Девять Хвостов-2. Глава 27

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

27 глава

27 глава "Нападение Ногицуне".

Моргнув, Наруто озадаченно огляделся. В пещере их с Итачи должна была дождаться целая толпа: Сай и Нагато, Сасори и Дейдара, Тоби и трое телохранителей от Тсучикаге. Но вот Наруто вылез и – никого. Ни единой души.

- Эй! – прокричал он, смахивая с лица капли воды. – Узумаки Наруто справился! Где вы все?!

Его голос эхом отразился от каменных стен, многократно усилился, размножился, но толку это не принесло.

- Сай, ты где?!

«… Ты где, ты где», - насмешливо повторило эхо.

Гадая, где же все, Наруто побрел к выходу, не в силах оставаться на месте. Во-первых, не позволяла его деятельная натура, во-вторых, холод в пещере. Он и так уже ощутимо дрожал – спасибо купанию.
Свод пещеры утопал во тьме, факелы не горели, и пару раз Наруто споткнулся о выступы и камни. Он шел по извилистой тропе, что должна была минут через десять привести его наружу. Если он правильно запомнил дорогу, конечно.

Как оказалось, запомнил неважно. Пришлось пару раз возвращаться и проверять другие ответвления, но, в конце концов, впереди забрезжил свет, и Наруто, не помня себя от радости, помчался к нему.
Чтобы, едва показавшись в проеме, попасть под взрыв.

- Что за!?.. – успел он выдохнуть прежде, чем уши заложило от грохота взорвавшейся печати. Рефлекторно Наруто скрестил руки перед лицом, и волна сухого, горячего воздуха ударила в него, почти сбив с ног. Он ждал жалящей боли ожогов или режущей от порезов, но было лишь горячее облако, окутавшее его со всех сторон.
Рискнув открыть глаза, Наруто ошалело вытаращился на свои руки – они горели призрачно-золотым пламенем. И не только руки – все его тело обратилось живым огнем, ощущения от чего он вначале принял за последствия от взрыва.

- Ась? – не придумав ничего умнее, выдал Наруто себе под нос.

«ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! - рявкнул Кьюби, и Узумаки будто ударило изнутри. Голос Лиса вибрировал по его коже, но никак не звучал в подсознании, как должен. – ШЕВЕЛИСЬ ИЛИ ДАЙ ВЫЙТИ МНЕ!»

- Выйти? – не понял Наруто и вздрогнул от досадливого рыка Кьюби. Пыль, поднятая взрывом, наконец, улеглась, открыв обзор на развернувшуюся схватку.

Сперва Наруто решил, что Акацки их предали и затеяли драку, но, присмотревшись, он уловил нечто совершенно другое и крайне… ненормальное.
Сасори, высвободив металлический хвост своей марионетки, отшвырнул им Сакуру, а долю секунды спустя в место, где стояла девушка, ударила ее точная копия. Под кулаком второй Сакуры сухая, каменистая почва пошла трещинами.
Откуда здесь две Сакуры, если не должно быть ни одной?

Или вон, чуть дальше, у реденьких, чахлых кустарников Сай отчего-то насылает своих нарисованных зверей в атаку на шиноби Камня, телохранителей Тсучикаге. А севернее от них еще один Сай принял ближний бой с Недзи.
И Недзи здесь? Нет, Недзи тоже двое?

Второго Наруто заметил, когда тот ввязался в бой между… двумя Саске? Было плохо видно: то тут, то там взрывались бомбы Дейдары, и в небе шел настоящий воздушный бой между двумя одинаковыми подрывниками.

Новый взрыв заставил Наруто запрокинуть голову: голубое небо затмила огненная вспышка. Мелькнула тень, и перед Наруто, спрыгнув откуда-то сверху, с горы, приземлился черно-белый Зецу. Который предатель, по словам Нагато.
Зецу оглянулся на Узумаки, растянул губы в улыбке и провалился сквозь землю, будто призраком стал.

- Опять ушел, тобит-то! – расстроено воскликнул Тоби, вместе с Нагато спустившийся к месту исчезновения Зецу.

- Наруто? – заметил постороннего лидер Акацки.

- Что здесь творится, ттебайо?! – в свою очередь нашел, наконец, с кого спросить, Узумаки. – Меня же меньше часа не было! Откуда здесь Сакура-тян и что за двойники повсюду?

- За водопад ты ушел двое суток назад, - спокойно объяснил ему Нагато, проигнорировав выпученные глаза и оглушающие звуки боя. – Твои товарищи прибыли несколько часов назад.

- Ладно, а сейчас что происходит? Кто на нас напал?

- Тоби почувствовал слежку за нами…

- Да-да, Тоби почувствовал Зецу! – взвизгнул Тоби, ударив себя в грудь для полной ясности, кого именно надо похвалить.

- Молодец, Тоби, - мимоходом бросил Нагато и продолжил разъяснять ситуацию: - Белый Зецу создал клонов каждого из нас, Наруто. Черный Зецу наделил их силой не меньшей, чем у оригиналов. Он, видимо, является чем-то вроде проводника для чакры Ногицуне.

- В смысле? Вы же говорили, что убили черную половину, разве нет?

- Мы уничтожили тело, но оно было всего лишь позаимствовано Черным, - качнул головой Нагато, - как мы теперь выяснили. У Черного нет собственного физического тела, в отличие от Белого. Черный Зецу паразитирует на Белом, или на любом другом живом существе. Белый создал двойников, Черный слился с каждым из них и придал достаточно силы, чтобы те сражались с нами на равных, - вздохнул Нагато и заслонил рукой глаза, когда совсем рядом с ними бомба Дейдары подорвала одну из Сакур. Девушке оторвало ногу, но плоть, напоминавшая не то белую резину, не то глину, немедленно восстановилась. Стало понятно, что это вовсе не Харуно. Фальшивая Сакура встряхнула новой конечностью и немедленно ринулась обратно в бой.

- Тоби, помоги остальным, – приказал Нагато и обернулся к Наруто, когда подопечный послушно побежал наперерез фальшивой Сакуре: - Двойников отличают глаза. Сражаться можешь?

- Конечно! – с долей возмущения отозвался Узумаки, и кожа его вновь вспыхнула золотистым пламенем чакры. Когда только погаснуть успела?

- Вижу, - кратко улыбнулся Нагато.

Они разбежались в разные стороны. Куда ушел Нагато, Наруто не смотрел, сам вознамерившись проверить, какой контроль дала ему Пещера Отражений помимо того, что чакра загоралась на теле при малейшей опасности.

«Ютсури, готов?» - мысленно обратился он к Кьюби. Нетерпеливый рык послужил достаточным ответом. Наруто не пришлось концентрироваться: одна только мысль позволила демону покинуть своего Джинчуурики. В длинном прыжке Девятихвостый явился в этот мир размером раза в три, не больше, превышая человека. Истинный облик ни к чему в небольшой потасовке, совершенно ни к чему.

Даже не обернувшись на Наруто, Лис помчался вперед, перепрыгнул через телохранителей Тсучикаге, хвостами отмахнулся от чернильных монстров и, добравшись до, предположительно, фальшивого Сая, перекусил его пополам. Брызнула черная смола, словно выдавленная из тела, и обе половины, утратив краски, опали белой глиной.

- Отлично, Ютсури! – прокричал ему Наруто, но тут же осекся. Рядом с фрагментами, из-под земли, вдруг появился Зецу. Белая его половина начала деформироваться, будто тающее мороженое, и часть перетекла к уничтоженному Кьюби двойнику. В считанные мгновения перекушенные куски соединились и стали увеличиваться, расти как на дрожжах. Огромный ком, раза в три больше стоявшего рядом Зецу, принял форму Лиса с девятью хвостами. Тогда его покрыла черная жижа, что отделилась от Черного Зецу, впиталась, придала шерсти огненно-рыжий окрас и этим окончательно досоздала двойника Кьюби.

«Двойников отличают глаза», - сказал Нагато. Увидев такого вблизи, Наруто понял, что он имел в виду. Глаза фальшивого Лиса взирали на мир разноцветными радужками: правый – синий, левый – желтый. Совсем как у Ногицуне.

Зецу действительно заодно с Ногицуне.
Знать бы еще, с какого перепуга они напали.

...

Первым появление Наруто заметил Недзи. Он ощутил его как свет в ночи, как второе сердце, чей пульс усиливался в сознании Хьюга по мере приближения источника.

Хотел бы Недзи сказать, что его привело сюда было плохое предчувствие или невозможность сидеть в столице без Наруто, но правда была в другом. Сакура, Саске, Карин, Дзюго и он сам прибыли к Пещере Отражений, преследуя четвертого из команды Ястреба – Суйгетсу. Который, по всей видимости, сошел с ума.

… Это произошло на следующий день после их боя с Саске. На ровном месте Суйгетсу стал цепляться к Недзи: задавать грубые вопросы об их с Наруто отношениях, о сексе и предпочтениях, сыпать ядовитыми комментариями и всячески нарывался на драку. Карин, на чьих глазах все это происходило, попыталась заткнуть товарища, но тот без тени сомнений ударил девушку водяной атакой, как от мухи отмахнулся. На шум вышел Саске, и Суйгетсу переключился на него, вопрошая, насколько Учихе понравилось трахать лучшего друга.

Подобное поведение, как понял Недзи, было для Суйгетсу нехарактерным.
Потасовка все же произошла. Суйгетсу выступил не только против Саске, он и на Недзи напал. Чакра демона пылала в нем неуемной злобой и удушающей ненавистью ко всему живому.

О подобном предупреждал Орочимару, как вспомнил чуть позже Недзи. Змеиный Саннин предположил, что темное начало чакры Лиса, сброшенное в Суйгетсу ради спасения Саске, могло со временем выйти из-под контроля и свести с ума своего носителя. К счастью, на тот момент Ходзуки спасла связь с Наруто, как Хвоста. Вот только… теперь этой связи не существовало.

Недзи и Саске ничего не оставалось, как сплотиться, чтобы остановить Суйгетсу. Но прежде чем они справились, тот сбежал. Пришлось с помощью способностей Карин отправиться в погоню. Саске, конечно, хотел пойти лишь со своими людьми, но Сакура не позволила. А Недзи прикинул, насколько не обрадуется Наруто, если он позволит Саске опять пропасть, и молча присоединился к наспех сформированной группе.

Ни Недзи, ни, скорее всего, Саске не удивились, столкнувшись с Нагато, Саем и остальными. Напряглись, разве что из-за отсутствия Итачи с Наруто. По разным причинам, конечно, но напряглись.

А узнав о Пещере Отражений, оба, как по сигналу, пожелали в эту пещеру войти. Сакура даже посмеялась такому единодушию. Конечно, их не пустили. Нельзя, пока пещеру не освободят. Пришлось ждать, поделившись со всеми проблемой с Суйгетсу. Карин, как назло, перестала его ощущать. А потом явился Зецу со своими чертовыми клонами, и стало как-то не до того…

Странно, что именно Наруто покинул пещеру первым. Недзи был уверен в Итачи. Нет, не в том смысле, что Наруто не дотягивал, хотя было и такое, просто Итачи всегда казался более собранным, менее подающимся сомнениям. Впрочем, там, где был Наруто, не стоило давать никаких прогнозов – самый непредсказуемый ниндзя Конохи как-никак.

Несмотря на бой, Недзи успел разглядеть изменения в нем. Бушующая чакра демона в Наруто сменила окрас со злобно алого на… гармоничный золотой. Ровный мощный золотой поток, упорядоченный, подконтрольный, одинаково откликавшийся на самые разные эмоции и побуждения хозяина, а не только на ярость и гнев. Это было красиво: Наруто в золотом сиянии, словно солнце, словно центр мироздания, величайшее сокровище этого несчастного мира, ради которого Недзи, не колеблясь, этот самый мир уничтожил бы.

На Наруто хотелось смотреть бесконечно и жадно, только это причиняло боль. Или не это, а осознание, что он никогда не будет принадлежать одному только Недзи. Или даже им с Итачи. Не будет. Не получится.

Тем, кто помог Недзи это понять, был, как ни странно, Суйгетсу. Без связи с Наруто тот умрет. Сойдет с ума, обратится в бездушного монстра и умрет – от руки Недзи или Итачи. И Наруто ни им, ни себе этого не простит. Нет, он сделает все, чтобы помочь, спасти, уберечь всех и каждого, отдавая всего себя всем по кусочку.

Злость поднялась тихо и незаметно – слишком привычная уже, родная. Она сошла с ладоней Недзи огненным выплеском, проделав в фальшивой Сакуре смертельную для живого существа дыру. Увы, но живого в ней было немного. Отпрыгнула, скрылась под защитой двойника Нагато, вот-вот восстановится. Сколько же в них силы?

Как Наруто выпустил на волю Кьюби, Недзи упустил. А вот становление двойника Лиса заметил. Нехорошо. Если сцепятся здесь, и своих, и чужих заденут.

- Ютсури! – прокричал Наруто, - Уведи эту фальшивку подальше от нас!

Недзи усмехнулся: как мысли прочитал.

Лис проворчал что-то и прыгнул на фальшивку, схватил того за один из хвостов, отшвырнул за вереницы скалистых камней, устремился следом. Да, так точно безопаснее будет.

