаки Наруто и его товарищей прямиком в резиденцию главы деревни.
Ни Акацки, ни пограничники и подумать не могли, что Наруто в данную минуту страдал слепотой. Он не спотыкался, не вертел головой, не выставлял впереди себя руки. Лишь те, кто хорошо его знал, видели, насколько были скованные его движения, насколько напряжено тело.
Наруто находился под воздействием гендзюцу Итачи. По сути дела опасная техника, призванная нарушать восприятие человека, служила теперь для того, чтобы это самое восприятие поддерживать. Наруто не видел настоящий окружающий мир, но иллюзии, внушаемые Шаринганом, полностью передавали общую картину. Конечно, это была временная мера, но у Гаары они могли бы спокойно, без лишних ушей разобраться в причинах.

…


Под сенью глициний
Позволь мне забыть,
Как горек страданий
Немыслимый лик.

Ее нежный голос эхом отражался от каменных стен его темницы, пробуждая в сердце давно забытую, тяжелую в своей силе печаль.

В объятьях камелии
Спой мне о счастье,
Скажи, что я смелая,
Что я в твоей власти.

Ее силуэт в полумраке светился белым неземным светом, будто она дух или ангел, сошедший в ад.

Среди алых цветов
Останься со мной.
Если к смерти готов,
О, любовь моя, забери с собой.

С каждым ее шагом он все отчетливее видел прекрасное лицо: хрупкий овал в обрамлении сияющих черных волос, большие небесно-синие глаза, открытый высокий лоб, тонкий изящный носик и коралловые губы, что пели старую, мало кому теперь известную песню:

Под сенью глициний…
В камелий объятьях…
И в алых цветах
Разреши умереть…*

С последними словами песни горячие слезы скатились по его щекам, нещадно обжигая глаза. Но он демон и само воплощение огня: слезы испарялись раньше, чем достигали хотя бы подбородка.
Он не оплакивал ее: ни когда обнаружил изуродованную на дереве с вывернутым наизнанку чревом, ни когда совершилась его месть убийце, ни много лет спустя, когда в его жизни появился ребенок с такими же сияющими синими глазами.
Но теперь, видя ее, поющую, как когда-то, песню невесты, чей возлюбленный пал на поле брани, вся тоска, вся любовь к ней вырвались, грозя разорвать сердце на части.
- Йоши…
Она стояла, такая маленькая по сравнению с ним, такая беззащитная, обхватив руками прут решетки, и смотрела на него с нежностью и любовью, которой он никогда не был достоин.
- Прости... – выдавил он с болью.
Она покачала головой. Она не винила его. Ее ладони легли на живот – на округлый, предвещающий скорое счастье в семье.
Он отвернулся, не в силах вынести этого. В их семье счастье так и не наступило. Его жену жестоко убили, а не родившегося ребенка сожрали, как простой кусок мяса.
- Хватит… ДОСТАТОЧНО!
- Ты не можешь сказать ей «прочь», как мне, да? – из-за спины молодой женщины вышел маленький мальчик с разноцветными глазами: левый солнечно-золотой и правый морозно-синий.
Ютсури зарычал. Что бы он, Девятихвостый Демон-Лис, сильнейший из Хвостатых, не мог справиться с каким-то мелким духом?! Да никогда!
Его хвосты с устрашающей мощью обрушились на решетки темницы. Эхо от ударов оглушало, сотрясало стены, огненная чакра затопила собой все мыслимое пространство, но маленький мальчик продолжал стоять на прежнем месте, с легкой улыбкой на губах созерцая ярость демона.
- А ведь ты здесь не один, - внезапно оживился дух, устремив взгляд в один из отдаленных коридоров темницы Кьюби. Оттуда бил солнечный свет и дул по-весеннему свежий ветер.
- Нужна помощь, демон? – мягко спросил мужчина, появившись на границе света. В следующее мгновение он уже оказался между Ютсури и малышом. Он стоял спиной к демону, но белый плащ на его плечах с хвастливым словом «Четвертый» не оставлял сомнений в личности вмешавшегося.
- Йондайме! – зло, скорее по привычке, прокричал Девятихвостый.
- Эй, - обернулся к нему Минато с насмешливым выражением лица, - сейчас мы заодно.
- Не смеши меня, Йондайме, - прорычал Лис. – Я никогда не буду с тобой заодно.
- Тогда, - переключил все свое внимание бывший Хокаге на мальчика, - я помогу тебе, чтобы ты помог Наруто.
- А ведь я не вызывал твой дух, - задумчиво заметил мальчик. – И как ты хочешь справиться со мной?
- Ну, - не особо смущаясь, протянул Минато, - не совсем я.
Из ниоткуда, со всех сторон, на мальчика обрушились цепи. Потрескивающие электричеством, они сковали духа в образе ребенка, полностью скрыв тело и оставив на свободе лишь голову с золотыми кудрями.
- Я не прощу никого, кто посмеет обидеть моего сына, ттебанэ!

…

Гаара серьезно подходил к защите Суны. После провалившегося нападения Акацки, он не пожалел сил, чтобы усовершенствовать охрану границ. Более того, он позаботился о том, чтобы все пограничники в обязательном порядке знали лица опаснейших нукенинов. Само собой, когда среди группы Узумаки Наруто шиноби Суны опознали троих из Акацки, Казекаге об этом немедленно доложили.
По стечению обстоятельств, незадолго до этого Гаара утратил связь чакры с Наруто и остальными. Посчитав случившееся происками Акацки, он вместе со своим личным отрядом Сунаби прибыл к выходу с полигона, которым вели гостей к деревне.
- Думаете, Акахи предали нас, Казекаге-сама? – как всегда беспардонно спросил Кей.
- Нет, - коротко ответил Гаара. В нем не было беспокойства или сумятицы. С исчезновением связи с Наруто, он неожиданно для себя обрел неимоверный по своей силе контроль над эмоциями. Вынужденный постоянно сопротивляться тлетворному влиянию своего Однохвостого демона и ярости чакры Кьюби, Гаара постоянно закалял свою волю, и теперь пожинал плоды своих усилий. Он мыслил отстраненно и здраво, и даже возможная смерть Наруто не лишила его рассудка.
О нет, Гаара, как и прежде, любил Узумаки всей душой, и, случись с ним что, утратил бы вкус к жизни. Наруто ему не заменил бы никто. Но Гаара не рехнется, потому что на его плечах ответственность за Суну и ее жителей.
Если с Наруто случилось непоправимое… Гаара, конечно, не умрет, но сделает все, чтобы добраться до виновных. И вот когда он до них доберется…
- Гаара! Смотрите, нас Гаара встречает, ттебайо!
Кровожадные мысли отошли на второй план. А предположение, что Акацки поймали Наруто и под его личиной пришли на встречу, оказалось ошибочным.
Так кричать мог только Узумаки Наруто.

…


«Песня невесты воина, погибшего в бою»* - сочинила от нечего делать.