Жалкий барашек

[Sin-chan]

Название: Жалкий барашек
Автор: Sin-chan
Персонажи: Себастьян, Сиэль
Содержание: первое убийство Сиэля
Предупреждение: POV Сиэля
По заявке с однострочников Kuroshitsuji по арту radical-foto.ru/fp/dd6c3eb492f74580a9de2f2c1069...

«Ты скажи, барашек черный,
Мяса дашь нам для прокорма?»

- Что же Вы, господин? – его слова сочатся сладким ядом. Они дурманят, отвлекают. – Стреляйте.

«Сколько сахарных костей
Для голодных дашь гостей?»

Передо мной, под прицелом моего пистолета, дрожит жалкая мразь в обличие человека. Жирная свинья с мелкими круглыми глазами, вонючим потом и безвкусным париком, съехавшим на бок.

«Умирай, барашек черный,
Мясникам навек покорный».

Герцог Свайнхерд, известный меценат, покровитель детских домов, знаток оперы и балета, добрый муж, заботливый отец и счастливый дедушка.

«В Судный День
И в смертный час
Ты молитвой вспомнишь нас?»

И один из тех, кто по счастливой случайности до завершения покинул черную мессу год назад.
Один из тех, кто был свидетелем моего позора.
Тот, кто напевал стишки Матушки Гусыни, когда раскаленное клеймо плавило мне кожу.

«Кровь, язык – гостям от пуза,
Сальце – гончим на зубок».

- Нет-нет, вы ошиблись! Ошиблись! Я никогда не делал ничего подобного!
- Господин, не стоит долго удерживать оружие на весу, - демон не касается меня. Он неподвижно стоит за спиной, склонившись к моему левому уху. Нашептывает. Советует.
Я так часто вижу, как Себастьян убивает. Я привык к крикам за окном. Меня не трогает их смерть.
- Боже, пожалуйста! Пожалуйста, я невиновен! Не убивайте!

«Никого я не забуду,
Как Христос простил Иуду,

Но сейчас на курок нажму я. И это мои руки заберут чужую жизнь.
Я смотрю в полные ужаса и мольбы глаза герцога и слышу отголоски проклятого стишка.

Так я мясников прощу,
В рай на спинке протащу».

Глупый, жалкий барашек. Наверно, смиренно позволив убить себя и простив своих убийц, ты действительно оказался в раю.
Но будь у тебя выбор, захотел бы ты спастись и влачить жалкое существование во тьме?
- Мой господин?
Жить ради мести, корчась в агонии скуки, дрожа в объятиях кошмаров, утратив всякую способность к беззаботной радости?

«Никого я не забуду…»

- Никого я не забуду, Как Христос простил Иуду…
Эти мелкие круглые глаза смотрят на меня. Вспоминают. Узнают.
Если барашку улыбнется демон, глупые стишки Матушки Гусыни могут закончиться иначе.
- Мясников я не прощу, - смех душит и прорывается в искаженные слова, - В ад за шкуры протащу.
Бах. Выстрел.
И на один мелкий круглый глаз стало меньше.
Я смотрю, как труп моего врага опрокидывается на спину, и до боли сжимаю пистолет. Я жду, что он поднимется или даже просто шевельнется. Я готов выстрелить еще раз.
Труп не шевелится, но я все равно жму курок.
- Хорошая работа, мой господин, - ладонь Себастьяна скользит по моей руке, оглаживает впившиеся в рукоять пальцы, ненавязчиво разворачивает меня спиной к герцогу Свайнхерду.
- Вы справились, - шепчет он мягко, прижимая к лицу мою руку, и пистолет отчего-то кажется невесомым. На его щеке кровь, а на губах гуляет теплая полуулыбка.
Так или иначе, я остаюсь жалким барашком на заклание. Когда-нибудь меня съедят.
Но пока этого не случилось…
- Идем, Себастьян. Сегодня на десерт я хочу лимонный пирог.