Сам Наруто тоже не остался в стороне. Золотым всполохом он мелькал то тут, то там, обмениваясь со всеми краткими репликами, расшвыривая двойников, и, возможно, ища собственного. Которого Зецу почему-то не спешил создавать.

Не нравилось Недзи это внезапное нападение. Совсем не нравилось. Где же сам Ногицуне со своим подневольным Джинчуурики? Прячется где-то или, наоборот, Зецу задерживает тут всех, пока Белый Лис уходит в поисках других Биджуу? Они с Наруто ему не нужны: Кьюби не входит в воссоздание верховного демона.

Уйдя слишком глубоко в свои мысли, Недзи едва ни пропустил удар. К фальшивой Сакуре присоединился двойник Итачи. Этого только не хватало.

- Его возьму на себя, - вдруг очутился рядом Саске. Недзи глянул ему за спину: с его двойником разбирались Карин и Дзюго.

- Бери, - равнодушно согласился Хьюга, отступив и уведя вслед за собой фальшивую Сакуру. Каждому требовалось свободное место для маневра.

Но до чего же проклятые двойники походили на оригиналов! Те же техники, те же излюбленные приемы. Тяжелое отрывистое дыхание сорвалось с губ и зачастило. Недзи уставал. Они все уставали. Долго ли еще смогут продержаться?


…


Наруто метался по всему полю боя и искал. Он чувствовал что-то, улавливал нутром сгусток черных, спутанных мыслей, непонятных и в то же время будто знакомых. Он вертел головой, прислушивался, замирал и вновь двигался, изредка избегая нападений двойников, чьи движения казались ему едва ли ни замедленными. Спасибо Пещере Отражений.

Уничтожить двойников Наруто и не пытался. И Сай, и Сакура-тян, и даже Саске заверили его, что это невозможно. Чертовых тварей даже огонь Аматерасу не брал, что совершенно сбивало с толку. Саске считал, это потому что они не вполне материальны, и нужно добраться до их создателя. Который и не думал выползать и подставляться.

Наруто бежал. Сомневаясь, теряясь в ощущениях, он искал, пока, в конце концов, ни забрался на скалу, в которой размещалась Пещера Отражений. Там, на самом верху, начинал свое начало водопад, уходивший в расщелину в скале до самой пещеры.

И там, в одной из выбоин, скрытого водой, Наруто внезапно отчетливо увидел Суйгетсу. Он лежал, скорчившись на голых камнях, обхватив плечи руками, до крови скребя кожу. Сиреневая безрукавка задралась на спине, обнажив татуировку, будто черный мазок огромной кисти. Подобный рисунок Наруто когда-то носил и сам, после первой стычки с Ногицуне. Вот Суйгетсу как раз и вытащил его из воды, и татуировку обнаружил тоже он. Татуировка исчезла, когда им с Ютсури удалось дать Ногицуне отпор.

Не раздумывая, Наруто забрался в эту выбоину. Но едва он зашел за завесу водопада, как растерянно замер. Суйгетсу был не один. У его головы, поджав под себя ноги, сидел Ногицуне. Ребенок, но будто подросший, гладил его маленькой ладошкой по влажным волосам и мягко, ласково нашептывал:

- Бедный, бедный оторванный Хвост. Тебе больно? Очень больно? Не бойся, смотри, вот и Нару-тян пришел. Он тебя спасет. Хорошо, правда?

- Что ты с ним сделал?

Ногицуне повернул к Наруто умиротворенное детское личико с закрытыми отчего-то глазами:

- Ты спасешь его, Нару-тян? Даже если не любишь?

- Ты был там, - вдруг осознал Узумаки. – В этой пещере, в моих видениях! Ты был там!

- Был, - радостно подтвердил Ногицуне и снова погладил человека у своих ног. – Он пришел сюда в поисках твоей любви, Нару-тян. Что ты будешь с ним делать?

- Я спасу его, - ответил Наруто резко и упрямо. Он не знает, от чего и как спасать, но спасет обязательно. По-другому не может.

- Наполовину полный стакан никого не спасет, - звонко рассмеялся Ногицуне, так и не открыв глаз. У Наруто затаилось на этот счет подозрение. – Стань для него хозяином, Нару-тян, и ты его спасешь.

- Я не могу уже никого к себе привязать, - дернул головой Наруто, и вслед за ним, словно эхо, дернул головой Суйгетсу. Ногицуне убрал ладонь, и шиноби неловко, скованно перевернулся, встал на четвереньки. Сиреневые глаза, каким небо иногда бывает перед рассветом, источали мучительную боль, страх, животный ужас и темноту. Темноту не пустую, но полную чудовищами из детских кошмаров – страшных и невозможных, но для Суйгетсу реальных и близких. Они пожирали его в этой темноте, раздирали когтями, ломали тело до последней кости, чтобы в один миг вернуть все так, как было, и начать пытку заново. Бесконечно. Пока от Суйгетсу, от его личности, не останется одна лишь тень – злая, сумасшедшая, бездонная.

Что же с ним сделал этот чертов Белый Лис?

- Нет, Нару-тян, это сделал ты, - подслушал его мысли демон. – Это, - указал ребенок на медленно подползавшего к Наруто Суйгетсу, - цена за жизнь Саске-тяна. Цена за то, что спас остальных, разорвав связь.

Суйгетсу преодолел половину пути, но новая судорога прошила тело сотней тысяч раскаленных жал. Наруто успел подхватить его, уберечь голову от удара о камень. Суйгетсу немедленно обернулся вокруг Узумаки, руками обхватив его за шею, ногами – за бедра. Вцепился, как утопающий, сжал до хруста.

- Помоги, - прохрипел он отчаянно. Тихо, в самое ухо. – Помоги… На…руто.

- Как? – растерянно посмотрел на демона Наруто. Но тот лишь подошел поближе и присел на корточки, чтобы лучше все видеть.

Наруто опустил глаза на Суйгетсу. Тот мелко дрожал, отчаянно боясь выпустить его из рук. Никакой подсказки. И Кьюби, как назло, где-то шляется.
А как? Еще и без секса…

Действуя на чистой интуиции, Наруто закрыл глаза и попробовал прислушаться, но не слух он использовал, а нечто иное, для чего не придумал названия. И слышал он, как злобно ворочается в Суйгетсу его чакра – дикая, лишенная целостности, положительной составляющей, что ее уравновешивала. Эта чакра была и красной, и черной, бурлящей, беспокойной. И опустошающей. Ища замена тому, с чем ее разделили, чакра опустошала Суйгетсу, выпивая из него всю радость и доброту, сострадание и верность, силу духа и все то, что отличало человека от бездушной машины.

Наруто вслушивался в это с тихим ужасом. Все еще держа глаза закрытыми, чтобы не упустить ощущение, он потянулся к той тьме, в коей погряз Суйгетсу. Потянулся и сумел коснуться, и в своем ощущении казался себе золотым сиянием. Тьма под прикосновением не рассеялась, да оно ему это и не нужно было. Нет, тьма под его рукой вздрогнула, ощетинилась, но потом замерла, осторожно обвила его, радостно шелохнулась.

Наруто все это мог лишь ощущать на грани интуиции, но Суйгетсу, кто был в вязком плену этой бескрайней тьмы, видел, и видел отчетливо сияющий спасительным светом силуэт, что тьму приласкал и успокоил, выпутал из страшных объятий безумия самого Суйгетсу, возвысил его над ней и заполнил сосущую пустоту той позитивной силой, что все уравновесила, приведя к золотой норме.

- Как хорошо, - выдохнул блаженным голосом Суйгетсу, чувствуя на душе неимоверный покой. Наруто открыл глаза и несмело ему улыбнулся. Но стоило взгляду упасть на шею Ходзуки, как и эта слабая улыбка погасла, оставив на лице Узумаки тихий шок.

- Что?

Ответить Наруто не успел. На площадку перед ними запрыгнул, обдав брызгами, Саске.

- Наруто! Ты что сделал?!

И шею его обвивала эфемерная, сияющая золотом цепь, что тянулась призрачной нитью к Наруто.
Точно так же как цепь на шее Суйгетсу.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Девять Хвостов-2. Глава 26

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

26 глава

26 глава "Стакан полный наполовину".


Итачи.
Гаара.
Недзи.
Сакура.
Хината.
Киба.
Сай.
Шикамару.
Суйгетсу.
Саске.

Наруто видел их лица через толщу призрачно-черной воды. Такой далекой, обманчиво безобидной. Они тонули и протягивали к нему руки. И кричали что-то, но что – Наруто не слышал.

- Я спасу вас, спасу, обязательно спасу, – повторял он, как заведенный, снова и снова и сам изо всех сил, преодолевая обжигающе колючее сопротивление будто наэлектризованной воды, тянулся к ним.
Лишь бы спасти. Лишь бы не дать утонуть.

Темнота между ним и его друзьями сгущалась, вода все меньше пропускала свет. И если он не успеет, если не сможет…

Слишком далеко. Не достать.

С отчаянным, диким криком Наруто заставил чакру в своем теле пылать, жидким огнем перейти в ладонь и, распавшись на десять звериных лап, перехватить их руки.

Он вытащил их, перетянул к себе – всех до единого.
Он все сделал правильно.
Так почему… почему же их лица искажены?

- Ребята?

Саске попытался что-то прокричать, но вместо звука изо рта у него вырвались пузырьки воздуха.
Будто он под водой.
Под водой?

Страшное осознание пришло слишком поздно: не Наруто хотел их спасти, а они – его. Все они тянули к нему руки, чтобы вытащить из воды.
Наруто тонул, а теперь он топил и их.

- Смотри, что ты наделал, - насмешливо фыркнули над самым ухом.

Сакура извивалась, безуспешно отбиваясь от его чакры, и с каждым движением кислород покидал ее тело. Киба рвал ногтями горло, отчаянно желая вдохнуть. Несчастными, испуганными глазами смотрела на Наруто Хината. И Недзи что-то беззвучно хотел произнести. Зажмурился Сай, у Итачи и Саске руки лежали поверх его лап из чакры, и даже Суйгетсу, вопреки всему, захлебывался.

А Наруто их держал. Лапы из чакры горели в водяной тьме, озаряя лица ребят алым. Они тонули, умирали, а Наруто продолжал их держать и дышать – ровно, свободно.

- Смотри, ты убиваешь их.

- Но если я отпущу!.. – в панике недоговорил Наруто.

- Да, - с удовлетворением выдохнул его собственный голос, - если отпустишь, их убью я.

На плечи Наруто легли руки, совершенно обычные, его собственные руки. Но даже в воде с них не сходила кровь.

Образы друзей растаяли, вместо них плавно покачивались десять темно-красных хвостов.
При взгляде на них Наруто стало горько и одиноко, хвосты обернулись вокруг него, согревали, подрагивали в такт его дыханию.
Хвосты – часть его самого, будь над головой небо или толща непроглядной тьмы.

- Нет, я отпустил их! – вспомнил Наруто, оглядываясь в поиске невидимого собеседника. – Отпустил!
Но была лишь тьма и огненные хвосты.

- Я отпустил… - повторил Наруто уже тише, больше для самого себя, нежели для кого-то еще.

- Смирись уже, ттебайо, - фыркнул его собственный голос где-то над головой. – К чему эта никому ненужная жертва? Они хотят, чтобы ты обладал ими, ты хочешь ими обладать. В чем проблема?

- Это неправильно, - твердо отозвался Наруто, но его двойник язвительно расхохотался.

- Для кого правильно-то? Для стариков из совета старейшин? Или для тех трусов, ради которых Итачи перебил свою семью?

Наруто молчал. Ему очень хотелось заткнуть собственный чертов голос, послать его подальше и… и что дальше?

С любым другим он мог спорить до посинения, но как что-то доказать самому себе? Наруто ведь привык действовать, не думая, на одних инстинктах. Он не привык задумываться о собственных мотивах, предпочитая познавать лишь людей вокруг. Так было… легче.

Но здесь, стоя перед собственным отражением, он должен был взглянуть на самого себя.
И Наруто взглянул.

Он увидел ночь и пылавшую в огне Коноху. Увидел бесчисленные трупы шиноби и разъяренные, отчаянные, горестные лица живых.
И свою мать. И своего отца. И младенца, коим он был в тот роковой день. И гигантскую лапу Девятихвостого, протянутую его уничтожить.
Кушина Узумаки, изможденная родами и извлечением Биджуу, не должна была иметь силы даже на то, чтобы просто дышать, но, тем не менее, она заслонила своего ребенка. На защиту ее и младенца встал и Минато Намикадзе, и вместе, своими телами, они сумели уберечь сына.

С любовью и горем они прощались с Наруто, не видя уже никого и ничего кроме него. Они умирали с мыслью, что оставляют его одного, обрекая на жизнь сироты. Они умирали с надеждой, что их сын унаследует лучшее от них, станет сильным и преодолеет все препятствия на своем пути.

Перед тем, как исчезнуть, Кьюби успел сбросить со своего когтя два бездыханных тела. Так избавлялись от мусора.

А младенец все кричал и кричал. Одинокий, в крови своих родителей, среди огня и смерти, с только что запечатанной демонической чакрой он оглашал ночь слабым, изможденным плачем, пока тьма пещеры Отражений полностью его ни поглотила.

На смену ночной улице пришла окутанная мягким сумраком комната. Плач ребенка сменился протяжным стоном подростка.

Наруто увидел себя с длинным хвостом волос на затылке. Обнаженное в испарине тело с бешеной страстью поддавалось навстречу собственному клону, только у клона пылали алым глаза. Грубые, жесткие толчки подбрасывали бедра Наруто, и Кьюби над ним рычал, оставляя на коже синяки и кровавые отметины.
Наруто смотрел на себя в недалеком прошлом, на свое искаженное острым удовольствием лицо. Это было круто и здорово, но сейчас, после сцены со смертью родителей…

- Мерзко и грязно, правда? – прошептал внутренний голос на ухо. – Дорогой сыночек трахается с убийцей мамы и папы.

Наруто дернулся, но за спиной никого не было. Здесь и не могло быть никого другого. Только он сам – не это ли самое страшное?

И вновь картина изменилась. Растаяли стоны и шорох простыней, но возникшую тишину нарушил сухой щелчок. Потом еще один. И еще.
Стол для сёги, и двое ведут размеренную игру. С одной стороны сидел ребенок с разноцветными глазами, с другой…
Наруто не сделал и шагу, но вдруг обнаружил себя на месте второго игрока.

- Твой ход, - звонким голоском объявил Ногицуне, и за спиной его взметнулся белоснежный лисий хвост. – Смотри, одна пешка уже в моих руках.

На протянутой детской ладошке покоилась одна из фигур Наруто. Вот только значение на ней было не «пешка», а «Йонби».

Полюбовавшись на ошарашенное лицо Узумаки, Ногицуне сжал руку в кулак. Едва слышный треск заставил Наруто вздрогнуть.

- Твой ход, - повторил Ногицуне. И голос его лишился всяких эмоций. – Только будь осторожнее, Нару-тян: смотри, кем играешь.

Наруто опустил глаза на доску и похолодел: на всех его фигурах значились имена дорогих ему людей: Итачи и Недзи, Сакура и Саске, Гаара и Киба, Сай и Шикамару, Хината и даже Суйгетсу. Были все Хвостатые, включая Кьюби.

Наруто плохо разбирался в сёги, но даже такой профан, как он, видел: фигуры противника располагались в нападении, а его – в глухой, хлипкой обороне.

- Ну, кем пожертвуешь? – насмешливо поинтересовался внутренний голос.

- Никем, - хмуро отозвался Наруто.

- У тебя ума не хватит избежать его атаки, - хмыкнул голос.
Ногицуне улыбался. Наруто смотрел на фигуры и никак не мог решить, какой из них воспользоваться и куда переместить. По любому выходило, что Наруто теряет фигуру.

Но они не фигуры.

- А еще в лидеры рвешься, - фыркнул внутренний голос, и Наруто внезапно стал зрителем, а его место занял Итачи. В три хода гений клана Учиха выровнял ситуацию. Вот только…фигура с именем Сакуры хрустнула в руке Ногицуне.

- Оправданная жертва, - с уважением отметил Белый Лис.

Итачи сделал следующий ход. И еще. И еще.
Игра шла гладко. Ногицуне проигрывал.
Но вдруг решительная контратака сменилась жесткой защитой. Одну за другой Итачи сдал противнику три фигуры: Недзи, Кибу и Хачиби.

- Ты что делаешь, Итачи!? – всполошился Наруто. – Ты же почти выиграл!

- Я защитил короля, - спокойно отозвался тот.

Наруто взглянул на оберегаемую фигуру:

- Разве это король?

- Для меня – да.

- Ты что делаешь, Итачи!? – всполошился Наруто. – Ты же почти выиграл!

- Я защитил короля, - спокойно отозвался тот.

Наруто взглянул на оберегаемую фигуру:

- Разве это король?

- Для меня – да.

- Но… - на защиту фигуры с именем Наруто Итачи выставил всех остальных. И безжалостно их сдавал.

- Нет! Не смей! – не выдержав, Наруто переместил фигуру с собственным именем в атаку и уничтожил вражеского ферзя, защитив сразу две своих фигуры.

С мягкой, сочувствующей улыбкой Ногицуне снял фигуру «Наруто» с доски.

- Теперь ты сможешь свободно атаковать, - выдохнул Наруто. Но Итачи молча смахнул все фигуры с доски. И под его взглядом вспыхнувшее пламя Аматерасу безжалостно уничтожило и их, и доску.

- Как интересно, - молвил Ногицуне, избежав черного огня. – Без тебя, Нару-тян, твои Хвосты играть не хотят.

- У меня больше нет Хвостов, - огрызнулся Узумаки.

- «Нет»? – склонил голову Белый Лис, глядя ему куда-то за спину. Наруто обернулся. Не сразу, но он заметил, что его собственная тень имеет раздвоение. Изгибаясь, словно хвосты, одна часть тени оканчивалась у ног Итачи, другая же уходила куда-то вдаль. К кому-то?

- У меня не может быть Хвостов, - повторил Наруто уже не так уверенно.

- Давай-ка, потянем и посмотрим, кто там, - предложил Ногицуне, и его собственная тень, призрачно-белая, змеей обвила ту, далекую.

Пару мгновений спустя перед Наруто, плечом к плечу с Итачи, стоял Недзи.

- А где остальные, ттебайо? – не понял Узумаки, переводя взгляд с одного на другого. Ответа не последовало. – Да что за фигня здесь творится?! – в раздражительности обернулся он к Ногицуне. – Тебя вообще здесь быть не должно!

- Видимо, я занимаю все твои мысли, - ласково улыбнулся ребенок с разноцветными глазами.

- Вот еще! – фыркнул Наруто. Снова посмотрел на Итачи и Недзи. – Они – другое дело.

- Ты любишь их? – вкрадчиво спросил демон. Крохотная фигурка воспарила за спинами парней, поднялась на уровне их лиц и каждому на плечо опустила ладошку.

- Конечно, я…

- Они тебя любят, - перебил его ответ Ногицуне. – Но любят не как люди, а как демоны. Это тоже… неправильно?

Наруто задумался. Итачи и Недзи были как живые, но все это лишь иллюзия, включая демона, так? Пещера отпустит его, если он сможет правильно ответить на ее вопросы? Или как?

- Чего тебе от меня надо? – в конце концов, прямо спросил Наруто.

Ногицуне смотрел на него с любопытством, чуть склонив голову, так, будто птица изучала червяка в земле за мгновение до того, как им пообедать.

- Ты ведь знаешь, что с тобой что-то не так, - утвердительно заметил демон. – Ты отличаешься от людей. Ютсури-тян дал тебе эту силу – стать кицуне. И ты создал собственных Хвостов под стать нам, Хвостатым Демонам. Ты, человек. Или уже нет?

- В смысле?

Ногицуне застенчиво улыбнулся:

- Ты по-прежнему человек, Нару-тян?

Вопрос, заданный милым детским голоском, вверг Наруто в смятение.

Человек ли он? Что за абсурд…

Холодный ужас незаметно накрыл Наруто с головой, проник в сердце и сжал тисками. Не этого ли вопроса в последнее время он так старательно избегал?

- Не надо так пугаться! – звонко рассмеялся Ногицуне, очутившись прямо у него перед носом. – Ты либо человек, либо нет. Либо опустошаешь чакру в других, либо наполняешь их чакрой. Ты – кицуне, Нару-тян. Но какой?

- Я понятия не имею, о чем ты болтаешь, ттебайо, - пожаловался Узумаки.

Помолчав, Белый Лис невесомо прикоснулся к лицу Наруто, нежно погладил его по щеке. От маленькой руки веяло прохладой без намека на человеческое тепло.

- Я не хочу их отпускать, - со злой, искаженной гримасой произнес двойник Наруто. Недзи и Итачи, скованные тяжелыми, железными цепями, лежали у его ног с повязками на глазах. – Я не отдам их, - выдохнул он непримиримо, и по правое плечо Итачи появился Саске – так же скованный и невидящий. – Они мои!

Один за другим вокруг двойника показались все его Хвосты – безмолвные, лишенные свободы и возможности видеть его переполненное жадностью лицо.

- МОИ!

- Это неправильно! – закричал Наруто иступленно. – Я никогда этого не сделаю!

- Но хочешь ведь, - мягко заметил Ногицуне. – Посмотри, насколько ты этого хочешь.

- Я не смогу быть с ними и ничего не сделать, - процедил двойник и дернул связку цепей, тянувшихся от его пленников. – Они должны принадлежать мне или… я их уничтожу.

С сухим шипением звенья цепи раскалились до красна, люди на концах цепи безмолвно задергались.

Наруто вздрогнул, но так и не сдвинулся с места. Эти страшные, нечеловеческие слова принадлежали ему и только ему.

- Ты – кицуне, Нару-тян, - снова напомнил Ногицуне. – Они – твои Хвосты. Ты не сможешь отпустить их. Либо ты поглотишь их и вновь станешь наполненным, либо уничтожишь и тогда опустеешь. Совсем как стакан.

- Я не какой-то там стакан, - пробормотал Наруто угрюмо.

- Но, как и у «какого-то стакана», у тебя не будет смысла, если останешься пустым.

Наруто вновь посмотрел на сцену перед собой: двойника окружали коленопреклоненные Хвосты. Скованные и слепые – они тянули к нему руки, трогали его, касались, притягивали к себе, обнимали. А цепей вокруг них становилось все больше и больше.

- Что же ты решишь, Нару-тян? Примешь их преданность и станешь целостным, или отвергнешь, уничтожишь и опустеешь, лишившись смысла?

Наруто молчал. Опустив голову, словно под тяжким грузом, он думал над ответом.

- Не смей! – прокричал его двойник. – Без них ты не сможешь! Если они будут рядом, но не с тобой, ты убьешь их! Сам! Своими руками!

Картинка вновь сменилась. Теперь все были мертвы. И лишь двойник стоял посреди крови и трупов с алыми глазами демона, и с когтей на звериных руках стекала кровь его близких.

Полный стакан или пустой? Какой ты, Наруто?

- Я и так уже пожалел о том, что разорвал связь с ними, - произнес он безрадостно. – Мне плевать на кицуне и все эти штуки с чакрой. Они – мои друзья, это главное. Так что если это то будущее, что нас ждет, я рад остаться пустым.

- Ты…

- Но Итачи сказал, что они с Недзи в порядке, - продолжил Наруто, и тень уверенности поселилась в его голосе. – И я важен для них. Они оба, я знаю, любят меня! Так что… даже без уз чакры я не буду пустым.

- И этого тебе будет достаточно?

Наруто пожал плечами:

- Ну, быть стаканом, полным наполовину, не так уж и плохо, наверно. И, вообще, главное, не количество, а содержание, ттебайо!

Фыркнув, двойник растаял. Пустое пространство сменилось синевой воды, и Наруто почувствовал, как задыхается.

- Это было нечестно, - прошептал Ногицуне, и это стало последним, что Наруто услышал перед тем, как ноги коснулись твердой, каменистой поверхности, а сам он покинул Пещеру Отражений.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Призраки девятнадцатого века

Автор: Sin-chan
Название: Призраки девятнадцатого века
Персонажи: Сиэль, Себастьян и ОМП
На заявку Котенок Таня: "Сиэль демон, время наше настоящее. Он и Себастьян либо заключили контракт, либо просто гуляют по городу. Взгляд со стороны"

Мэтью не верил в призраков. И пусть еще с малых лет из всех наук он выбрал своей стезей историю, имел взгляды серьезного ученого.
Да, пока Мэтью – зеленый студент, но к своей работе (пусть курсовую не каждый посчитал таковой) он относился с патологической дотошностью. И вызовы своим способностям встречал с пылкой страстью. Потому и взялся за исследование одной из древнейших аристократических семей Великобритании, окончившей свое существование еще в девятнадцатом веке.

Собственно, о роде Фантомхайв он узнал случайно, наткнувшись на запись о них в библиотеке своего деда – тоже заядлого историка. А покопавшись, был поражен скудностью упоминаний о них, учитывая высокий статус семьи.
Это интриговало.

У Мэтью ушли месяцы кропотливой работы, прежде чем удалось составить примерную генеалогию Фантомхайвов. Особенно его заинтересовал последний глава рода – тринадцатилетний Сиэль Фантомхайв. По слухам, он был вундеркиндом, создавшим успешную, стремительно развивавшуюся компанию по производству игрушек. Хотя в правдивости этого Мэтью сомневался – ребенок такое не потянул бы.

В ходе исследования молодому историку удалось заполучить и нечто особенное, а именно фотографию Сиэля Фантомхайва. На потрепанном, но вполне четком черно-белом снимке был изображен мальчик-аристократ. Он сидел в глубоком, большом не по размеру кресле у окна. Удивительно миловидный, пусть правый глаз и скрывала черная повязка. Выражение лица надменное. За спиной у юного графа стоял молодой мужчина в строгом черном фраке. Судя по одежде, дворецкий. Но не слишком ли молод он был для столь высокой должности? И что у Сиэля произошло с глазом?
Мэтью терялся в догадках.

После фотографии никаких других сведений ему достать больше не удалось. И потому Мэтью часами изучал изображение мальчика-аристократа и его слишком молодого дворецкого.
Он все вглядывался и вглядывался в их лица, силясь различить мельчайшие детали мимики. Вот, например, Сиэль, несмотря на явное высокомерие, чуть-чуть щурил глаз, и уголки губ у него, если присмотреться, были приподняты в ироничной полуулыбке. У дворецкого, наоборот, лицо открытое, улыбка дружелюбная и располагающая, но что-то было то ли в его осанке, то ли во взгляде… нечто эфемерное и трудно уловимое. «Тьма знающая» - назвал бы это Мэтью, если бы оно не звучало столь мистически.

А Мэтью в мистику не верил.
Не верил он и в призраков.
…Пока не повстречал их на верхней галереи Тауэрского моста.

Их было двое – подросток и молодой мужчина. В простой, но строгой, элегантной одежде, они неспешно шли навстречу Мэтью, больше заинтересованные видом на Лондон, нежели окружающими людьми.
Правый глаз мальчика скрывала черная повязка, а левый пленял невообразимо чувственным оттенком синего. Совсем как камень в кольце на его большом пальце – неповторимый, проклятый символ рода Фантомхайв.

Мэтью коснулся ладонью лба – холодный. Зажмурился и тут же в страхе распахнул глаза – они ведь не исчезли?!
Нет, не исчезли.

Мальчик остановился у перегородки, глядя на распростертую перед ним панораму. Его старший спутник отнесся к виду равнодушно, с большей заинтересованностью изучая лицо подростка.
Никто не обращал на этих двоих внимание.
Простой мальчик. Простой парень.
И лишь у Мэтью подкашивались ноги.

Несмело, чувствуя, как холодеет затылок, он достал из кармана мобильный телефон, не глядя, нажал на режим видеозаписи, и, в ужасе от собственной храбрости, подошел к парапету в пяти шагах от призраков. Трясущейся рукой он повернул телефон в их сторону, пряча его под локтем.

А мальчик все стоял и все смотрел – задумчиво и словно равнодушно, если бы не горели сильные эмоции в единственном видимом глазу.

- Не стоило беспокоиться, - негромко, но вполне для Мэтью отчетливо произнес мальчик, - Изменился город, но не люди.

Странной показалась историку реакция его собеседника: молодой мужчина с плавной изящностью не то кивнул, не то поклонился одной лишь головой, не столько соглашаясь, сколько будто бы выражая признательность. Его темные глаза блестели, обращенные к юному созданию.

- Я увидел все, что хотел, - повернулся к нему мальчик. – Да, Себастьян, я сдержу обещание.

Названный Себастьяном продолжал пристально смотреть в лицо ребенку.

- Мой последний приказ, Себастьян, - губы мальчика изогнулись в призрачной улыбке, такой знакомой теперь Мэтью, - Сделай все, но забери мою душу.

- Сиэль Фантомхайв! - хотел выкрикнуть, но сумел лишь прошептал Мэтью. Мобильный телефон едва ни выскользнул из ослабевшей вдруг руки.
Забрать душу? Что все это могло значить?

Мэтью едва выдохнул это имя, но мальчик вздрогнул и повернулся к нему.
На мгновение его синий глаз сменил цвет на… нечто иное. Нечеловеческое.
Но мальчик моргнул, и все пропало.
Ласково улыбнувшись, Сиэль Фантомхайв, последний глава рода Фантомхайв, призрак из девятнадцатого века, приложил указательный палец к губам:

- Шшш.

Мэтью застыл соляным столбом. Не смея моргать, сказать что-либо и даже просто вздохнуть, он просто стоял и глазел на… на кого или что он глазел?

- Я не слышу твоего ответа, дворецкий.

И молодой мужчина – Себастьян – приложил ладонь к сердцу, склонил голову и отчетливо, со странной щемящей душу дрожью произнес:

- Да, мой лорд.

…

Они исчезли, будто их и не было на той самой галерее того самого моста.
Мэтью снова и снова просматривал запись на телефоне, лица на ней мелькали из-за трясущейся руки, но голоса были вполне различимы.

Снова и снова Мэтью разглядывал фото из девятнадцатого века, снова и снова сравнивал запечатленных на ней людей с теми, кого сумел заснять на камеру.

Снова и снова клялся, что обязательно напишет об этом работу, и снова и снова бросал, едва начав.

Может быть, не просто так там, в девятнадцатом веке, исчезли практически все упоминания о роде Фантомхайв?

Вздохнув, Мэтью убрал фотографию в папку с наработками по курсовой. Завтра он созвонится с руководителем и попросит разрешения выбрать другую тему.

- Сынок, мы дома! – заглянула к нему в комнату мама. – Есть будешь?

Мэтью пожал плечами.

- Смотри! – подбежала к нему младшая сестренка и сунула под нос плюшевого зайца с цилиндром на голове. – Правда, красивый?

- Сколько их уже у тебя? – поморщился Мэтью, отодвигая от себя игрушку.

- Что поделать, - развела руками мама, - Линде нравятся игрушки этой марки.

Закатив глаза, Мэтью включил компьютер:

- Я работаю, мам. Блин, мне нужна новая тема курсовой!

- Ладно-ладно, - хмыкнула женщина, беря дочку на руки. – Если не знаешь, напиши вот о марке «Фантом». Они производят игрушки с девятнадцатого века.

- Посмотрим, - неопределенно пообещал Мэтью и тут же набрал в поисковике название фирмы.

Эмблемой корпорации «Фантом» оказался кролик в цилиндре, с черной повязкой на правом глазу.

Что ж, раз ему не суждено открыть тайну рода Фантомхайв, можно взяться и за производителя игрушек.


Неделю спустя Мэтью напросился на встречу с генеральным директором корпорации «Фантом».
В глубоком, не по размеру большом кресле его встречал мальчик, вылитый аристократ. Удивительно миловидный, пусть правый глаз и скрывала черная повязка. Выражение лица надменное. А за спиной у юного директора стоял молодой мужчина в строгом черном костюме. Совсем как дворецкий. Но не слишком ли он молод для столь высокой должности? И что у Сиэля все-таки произошло с глазом?
Мэтью терялся в догадках.

@темы: Фик, Драббл/Мини, Kuroshitsuji

---

Одной грозовой ночью

Название: Одной грозовой ночью
Автор: Sin-chan
Фандом: "Темный дворецкий"
Персонажи: Сиэль, Себастьян, Винсент
Размер: мини
Дисклеймер: отказываюсь

1 часть

1 часть

Мы – всего лишь герои чьих-то снов.
Я снюсь, ты снишься – кому-то и где-то …

Был дождь – тяжелый, мрачный, беспокойный; как час до смерти, как сон Сиэля Фантомхайва. Преодолеть кошмар – все равно что пройти по размытой водой дороге, когда каждый следующий шаг грозит отнять последние силы и выбить из-под ног размякшую почву, и холодный ливень сотрет остатки тепла, оглушит, скроет от всего мира сплошной белесой стеной…

Был дождь за окном, и Сиэль спал тяжелым, беспокойным сном. Он проснулся посреди ночи, стоило грому сотрясти небо, как обычно пушечные ядра сотрясают осажденную крепость. И как жители этой крепости, Сиэль, проснувшись, был охвачен растерянной беспомощностью.

- Себастьян! – позвал мальчик, как делал вот уже три года при малейшем намеке на это неприятное чувство.
Его темный дворецкий, его пешка и верный пес, его щит и меч; создание, что никогда его не предаст.

- Себастьян!

- Так-так, у нас незваные гости? – голос Себастьяна, казалось, прозвучал отовсюду, но первая же вспышка молнии на короткое мгновение развеяла сгустившуюся тьму, явив глазам Сиэля собственную едва узнаваемую комнату и демона в дверях, облаченного в чуждый дворецкому фрак.

Иная мебель, иные шторы, незнакомый запах – все чужое, не его, не Сиэля Фантомхайва. И демон с лицом Себастьяна, что смотрел на него столь отстраненно, тоже был чужаком.

- Что все это значит!? – вспылил мальчик, сжав слишком тяжелое для него покрывало. – Отвечай, Себастьян!

- О? - так знакомо протянул его демон, склонив голову набок. – Какое забавное дитя.

- Я не дитя!

Демон прошел в комнату неслышно, как надвигаются тени с наступлением ночи, остановился у постели, с легкой полуулыбкой изучая мальчика взглядом.

- Что ты делаешь в комнате графа Фантомхайва, дитя?

- Как ты смеешь!? Я и есть граф Фантомхайв!

Демон провел языком по губам, пробуя на вкус правдивость слов ребенка. Как интересно, это дитя действительно верило в то, что сказало.

- А! Вот ты где! – беззаботно зевая среди сумрачных теней грозовой ночи, к ним шел высокий молодой человек, едва ли ему было и двадцать. – Что за шум?

Сиэль растерянно посмотрел на того, кого считал Себастьяном, и тот, отступив чуть в сторону, пропуская вперед себя человека, ответил:

- Нынешний граф рода Фантомхайв – это Винсент Фантомхайв, дитя.

Незнакомый юноша с узнаваемой родинкой у левого глаза, с чертами лица, будто эхом из прошлого – он склонился над Сиэлем, заложив руки за спину:

- И что это ты делаешь в моей кровати, мальчик?

В детстве, когда Сиэль был маленьким и, испугавшись грозы, шел в комнату родителей, отец всегда встречал его словами, полными той же нежной укоризны, что он услышал и теперь.

- Твои… твои выходки, Себастьян!? – застарелая боль вспыхнула с новой силой, и вместе с ней к Сиэлю пришел гнев. Но стал бы его дворецкий столь бессмысленно жестоко над ним шутить?

- Хм, не знал, что у такого существа, как ты, есть имя, - с насмешливым любопытством обернулся к демону Винсент.

- У меня его нет, - любезно улыбнулся ему демон. – Однако это дитя искренне считает по-другому.
«Бессмысленно. Все это бессмысленно», - считал Сиэль. А Себастьян делал что угодно, но только не бессмысленные вещи. Но кто, кроме демона, был способен сотворить подобное?

Сиэль успокоился. Разбираться в запутанных делах – это то, чем он занимался. Вот только для работы Сиэлю требовался его дворецкий.

- Даже если я в прошлом, - пробормотал он, сложив перед собой руки, - это не отменяет действие договора. Отвечай, демон, кто твой хозяин? Это приказ!

Едва различимый символ договора воспылал силой в правом глазу Сиэля. И на левой руке демона, до того лишенной какого-либо рисунка, проступила метка. Растерянный, но связанный контрактом, демон склонил колено перед торжествующим ребенком.

- Вы, мой господин.

- Разве у демона может быть два хозяина? – нахмурился Винсент, расстегнув верхние пуговицы своей рубашки. Отогнув ворот, он продемонстрировал собственный знак договора, что был напротив сердца.

- Вероятно, это возможно, - ответил демон. – Вот только я не заключал договора с этим ребенком.

- Мое имя Сиэль Фантомхайв, - не желая растягивать весь творившийся фарс, Сиэль потребовал к себе полного внимания. – Я принял титул графа после смерти моего отца – Винсента Фантомхайва. И ты, демон, получил имя Себастьян от меня. Ты заключил со мной сделку, которую твоя сущность признает и теперь. Так слушай мой приказ: разберись, почему я оказался здесь.

- Слушаюсь… мой лорд.

- Это было неожиданно, - прокомментировал Винсент и присел на кровать к Сиэлю. – Ты отобрал у меня слугу, - его взгляд стал отстраненно колючим, так смотрят на неприятную помеху, в устранении которой не сомневаешься. Сиэль застыл под этим взглядом.

- Но если ты и правда мой сын, - сменил тон граф Фантомхайв, - я это переживу.

2 часть

2 часть

Как никогда отчетливо Сиэль ощущал движение времени. У времени был звук, и напоминал он шорох шестеренок в сложном часовом механизме, идеально смазанном, с идеально подобранными деталями. Шорох от плавного хода времени, отсчитывавшего… чей-то конец?

У времени был свой запах, и Сиэлю он казался похожим на медленно плавящийся воск свечи – без примесей ароматических добавок, не освещенной в церкви, белой свечи.
Кто же в итоге будет держать ее над покойником?

И даже какое время на ощупь Сиэль мог сказать в тот момент: как тончайший византийский шелк, едва уловимый, проскальзывающий меж пальцев безвозвратно и неотвратимо.
Саван из византийского шелка – кто удостоится такой чести?

Ты?

Я?

Или он?

«Тебе выбирать».

- Расскажи мне… Сиэль, правильно? – мальчик неловко кивнул, избегая взгляда отца, так что Винсент с улыбкой продолжил, - Сколько тебе лет?

- Тринадцать.

- Что заставило тебя заключить договор с демоном?

- Я… - Сиэль сомневался, стоило ли говорить отцу о том, что только произойдет. Сможет ли он изменить будущее, если будет знать? – Я хотел выжить.

- Полагаю, это произошло уже после моей смерти? – предположил Винсент.

С немым вопросом Сиэль взглянул на помрачневшего человека.

- Но даже смерть не должна была остановить меня оберегать свое дитя, - задумчиво проговорил нынешний граф Фантомхайв. – Если только…

- Мой господин, - в комнату вступил Себастьян, и Винсент не сдержал понимающей улыбки. Демон склонил голову, и Сиэль, хорошо изучив своего слугу, мог с уверенностью сказать, что тот был озадачен, - подобные случаи встреч с людьми из будущего времени уже случались, однако, что послужило тому причиной, мне выяснить не удалось.

- Проклятье, - прошипел Сиэль, впившись пальцами в одеяло. – У меня нет времени прохлаждаться здесь. Я должен вернуться!

Себастьян вобрал аромат души юного хозяина, и тело его охватила дрожь. В этот самый момент душа Сиэля Фантомхайва металась, переполненная самыми противоречивыми желаниями и чувствами: глубокое отчаяние и горькая решимость, сладостная агония от призрачного обретения и застарелая боль потери, черное отвращение к себе и несокрушимая гордость, подобная столбу света. Сиэль Фантомхайв ненавидел и ненавидел неистово, жаждал отмщения больше счастья, и справедливости больше собственной жизни, отвергал свет и с высоко поднятой головой шел навстречу своей гибели.

Чистейшая душа, запятнанная бездонным горем и черным унижением – Себастьян хотел ее. Хотел превыше всего. И он ее заберет. Там, когда-нибудь.
Или здесь?..

- Прошу меня простить, - коротко поклонившись, демон покинул покои графа Фантомхайва.
Сбежал.

Винсент проводил его взглядом. Дверь едва только закрылась, как он мягко обнял Сиэля за плечи, привлек к себе, склонился, изучая лицо мальчика – такое ошарашенное сейчас, такое уязвимое.

- Мой дорогой ребенок, - проронил Винсент ласково и странно отстраненно. Рука бережно коснулась щеки Сиэля, нежно отвела нависшую на глаза челку, заправила за ухо длинную прядь.

От этой ненавязчивой ласки у Сиэля перехватило дыхание. Нечто неосязаемое стиснуло горло, непереносимой, разрывающей болью запылало клеймо на спине. И все те раны – каждый ушиб, синяк и царапина – что были получены им в том ненавистном подвале, словно открылись заново, парализовав тело.

- Сиэль, - прошептал Винсент с такой родной заботой, с такой близкой нежностью, что мальчик не выдержал – лопнула, казавшаяся прочной, тугая струна, и слезы, и дикий крик хлынули из несчастного ребенка, и руки сами собой вцепились в шею отца.

Он не плакал так долго. Так долго он не позволял себе облегчить душу. Так долго не было того, по кому он так тосковал.

- Па… папа…

- Шш, молодец, Сиэль. Ты все сделал правильно. Я горжусь тобой.

А Сиэль все плакал. Он то кивал на ласковые слова отца, то неистово махал головой, не соглашаясь. Ему было стыдно и радостно, страшно и уютно, одиноко и тепло. Так много всего – такого противоречивого, непереносимого и сильного – Сиэль задыхался. Задыхался, как задыхалось небо в грозовых тучах за мгновение до падения первых капель.

- Я всегда буду рядом.

Был дождь – долгий и мрачный. Но длиться вечно дождь не может; не может и сон.

Сиэль проснулся. За тяжелыми шторами пробивался яркий солнечный свет, и где-то совсем близко звонко щебетали птицы.

Он не помнил своего сна, но на сердце было странно спокойно и мирно. И на губах, помимо воли, появилась робкая, чуть-чуть счастливая, детская улыбка.

- Потому демоны и не спят, - беззвучно выдохнул Себастьян, так и не переступив порог спальни юного графа.
Сон – удел людей и человеческих душ.
Где-то в демоне спала душа Винсента Фантомхайва. Спала и видела сон о том, как встретилась со своим сыном, чтобы утешить и защитить.

Себастьян коснулся рта кончиками пальцев. Это была сильная, невероятно волевая душа. Была тогда, осталась и теперь.

Однажды Винсент Фантомхайв – наяву или во сне – сказал, что даже смерть не помешает ему заботиться о своем ребенке.
Себастьян не поверил. Он отвык от того, что не все люди лгут.
Интересно.

@темы: Фик, Драббл/Мини, Kuroshitsuji

---

Хозяин для двух слуг. Главы 7 и 8

Название: Хозяин для двух слуг
Автор: Sin-chan
Пейринг: Себастьян/Сиэль/Клод
Рейтинг: NC-21
Саммари: Себастьян и Клод - верные слуги Сиэля Фантомхайва. Но если бы только это...

7 глава

7 глава

- Если бы он поймал Мефистофеля, то моей смерти было бы достаточно для его изгнания. «Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги. Возьми его жизнь, но не трогай его душу!»

С Сиэля было достаточно. Если еще до встречи с этим несчастным юный граф желал остаться и послушать отца Бенедикта, то теперь он обдумывал лишь одно: забрать Себастьяна без шума и пыли или избавиться от местных экзорцистов, дабы не оставлять врага за спиной.

Клод говорил, что для экзорцизма достаточно повредить метку договора на теле контрактора и сам демон, пойманный в ловушку. Он также был уверен, что ловушку демона нужно всего лишь стереть с внешней стороны, но экзорцисты усовершенствовали печать.
Разве мог такой опытный экзорцист, как отец Бенедикт, не знать способов изгнания, безопасных для жизни контрактора?

Вывод напрашивался крайне простой: отец Бенедикт знал, как освободить контрактора от демона и обязательств перед ним, однако предпочитал не столько спасти человека, сколько избавиться от живого свидетеля встречи с демоном. Неважно, какие ужасы мог рассказать бывший контрактор, уверившись в существовании сверхъестественного, люди потянутся за этой силой.
Именно по этой причине контрактор Мефистофеля здесь, в подвале, подальше от глаз посторонних.

Да, Сиэль не мог ошибиться. Он видел глаза старика-экзорциста, глаза человека, одержимого своей верой, и во имя ее готового пойти на любые жертвы.

- Даже священники, - с глубоким разочарованием и насмешливой брезгливостью пробормотал мальчик, покинув подвал. Запирать дверь с пентаграммой он не стал, открыв человека его демону.
В конце концов, юный Фантомхайв презирал трусов, не желавших отдавать долги.

Поднимаясь по пыльной лестнице, он размышлял о дне, когда с него самого стребуют платы. Он лишится не только жизни, но самой надежды на возрождение. Сиэля Фантомхайва просто не станет, не станет его души…

И будь он проклят, если не встретит свой конец достойно!


…


Отец Бенедикт и двое его помощников зачитывали заклинание изгнания над пойманными в ловушки демонами. Трое, с одинаковыми лицами, духов зла безмолвно и равнодушно стояли, скованные святыми символами.
Последние слова слетели с губ экзорцистов. Святые печати налились белым светом, исказили образы демонов, сдирая с них человеческие личины.

Все шло так, как должно быть, но отчего-то отец Бенедикт хмурил брови. Под лицами трех юношей проступила тьма – пустая и будто бы вовсе неживая.

Свет сиял, и тьма уступала ему, растворяясь, исчезая – все так же безмолвно, так же безучастно.

- Обман, – с суеверным ужасом выдохнул старик-экзорцист. – Все это время они уводили нас подальше от храма… Назад! Все назад! Возвращаемся!


…


На мгновение Клод Фаустус застыл, не завершив движения. Ах, три пары его рук развоплотили.
Какая трагедия.
Хмыкнув, демон вновь пустился в беззвучную чечетку над старым храмом и монахами внутри, над запертым Себастьяном Микаэлисом и юным господином, который – Клод чувствовал – приближался к нему.

Ах, милорд, милорд! Если бы Вы только пожелали, верный Клод преподнес бы Вам к утреннему чаю весь этот мир. Каждого, кто осмелился бы перечить Вам, стоять на Вашем пути, отвлекать Вас – каждого он внес бы в список жнецов!
Как и положено секретарю графа Фантомхайва.

Но что это?

Опустив взгляд, Клод обратил внимание на святой круг, тьма в котором заполонила землю. Создавалось впечатление, будто Себастьян стоял в ворохе из черных перьев.

О, неужели он собрался?..

Не перья, но их тени взмыли над Себастьяном в ночное небо, выше и выше, пока не затерялись в блеклом свете луны.
И только.

- Как знаешь, Себастьян Микаэлис, - хмыкнул Клод и вернулся к прерванному занятию.


…


Проходя мимо молельной, Сиэль прислушался. Было тихо. Монахи молились, склонившись над священными текстами. В небольшом помещении витал удушливый запах ладана, от которого у мальчика нещадно заболела голова.

Поморщившись, он поспешил к выходу, на свежий воздух.
Хватит с него экзорцистов и их бога. Лучше бы им оставить в покое его и его демонов.

- Финни! Финни, подожди!

Исаак нагнал Сиэля лишь во дворе. Выглянув на улицу следом, молодой монах растерянно застыл: Финни, этот невинный мальчик, одураченная жертва, стоял перед своим демоном, меньше чем в шаге от него! Стоял необъяснимо гордо и бесстрашно.

- Финни! Отойди от него! – без ободряющего присутствия отца Бенедикта Исаак отчаянно боялся демона. Но страх за другого заставил его преодолеть самого себя и встать на защиту невинной души. – Не смотри ему в глаза, Финни, иначе потеряешь свободную волю и станешь послушной марионеткой в его руках.

Демон осклабился, и, к своему ужасу, Исаак увидел ту же насмешку на губах Финни. Господь милосердный, неужели он опоздал?

- Как Вам такая идея, милорд? – заговорил Себастьян. – Не желаете ли стать моей марионеткой?

- Заткнись, идиот! – одернул его Сиэль. – По чьей вине, по-твоему, я вынужден здесь до сих пор торчать?

- Прошу прощения, - учтиво склонил голову демон.

- Финни…

- Себастьян, это приказ, - негромко, но отчетливо произнес Сиэль, стянув с лица повязку, - займи свое место рядом со мной. Сейчас!

На глазах у оцепеневшего Исаака вокруг демона, по самой границе святого круга, воспарили вверх миллионы призрачных черных перьев.
И в этой тьме, при взгляде на которую в ужасе сжималось сердце, демон преклонил колено и вкрадчивым, преисполненным смирения голосом выдохнул:

- Да, мой лорд.


…


Отец Бенедикт нещадно гнал лошадь по старым, хорошо известным ему лесным тропам. Двое экзорцистов едва поспевали за своим главой и терялись в догадках, что же могло его так встревожить.

Наконец, показался храм. Вот только… что там делал ребенок?

Отец Бенедикт соскочил с лошади, но на поляну, где был пойман демон, вступил медленно и осторожно, так, будто опасался нападения.

- Финни, - окликнул он мальчика, стоявшего к нему спиной, - что ты здесь делаешь?

- Отец Бенедикт! – вскричал Исаак не то обрадовано, не то виновато. Молодой монах был в нескольких шагах от Сиэля, явно не зная, как поступить.

Сам же Сиэль, отбросив роль жертвы, повернулся к прибывшему старику, не скрывая пылавшую в глазу дьявольскую метку.

- О, Боже…

- Что это, отец Бенедикт? – спросил один из сопровождавших его экзорцистов.

- Метка демона, символ дьявольского договора, - прошептал, не веря, отец Бенедикт, - В таком месте… Чем легче увидеть метку на теле контрактора, тем большую власть он имеет над демоном. Такова правда. Но чтобы глаз…

В святом круге, в ногах Себастьяна, все сгущалась и тяжелела тьма. Она вгрызалась в освященную землю, отравляла ее и оскверняла. Не выходя за пределы печати, но со страшной мощью давя на границы, сила демона рвалась на свободу.

- Как пожелал мой господин, - Себастьян сделал шаг к юному графу, но остановился у тонкой, сияющей черты, - и, следуя власти контракта, я должен занять свое место подле милорда. Так что, - улыбнулся он, выставив перед собой руки, - вынужден вас покинуть.

Ладонями демон надавил на световой заслон, но это все равно что пытаться простому человеку пройти сквозь каменную стену. В точках соприкосновения свет, предупреждающе вспыхнув, чуть потускнел, но не более.

Экзорцисты всполошились, и отец Бенедикт призвал всех к спокойствию:

- Вам нечего бояться, братья. Демон может сколько угодно биться о барьер, но пройти он не сможет.

Себастьян оскалился. Глаза, изменив цвет, вспыхнули иномирным, дьявольским огнем. С тихим вскриком Исаак упал на колени, спрятав лицо в ладонях. Его учили, что один лишь взгляд демона способен опорочить и осквернить душу человека. И в этом была своя доля правды.

Другие экзорцисты также поспешили отвернуться, лихорадочно схватившись за нательные кресты. Все они верили, что распятие защитит их от зла.
Глупцы.

У Сиэля поведение монахов вызвало презрительную гримасу. Сам он выжидающе смотрел на своего дворецкого, медленно, но верно выполнявшего приказ.

- Это бесполезно, демон! – повторил отец Бенедикт то ли для Микаэлиса, то ли для своих собратьев.

- Я жду, Себастьян, - напомнил о себе Сиэль. Он опасался действий экзорцистов, если все затянется.

Себастьян позволил себе краткую усмешку и, вдруг изменив положение ладоней, впился в барьер когтями. Белые перчатки, вспыхнув, осыпались к его ногам пеплом, явив метку договора, все ярче разгоравшуюся дьявольским огнем.

В пелене барьера появились черные дыры. Сначала от прорвавших ее когтей, потом скверна, распространившись, уже самостоятельно поглощала свет, обращая ее в свое подобие. Экзорцистам стало ясно: освобождение демона – вопрос пары минут.

- Все, читайте молитву! – немедленно приказал отец Бенедикт. – Исаак, забери отсюда мальчишку!

- Что? Забрать? Финни? – не сразу сориентировался юный монах, охваченный паникой.

- Да! Забери Финни! – перекрикивая бормотания экзорцистов, повторил отец Бенедикт. – Если рядом не будет контрактора, мы справимся с демоном!

Полный неуверенности, Исаак подбежал к Сиэлю, но натолкнулся на жесткий, холодный взгляд. В правом глазу мальчика сияла метка демона, и это пугало неопытного монаха.

- Финни, мы…

- Не трогай меня.

Исаак беспомощно обернулся к главе.

- Этот ребенок погряз в своих грехах! – неистово прокричал отец Бенедикт. – Убери его отсюда! Его не спасти, Исаак!

- Прости, Финни, - пробормотал Исаак и, решившись, схватил Сиэля поперек туловища. Странно, но тот и не подумал сопротивляться. Лишь поднял лицо к ночному небу и процедил:

- Клод.

И в следующее мгновение руки Исаака сами собой разжались.

- Что ты делаешь, Исаак?!

А паренька вдруг подбросило в воздух и прибило к стене храма в метре над землей.

При виде такого один из экзорцистов подавился словами, прервав молитву.

Сиэль одернул на себе дешевую курточку, бросил краткий взгляд на перепуганного, но вполне живого монаха и, наконец, внимательно посмотрел на отца Бенедикта, продолжавшего стоять на подозрительном отдалении.

Перебрав возможные причины и то, что ему успели рассказать экзорцисты, Сиэль, не повышая голоса, обратился к своему секретарю:

- Клод, ты нашел настоящее местоположение печати?

- На территории храма ее нет, господин, - отозвался Фаустус.

- Проверь старика, - приказал Сиэль.

- Слушаюсь.

А барьер, тем временем, то тускнел, то вновь наливался светом, но слабым и неуверенным. Возможно ли было побороть скверну силами двух экзорцистов, когда уже отравлена почва? Да и как тут вкладывать веру в молитву, когда демон смеется и нашептывает тебе о твоих слабостях, о страхе, о горечи на сердце, будто душу читает?
Как?
Как бороться с таким?

- Никак, - улыбается Себастьян, с трудом, но прорываясь через барьер, словно через плотную ткань.

- Клод!

- Да, господин, печать у него.

- Так чего ты медлишь? Уничтожь печать!

Клод покосился на Себастьяна. Увы, но тот и так освободится, так что не имело смысла оттягивать время.

Гусиное перо, используемое аристократами для письма, мелькнуло белым всполохом и глубоко вошло, пробив насквозь тяжелый, массивный крест на груди отца Бенедикта. С обратной стороны распятия беспомощно сверкнула слабой искрой печать барьера. Сверкнула и, лишившаяся целостности, утратила свою силу.

Под дружный вздох ошарашенных экзорцистов Себастьян Микаэлис раскинул руки, и тьма, послушная его воле, окончательно смела ослабевший заслон.

Люди попятились, прячась за кресты и молитвы, но демону было не до них. В окружении черной ауры он, подойдя к своему маленькому хозяину, опустился на одно колено и, приложив руку к сердцу, с почтением произнес:

- Приказывайте, господин.

И эхом его слова подхватил Клод Фаустус. Никто не видел, когда второй демон вдруг появился, зеркальным отражением склонившись перед тринадцатилетним мальчишкой.

- Что нам делать, отец Бенедикт? – в ужасе просипел ближайший к старику экзорцист. – Их двое! Почему демонов двое?!

- В этом нет никакого смысла, - пробормотал отец Бенедикт, извлекая спрятанный под рясой символ – многократную пентаграмму на металлической пластине. Рука экзорциста лишь немного дрожала. Он собирался разом активировать все ловушки. Это был их единственный шанс.

Вот только священник слишком поздно осознал, что святой земли больше не было. Все это время Клод Фаустус, следуя приказу освободить Себастьяна, окутывал территорию храма паутиной, и та отравляла все вокруг.
В то же время Себастьян, стремясь ослабить свою тюрьму, переполнил скверной почву и, когда преграда не выдержала, та распространилась черной, истощающей волной.

Ни одна печать-ловушка так и не сработала.

8 глава

8 глава

У Сиэля мерзли пальцы. Мерзли, несмотря на лето за окном, несмотря на пылавший в комнате камин, мерзли даже под теплым, не по размеру большим одеялом.
Это мерзкое ощущение, будто бы под кожу насыпали колотого льда. Онемение, холод и острая боль – и все это лишь в пальцах рук да ног.

От этой ноющей, скручивающей в узлы боли Сиэль проснулся задолго до начала завтрака. А проснувшись, стал притворяться, что спит. Крепко спит. И нет никакого холода. И ломоты в кончиках пальцев.
Под одеялом можно даже было представить, будто никогда не существовало той клетки и тех безнадежных дней, наполненных лишь голодом, страхом, стонами и смертью. Ах, да, и холодом. Ужасным, безграничным холодом.

Этот пронизывающий озноб преследовал Сиэля еще долго после освобождения. Ни горячие ванны, ни тяжелые одеяла не могли избавить его от крупной дрожи, от раздирающего онемения.
Спасением стали демоны. Их присутствие по ночам странным образом утешало и грело, даже когда Себастьян и Клод неподвижно стояли во тьме спальни. Стоило Сиэлю позвать их и получить отклик, как тело расслаблялось, и кожу начинало покалывать от долгожданной волны тепла.

Шло время, Сиэль боролся со страхом и памятью. Постепенно, мучительно медленно, но он смог. И холод отступил, как надеялся мальчик, навсегда.

К сожалению, но его работа часто требовала такого, после чего у Сиэля опять болезненно стыла кровь.
Он был графом Фантомхайвом, и, конечно, его это не остановило. Сила воли, тот стержень, что так влек к нему демонов, позволил мальчику… нет, не справиться, но устоять.

Только временами, как в это утро, Сиэль просыпался от сводящего мышцы холода. Пускай лишь в пальцах, но это, как ничто другое, напоминало ему, что он сделал нечто сверх его совести, сверх его принципов, слишком для его несчастной души.

Интересно, когда перестанут мерзнуть даже пальцы, кем он станет?
Чудовищем, как назвал его отец Бенедикт перед смертью?

Возможно.

«Будь ты проклят, монстр! Чудовище!»

Наверняка.

На самом деле, Сиэль надеялся, что все ограничится смертью лишь отца Бенедикта. Этот старик был виновен, вне всякого сомнения, но остальные… Слишком молоды, слишком неопытны, чтобы успеть замарать руки в крови.

И все же…

И все же те два безымянных экзорциста бросились на Сиэля в слепой надежде отомстить за своего наставника.

«Ваша безопасность превыше всего, господин».

О, с каким удовольствием его демоны свернули шеи ненавистным экзорцистам! Сколько восторга в них было!
Проклятые демоны.

«Проклятый монстр!»

Исаака и других монахов Сиэль приказал запереть в церкви.
Оставить в живых.
Они ничего не знали, они не создавали для Сиэля угрозы. Так что все в порядке, все хорошо…

С тихим всхлипом несчастный ребенок до боли прижал стиснутые кулаки к глазам. Лицо горело, но пальцы стыли от холода.


…


За дверью его спальни хранил молчание Клод Фаустус. Даже если когда-нибудь господин спросит, он сохранит это молчание и впредь.

Молчание о том, как перепугались слуги от протяжного, истеричного крика их лорда. О том, как они с Себастьяном спорили, уместно ли нарушить приказ войти к господину. Ведь этот срыв не первый, он не грозил помешательством или вредом здоровью, а лишь оно позволяло проигнорировать приказ.

«Господин посчитает это унизительным», - мрачно изрек Себастьян, и Клод уступил. Разумеется, их милорд выше подобных слабостей… даже, когда так отчаянно кричит.


…



Ровно в восемь-тридцать утра Себастьян, как всегда, появился будить господина. Как только милорд позавтракает, Клод сможет войти и зачитать распорядок на этот день.
Все как всегда. Как должно.

- Ваши помощники, господин Клод? – полувопросом осведомился дворецкий.

- К завтрашнему дню, - кратко отозвался секретарь.

- Очень хорошо, - дворецкий прошел в зашторенную спальню, катя впереди себя тележку с завтраком. Затушив огонь в камине, он распахнул тяжелые шторы, впуская в комнату солнечный свет и звонкий птичий щебет.

- Уже утро, господин, - буднично мягким голосом произнес Себастьян. – Пора вставать.

Под тихий перезвон сервиза, под аромат отборного, горячего чая Сиэль медленно выбрался из-под одеяла, щуря на яркий свет покрасневшие глаза.

- Как нехорошо, - ласково заметил Себастьян, склонившись над мальчиком, - Ваши глаза покраснели. Недосып, возможно? Сделаем Вам примочки, чтобы снять раздражение.

- Что на завтрак? – голос милорда лишь немного хрипел. Что ж, пройдет само после чашечки чая.

- Запеченный палтус и припущенные томаты со свежим инжиром, тосты и горячие булочки, а также чай Орандж Пеко, - подробно перечислил Себастьян, аккуратно переодевая господина. Сиэль едва ли его слушал, мальчика трясло. На мгновение руки дворецкого застыли, но тут же продолжили свою работу.

- Господин, для того, чтобы снять с Вас ночную рубашку, попрошу Вас приподняться, - Сиэль не обратил внимания на то, что демону впервые понадобилось подобное. Он стал вяло сползать с кровати, когда Себастьян продолжил, - Для удобства можете обхватить меня за шею.

Мальчик замер, но почти сразу, отбросив мысли и сомнения, ухватился за шею склонившегося к нему слуги. Ухватился как утопающий за соломинку – отчаянно и сильно, прижавшись всем слабым, беспомощным телом. Пальцы впились в ткань фрака, сжали до побелевших костяшек.

Себастьян прикрыл глаза, ощущая исходивший от юного тела жар, не спеша и осторожно подхватил его под бедра, плавно поднялся и прошел к окну. Распахнув ставни, он впустил в комнату по-утреннему прохладный ветерок, свежий и полный аромата роз.

- Не правда ли сегодня будет чудесный день, господин? – беззаботным голосом заметил Себастьян, склонив голову к плечу мальчика. Ах, как билось его маленькое сердечко! Руки сами собой крепко обняли это хрупкое тело. – Неужели проявляете слабость? При мне?

- Заткнись, - глухо приказал Сиэль, сильнее сжав шею демона. – Я всего лишь боюсь, что ты меня уронишь, понятно?

- Как легко Вы лжете, - беззлобно усмехнулся Себастьян. – Хорошо, сегодня – но только сегодня – господин, я закрою на это глаза.

Так демон и стоял в залитой солнцем комнате, трепетно нежно удерживая на руках своего гордого, маленького господина в тиши зарождающегося дня.


…


В одиннадцать часов утра в поместье Фантомхайв кипела работа.

Повар Бард готовил изумительное жаркое при помощи огнемета.
Дворецкий Себастьян, в перерывах между сервировкой стола, отгонял его и менял меню обеда.

Горничная Мейлин усердно надраивала полы и лестничные перила. Перепутав чистящее средство с сухой смесью клея. Нечаянно.
Дворецкий Себастьян, в перерывах между сервировкой стола, защитой кухни от повара и готовкой обеда, отскабливал застывший клей и в очередной раз призывал Мейлин быть внимательнее.

Садовник Финни подстригал газон, кусты и деревья, однако ровно у него, мягко говоря, не получалось.
И, конечно, дворецкий Себастьян выравнивал работу Финни в перерывах между отскабливанием клея, защитой кухни от повара, готовкой обеда и сервировкой стола.

Господин Танака… просто пил чай. И дворецкий Себастьян был ему за это искренне благодарен.

Что до секретаря Клода, то он вместе с юным графом разбирал дела компании «Фантом».
Была разработана новая модель настольной игры; в связи с прокатившейся в Индии лихорадкой холеры сократилось число работников на тамошней фабрике, что вызвало задержку производства; парочка старых деловых партнеров снова предприняли попытку «кинуть» графа, и несколько новых предлагали подозрительно невыгодные для себя условия сотрудничества.

Все это следовало изучить, во всем разобраться, выработать план и принять решения. Разумеется, Клод, как дьявольски хороший секретарь, предоставлял своему господину полную и абсолютно достоверную информацию по любому случаю, что значительно упрощало дела.

Однако сам Сиэль Фантомхайв мыслями был далеко. Ему приходилось дважды, а то и трижды перечитывать текст, чтобы вникнуть в смысл написанного. Клод терпеливо повторял для господина одно и то же по несколько раз, но в какой-то момент подобное надоело и ему.

- Вам стоит передохнуть, милорд, - не столько предложил, сколько поставил он перед фактом. Документы исчезли со стола, а сам Фаустус скрылся за дверью – принести господину чай.
Возможно, к чаю стоило попросить Себастьяна приготовить легкий десерт. Увы и ах, но десерты Клода Сиэль неизменно забраковывал, так что эту работу секретарь оставил всецело на дворецкого.

Отыскав Себастьяна, воюющим на кухне с Бардом, Клод известил о необходимом для господина перерыве на чай, смерил творившийся на кухне бардак неодобрительным взглядом, после чего немедленно вернулся в кабинет к господину.

Где и застал юного графа на четвереньках.
Судя по всему, мальчик что-то искал в длинном ворсе ковра.

- Господин?

- Не мешай, - проворчал Сиэль, продолжая водить ладонями по ковру. Возможно, лишь чуть слишком лихорадочно.

- Я помогу, - кратко произнес Клод, присев рядом на корточки.

- Не надо! – резко отозвался Сиэль, дернувшись всем телом. Отчего-то мальчик прятал от секретаря свое лицо. – Проклятье! Черт! Черт! Черт! – вдруг закричал он, с каждым выкриком ударяя кулаком по полу. Клод бросился его останавливать, обхватив поперек живота и прижав руки к телу.

- Тише, юный господин, успокойтесь, - приговаривал Фаустус, крепко удерживая мальчика в объятиях. – Мы найдем то, что Вы обронили. Обязательно.

Сиэль остановился.

- Ты и покой мой найдешь? – низким, издевательским голосом вопросил он, больше не пытаясь освободиться. – Отпусти меня. Это приказ.

Не имея возможности противиться прямому приказу, Клод разомкнул руки, но отходить не стал. Сиэль сидел неподвижно два удара сердца, три, а затем рывком развернулся к своему слуге, ударом руки сбив с его лица очки и, навалившись всем телом, опрокинул того на спину.
Небольшие, по сравнению с руками взрослого мужчины, ладони юного графа легли Клоду на шею и, что есть силы, сжали.

- Похоже, мне нужно выпустить пар, - почти нормальным голосом заметил Сиэль. К удивлению Клода, глаза его были совершенно сухими. – А тебе, в отличие от Себастьяна, все равно, бью я тебя или обнимаю, так?

- Истинно так, мой господин, - мягко подтвердил демон. Зрачки его сузились в преддверии удовольствия. – Ради Вашего душевного успокоения делайте с этим телом все, что пожелаете. Целиком и полностью я принадлежу Вам.

С горько-насмешливой гримасой Сиэль рассмеялся. И ударил – наотмашь, раскрытой ладонью. Фамильное кольцо на большом пальце оставило на скуле Клода глубокую, болезненную царапину. Но это заставило его только шире улыбнуться.

- Еще, господин, - новый удар. – Сильнее, - следующий более яростный. – Смелее, мой лорд. Смелее, - сладким шепотом приговаривал демон, и Сиэль бил – со всей силы, от всего страха, от всей боли и горя.
Не признаваясь самому себе, он скорбел о погибших экзорцистах, о людях, ни в чем неповинных, о детях, что замучила шайка аристократов, о самом себе. Он скорбел и горевал, и выплескивал эту боль на демона, чьи глаза и улыбка подстегивали его продолжать.

На очередном ударе в кабинет с подносом вошел Себастьян.

Увлекшийся Сиэль его приход не заметил. Клод же, в перерыве между ударами, холодным тоном попросил опешившего дворецкого подождать за дверью.

Его слова, как ничто другое, привели юного графа в чувство. Тяжело дыша, вымотанный, он облокотился руками о грудь секретаря и перевел прояснившийся взгляд на Себастьяна. В другое время удивление на лице Микаэлиса позабавило бы Сиэля, но не в этот раз.
Напротив, собственное поведение этим днем вызвало у юного графа едва ли ни отвращение к самому себе. Поднявшись на ноги, первое, что он сделал, это протянул руку Клоду. Конечно, демону совершенно точно не нужна была помощь ребенка для того, чтобы подняться, но иначе Сиэль извиниться перед ним не мог.

- Вы слишком добры, господин, - с ласковой укоризной заметил Клод и, вопреки всем физическим законам приведя тело в вертикальное положение, преклонил колено перед своим хозяином, чтобы в следующее мгновение невесомо прикоснуться губами к протянутой руке. В этот момент какие-либо повреждения на его лице исчезли без следа.

- Какое отвратительное зрелище, - прокомментировал Себастьян с вежливой улыбкой и поставил поднос на письменный стол графа лишь чуть аккуратнее обычного.


…


В половине двенадцатого вечера молодой человек с рыже-огненной шевелюрой и в пыльном дорожном плаще заканчивал молитву за упокой души.
Перекрестившись, он поднялся с колен и еще раз внимательно, желая, как следует, запечатлеть образ в памяти, посмотрел на три свежие могилы. Особенно на ту, что в центре.

- Чего бы мне это ни стоило, - в сердцах поклялся он, не сдерживая жгучей ярости, - я отомщу за тебя, старик.

@темы: Фик, Яой, Юмор, Kuroshitsuji

---

Хозяин для двух слуг. Глава 6

Название: Хозяин для двух слуг
Автор: Sin-chan
Пейринг: Себастьян/Сиэль/Клод
Рейтинг: NC-21
Саммари: Себастьян и Клод - верные слуги Сиэля Фантомхайва. Но если бы только это...

6 глава

Но разговор не состоялся. Едва Сиэля усадили за стол, как появился один из монахов и что-то шепотом передал старому экзорцисту.

- Это так? – сурово спросил тот.

- Да, отец Бенедикт, - взволнованно выдохнул монах.

Нахмурив кустистые брови, экзорцист поднялся из-за стола.

- Вы уходите? – окликнул его Сиэль.

- Да, появилось дело, требующее моего участия, - отец Бенедикт говорил крайне спокойно, выверенно, но Сиэля это не обмануло – что-то чрезвычайно обеспокоило старика. – Останься в храме, Финни, а завтра, я обещаю, мы поговорим.

- Хорошо.

Отец Бенедикт ушел в сопровождении монаха, а с Сиэлем остался давешний не в меру разговорчивый Исаак, что графа более чем устраивало.

Часом позже, после ужина, Исаак отвел Сиэля в маленькую келью, где мальчику предполагалось ночевать. Собственно, в комнате кроме кровати да окна больше ничего не было.

- Если тебе что-то понадобится, я буду молиться внизу, - предупредил Исаак перед уходом.

- Всю ночь? – не поверил Сиэль.

- Да, конечно, - улыбнулся юный монах, лишь немного натянуто. – Не каждый день все-таки встречаешься с настоящим демоном.

Из беседы за ужином Сиэль успел узнать, что монахи этой церквушки последний раз столкнулись с демоном больше ста лет.

«Для тех, кто в глаза не видел демонов, сработали они быстро», - мрачно размышлял юный граф.

- Но ты не бойся, - по-своему понял его нерадостный вид Исаак, - мы будем сторожить демона до возвращения отца Бенедикта. А уж с ним мы обязательно изгоним тварь обратно в Преисподнюю!

- Ха-ха, спасибо, - выдавил из себя Сиэль и, попрощавшись с монахом, запер дверь на засов.


…


- Какой позор, - заметил сухим тоном Клод, надменно глядя на неподвижно стоявшего Себастьяна с высоты одного из отдаленных деревьев. Ни увидеть его, ни услышать смертный был неспособен, но демоны – иные существа.

Себастьян покосился в сторону секретаря, скрытого тенями. Разумеется, он прекрасно расслышал его слова.
Что ж…

- Милорд был так любезен, что пришел за своим дворецким? – легкое дуновение ветра и того тише, Себастьян едва разомкнул губы. Но там, в двадцати шагах от него, где-то наверху, глубоко в ствол дерева вонзились пальцы в белой перчатке. С шипящим треском во все стороны разбежались трещины, даря усладу ушам Микаэлиса. Даже через святой круг он чувствовал незамутненную ненависть и ревность Фаустуса.

Приятно.
Однако, не стоило засиживаться в гостях у экзорцистов. Того гляди, господин и правда освободит своего слугу. Тогда это, в самом деле, будет позор.


…


Сиэля мучили кошмары. В эту ночь, как и во многие другие, образы в его подсознании перемешались, породив чудовищную иллюзию: клетки и сектанты, обезображенные трупы детей и члены клуба «Янус», вонь испражнений и крови, аромат сладких вин и дорогих духов, похотливый голос барона Нельсона, пьяный смех, обдирающая горло воронка, что насильно заталкивали в рот для кормежки, безвольные тела детей, грязные ругательства надсмотрщиков, одержимые песнопения дьяволу, пылающее огнем поместье, остекленевший взгляд соседа по клетке и рука взрослого, что волокла его, словно мешок мусора…

Среди всего этого Сиэль снова и снова задыхался от страха. Он ждал, когда тьма явится спасти его, укрыть в своих чудовищных объятиях. Силуэты Себастьяна и Клода были совсем рядом, мальчик слышал, как они откликаются на его зов, но во мраке вспыхнул кольцами свет, заключив демонов в тюрьму, подобно той клетке, в которой безнадежно умирал сам Сиэль.

Богу недостаточно было лишить его всего святого и родного в жизни. Даже скверну Он и ту отобрал.

Нет-нет-нет, хватит! Пожалуйста! Хотя бы их, хотя бы оставьте мне их! Пожалуйста! Пожалуйста! Я не хочу!..
Я не смогу быть один!

Холодная ладонь легла на разгоряченный лоб, высвободив Сиэля из бесконечного ужаса. В полумраке лицо Клода было самую малость встревожено.

- Вы не одиноки, мой господин.

Осознав, что говорил во сне, и, более того, при Клоде, Сиэль настолько растерялся, что по-детски спрятался под покрывалом:

- Не смотри на меня!

Лицо залила краска стыда. Юный граф и сам не понимал, отчего вдруг смутился. Отчего вдруг позволил словам секретаря запасть в душу.

«Вы не одиноки».

Проклятье! Чертовы демоны.
Сиэль просто устал. Работа, недосып и этот кошмар вымотали его. Это нормально.

- Мой господин, - руки демона проникли под покрывало, - я никогда, - мягко и ненавязчиво подняли с кровати, - не оставлю Вас, - заключив в объятия, - в одиночестве.

Ткань по-прежнему прятала Сиэля, так что он решил, что все будет в порядке, если позволит Клоду ненадолго себя обнять. Странно, но это было комфортно – прижиматься щекой к его плечу.

Да, точно. Когда он был маленьким, в страшную грозовую ночь он не смог заснуть, напуганный громом. И тогда Сиэль пришел в комнату родителей. Отец так же бережно обнимал его и гладил по голове, успокаивая.

- Прекрасный кошмар, - сорвалось с языка.

- Господин?

Сиэль отстранился и стянул с головы покрывало.

- Прошлое остается в прошлом, - философски заключил мальчик. Тень грустной улыбки промелькнула на его лице – он хотел бы вот так просто, как в детстве, принять чужую заботу и ласку. Даже от демона. Но уловив на себе тяжелый, испытывающий взгляд Клода, Сиэль выпрямился, отбросив глупые мысли.

- Ты знал, что барьер не исчезнет, если просто попытаться стереть черту?

- Они придумали нечто новое, - признал Клод.

- Исаак сказал, что печать барьера находится в другом месте.

- Да, вероятно, так и есть, - равнодушно согласился секретарь. Он всегда начинал скучать, если разговор заходил о Себастьяне.

Сиэлю отсутствие энтузиазма не понравилось. Хлопнув Клода ладонями по щекам, он развернул лицо опешившего демона к себе:

- Слушай меня, Клод, это приказ: используя все свои возможности, найди печать барьера и помоги мне освободить Себастьяна. Ясно?

- Да, милорд, - выдохнул Фаустус. С нежной улыбкой он положил свои руки поверх ладошек мальчика и, теснее прижав их к себе, легонько потерся. Глаза демона были блаженно прикрыты.

Снова вспыхнув, Сиэль рывком высвободился и даже отступил от своего демона на пару шагов.

- Почему ты еще здесь?

Поклонившись, Клод бесшумно покинул маленькую келью. На губах его блуждала предвкушающая улыбка.


…


Высоко над ветвями деревьев, под покровом ночи и листвы, парил, пританцовывая, Клод Фаустус. Мановение руки, призрачное движение пальцев – и на территорию храма невидимым кружевом ложилась сплетаемая им паутина. Три помощника секретаря, по сути своей обособленные части его тела, в этот момент заманивали подальше от церкви отца Бенедикта, нападая на монахов и распространяя скверну. Без серьезного урона – таков был приказ юного графа.

С земли, из центра святого круга, за Клодом наблюдал Себастьян. Наблюдал с равнодушным, пустым лицом, однако тень его подрагивала и менялась. Мрачная и гнетущая – она, расползаясь, росла, перешептывалась тысячами голосов поглощенных душ, медленно, но верно очерчивая границы святого круга.

Безразличным взглядом Себастьян наблюдал за излишне довольным Фаустусом. Причиной хорошего настроения Клода мог стать лишь их господин. Но Себастьян не ревновал – демону это чуждо. Из всех человеческих эмоций им близки лишь страсть да жадность – непомерные, ненасытные.
Ради утоления голода демон мог прекрасно сыграть и в любовь, и в верность, и в бескорыстную заботу. Но стоило контрактору поддаться иллюзиям, уступить, поверить и полюбить, как демон терял интерес, и, опорочив душу, безжалостно и глумливо ее поглощал.

Себастьян не рассчитывал служить Сиэлю Фантомхайву долго, даже по человеческим меркам не рассчитывал. Дети сдавались быстро и легко, но юный граф удивил его и продолжал удивлять снова и снова. Мелкий засранец, давший ему имя собаки; дитя с острым, изворотливым умом, с чистой, непримиримой гордостью, хрупкий и беззащитный, жестокий и справедливый – все это и даже больше был и есть Сиэль Фантомхайв!

Себастьян достиг небывалых высот в искусстве взращивания идеальной души, раскрывая в ней самые потаенные уголки, аккуратно счищая сомнения и слабость, ювелирно изменяя помыслы, играя на желаниях, страхах и принципах.
Он делал все это, но даже в этом его юный господин не нуждался. Сиэль Фантомхайв сам отвернулся от света, шагая во тьму с гордо поднятой головой. Как не любить эту душу!

Хотя, конечно, демоны не способны на любовь. И на ревность. Они устроены иначе. В их распоряжении лишь страсть и жадность.
И Себастьян страстно хотел своего юного господина, и он не желал делить его, отдавать ни крупицы дыхания, взгляда, слова или прикосновения.

Себастьян Микаэлис не любил и не ревновал. Он был демоном.


…


После ухода Клода Сиэль отбросил всякие мысли о сне. Одевшись, мальчик украдкой вышел в темный, едва различимый коридор. Фонаря, увы, ему не оставили. Исследовав маленькую церквушку, Сиэль утвердился в своем первом впечатлении об этом месте: оно было давно заброшено, и лишь несколько монахов поддерживали здесь жизнь. Увы, включая отца Бенедикта – мастера-экорциста, понаставившего вокруг антидемонических ловушек.

В своем изучении юный граф, отыскав лампу, решился спуститься в подвал. Это было сухое, большое помещение с массивными старыми стеллажами вдоль стен, в большинстве своем хранившие рухлядь: старую мебель, посуду, несколько бочек с вином и соленьями, если верить запаху. Окинув обстановку брезгливым взглядом, Сиэль обратил внимание на две двери.

За одной из них оказалась библиотека. Крохотная коморка с полками до потолка. Книги покрывал толстый слой пыли, и едва ли сюда часто захаживали. Просмотрев корешки некоторых томов, Сиэль хмыкнул – исключительно религиозная тематика.

Вторая дверь была заперта. Однако ключ, после небольшого поиска, обнаружился на гвозде, вбитом в стену на уровне замочной скважины.
Удобно.

Переступив порог, Сиэль очутился в узком коридоре, что заканчивался шагов через десять еще одной дверью. Подойдя к ней, юный граф разглядел на поверхности старого дерева метку. Кто-то выжег здесь пентаграмму, заключенную в круге, со множеством мелких, непонятных символов. Все это очень напоминало печать договора с демоном.

Сиэль колебался недолго, но едва он притронулся к дверной ручке, как правый глаз и язык прошило острой болью, исчезнувшей раньше, чем он успел на нее среагировать.
С тихим скрипом дверь приоткрылась. За ней была комната, чуть больше кельи, в которую поселили графа, такая же пустая, с одной кроватью у противоположной стены. А на кровати лежал… человек.

Все его тело покрывали бинты: руки и ноги вплоть до кончиков пальцев, туловище, шея, голова, и даже глаза были скрыты.
В смятении Сиэль переступил порог комнаты.

- Он не придет, отец Бенедикт, - вдруг заговорил человек, - не придет. Хватит уже.
Голос его был слаб и глух; и надломлен, и полон такой страшной тоски, что Сиэль отшатнулся, будто его могло ранить.

Это был взрослый мужчина, иностранец. Он прекрасно говорил по-английски, но в его речи можно было различить акцент. Немецкий, как предположил Сиэль.

Но что делал этот человек здесь и в таком состоянии? И, что более важно, за дверью с магическим символом? В церкви!

- Отец Бенедикт?

Сиэлю нужны были ответы.

- Нет.

Человек повернул к нему голову – полностью скрытую бинтами. Видел ли он что-то через них?

- Мефистофель? – страх и радость вспыхнули в этом безжизненном голосе. Вспыхнули и угасли. – Нет, конечно, нет.

- Меня зовут Финни, - осторожно представился Сиэль. – Что Вы здесь делаете, в этом подвале?

Мужчина молчал долгую минуту, отвернулся от мальчика, вновь незримо уставившись в потолок.

- Замаливаю свои грехи без надежды на спасение, дитя.

- Что Вы сделали? - спрашивая, Сиэль уже догадывался, каков будет ответ.

- «Вот, все, что у него, в твоей руке; только на него не простирай руки твоей, - забормотал мужчина. – Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги… только душу его сбереги… только душу… Возьми его жизнь, но не трогай его душу!»

Не без труда Сиэль узнал эти строки из Библии: Послание от Иакова. В нем рассказывалось о том, как Бог позволил Дьяволу искушать человека, но лишь на определенных правилах. Сначала Дьявол забрал у верующего имущество и семью, но не тронул его самого; затем пришел удар по самому верующему, но по воле Бога Дьявол сохранил ему жизнь; и под конец у человека была отобрана жизнь. Верующий умер, но душа его была спасена.

- Вы продали душу демону? – спросил Сиэль прямо.

Мужчина едва ли его слышал. Снова и снова он бормотал слова из Святого Писания, перемежевая отрывки с молитвами о спасении души. Он исступленно каялся и просил прощения, проклинал Мефистофеля и оплакивал семью.

Жалкое зрелище.

Как понял Сиэль из того, что услышал: этот человек заключил сделку с демоном, которого прозвал Мефистофелем. И пожелал он бессмертие. Казалось бы, в чем выгода для демона, если нельзя забрать душу? Мужчине стоило подумать об этом до сделки.

За бессмертие ему все же пришлось заплатить, но не своей душой, а чужими. Более того, Мефистофель, явно решив наказать своего контрактора за глупую попытку перехитрить демона, обрек его на судьбу хуже смерти: ради того, чтобы продлить жизнь этому человеку, он забирал души его близких. Любимая жена, единственный сын, сестры, друзья и товарищи – все они, один за другим, гибли от руки Мефистофеля на протяжении сорока лет.

После смерти сына мужчина попытался покончить с собой. Но, умерев, ожил. А у старшей сестры, рыдавшей над ним от счастья, вдруг остановилось сердце.

На все мольбы и просьбы, проклятия и попытки освободиться от договора со стороны мужчины Мефистофель лишь посмеивался.

- Отец Бенедикт сказал мне, что если уничтожить метку договора на теле контрактора, Вы освободитесь, - бессовестно соврал Сиэль ради новой информации.

- Дитя! – сорвался мужчина на слабый возглас. – Я сотни раз пронзал свое сердце ножом! Я поджег себя, и теперь посмотри: от меня мало, что осталось, но я жив! И эта богомерзкая метка, вечное напоминание моего греха, живет на моем теле! Нельзя освободиться так просто! О, если бы отцу Бенедикту удалось задуманное!

- «Задуманное»?

Человек вновь повернулся к Сиэлю, и мальчик почувствовал на себя тяжелый, одержимый взгляд.

- Если бы он поймал Мефистофеля, то моей смерти было бы достаточно для его изгнания. «Вот, он в руке твоей, только душу его сбереги. Возьми его жизнь, но не трогай его душу!»

@темы: Фик, Яой, Юмор, Kuroshitsuji

---

Девять Хвостов-2. Глава 25

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

25 глава

25 глава
«Отражение»

Переломы ног и рук, раздробленные ребра, внутренние кровотечения, весь в бинтах, не до конца отошедший от препаратов, едва дышащий – таким Недзи нашел Наруто тогда, после спасения из логова Орочимару. И если бы не вмешательство Итачи, Хьюга не сомневался: он бы уже не смог увидеть Наруто живым.

Недзи хотел убить Саске за него.

Но Наруто, едва очнувшись, позвал своего «лучшего друга» и радовался, как ребенок, что нашел его, наконец.
Наруто простил, не затаив и тени злости.

И потому один палец.

«Этот хмырь отрезал Наруто волосы! Этот больной урод отрезал ему волосы, чтобы мы привели Итачи!» - Недзи до сих пор отчетливо помнил, с какой яростью и какой болью Киба сжимал в руке отливавшие медью золотые пряди. Длинные – Наруто всегда завязывал их в хвост на затылке, и только ночью позволял любовнику снять шнурок, чтобы долго перебирать их в бездумной ласке.

Но Наруто пожал плечами и сказал, что все равно собирался постричься и больше волосы отращивать не будет. Смешно, после этого он сам стал до фанатизма любить волосы Недзи.

И потому только палец.

Конечно за то, что случилось с Наруто там, в плену у отряда Хеби, Недзи не мог не отомстить.
И, все же… один палец.
Потому что Саске, будь оно все проклято, лучший друг Наруто.
Потому что Саске – младший брат Итачи.
И от этого, как сказал Гаара, никуда не деться.

Едва только Недзи показал, что больше не намерен продолжать их бой, как к Саске бросились Карин и Сакура. Подумать только, девушки отбросили все распри и дружным хором принялись уговаривать Учиха позволить им позаботиться о его руке.

Навстречу самому Недзи вышла Хината. Сверху, со скалы, одобрительно кричали Киба и Хидан.

- Хорошая работа, Недзи-нии-сан, - она тепло улыбнулась ему, с гордостью в глазах. Заправила непослушные волосы за ухо, потупилась, неловко переступила с ноги на ногу. – Эмм… могу я осмотреть твою ногу?

Недзи растеряно моргнул. Усмехнулся.

- Заметила? – он сделал шаг, второй, третий. На четвертый пришлось приложить некоторое усилие, чтобы скрыть хромоту. – Я бы разочаровался, если бы ему не удалось меня достать.

- Все же он – Учиха Саске, - согласилась Хината нейтрально и тут же повторила свой вопрос, - Могу я осмотреть твою ногу?

Недзи благодушно кивнул. Со сломанными пальцами Саске будет сложнее добраться до Наруто.
И это было так… замечательно, что нестерпимо хотелось повторить.


…


За огромные каменные хребты, обозначавшие начало территории Ивагакуре, в мягкие объятия тумана, сонно опускалось солнце.
Резко похолодало.

Наруто поймал себя на мысли, что совершенно не волнуется и вместо того, чтобы продумывать стратегию проникновения в деревню, гадает об итогах боя Недзи с Саске.

- Как думаешь, кто кого? – озвучил он свои сомнения шедшему рядом Итачи.

- Важно другое: чьей победы ты хочешь? – Итачи обратил к Наруто взгляд своих черных глаз, глубоких и спокойных, как сама бездна. Никак нельзя было понять, о чем же думал их обладатель.
Наруто учился понимать Итачи.

И сейчас Наруто читал в выражении этих глаз, в едва заметном прищуре, недовольство. Недовольство им и Саске.

- Прошлой ночью…

- Вы оба были пьяны.

Сказал, как отрезал. Наруто задумался, понимать ли это как предупреждение.

- Саске притворился тобой, - ляпнул он, уставившись себе под ноги.

- Вот как? – взгляд Итачи потяжелел.

- И я понял это слишком поздно, - сознался Наруто, поморщившись собственному тупоумию. – За это я его… мм… Но он был в твоей личине до последнего!

- Наруто! – выдохнул Итачи, сорвавшись со своего нейтрального тона, и даже глаза закатил. Секунды на две. – И зачем ты это сделал?

- Сравнять счет, ттебайо, - ответил Узумаки простодушно и пожал плечами. – Я, конечно, был пьян. До твоей задницы хрен доберешься, а так…

- Наруто. – а вот это уже точно предупреждение. Но Наруто уже несло.

- … а так я почти исполнил мечту! И сравнял счет!

Вместо слов Итачи отвесил ему подзатыльник. Он не знал, что именно так обычно реагировал на Узумаки Саске.

- С кем угодно, Наруто, но не с Саске. Ты можешь… не спать с моим младшим братом?

Ответить Наруто не успел: к их группе откуда-то со скал спустились двое шиноби.

- Узумаки Наруто? – спросил один из них, остановившись прямо перед Узумаки.

- Да, это я.

- Вас ждут. Мы проведем Вас к Роши-сама.

Не успел шиноби Камня повернуться к гостям спиной, как Наруто с победным возгласом обернулся к товарищам:

- Ну, как? Съели!? Проникновение, стратегия, деревня настороже… Я крут, ттебайо!

- Тоби тоже крут, тобит-то! – подхватил Тоби и даже подпрыгнул как Наруто – так же по-дурацки.

- Он всегда такой, мм? – оторопело повернулся к Итачи Дейдара. Сасори проворчал нечто нечленораздельное.

Итачи промолчал. У Конохи с Ивой не лучшие отношения, даже не дружеские. С чего бы Тсучикаге позволил им с Наруто, в компании Акацки, приблизиться к их сокровенному Джинчуурики?
У Итачи было четыре предположения, и лишь в одном из них Наруто ничего не грозило.


…


Глава Скрытой Деревни Камня был старый, округлый коротышка с темным носом-картошкой. Абсолютно седой, живой и подвижный, с двумя телохранителями за спиной.

При взгляде на него Наруто сразу вспомнил старика Сандайме. Не потому что уловил некое сходство во внешности Тсучикаге, скорее, наоборот, они были совершенно непохожи. Третий Хокаге Конохи никогда не терял присутствия духа, всегда был собран и всегда знал, что делать и что сказать.

Тсучикаге тяжело дышал, раздраженно мерил свой кабинет короткими шажками и буравил Наруто большими, круглыми глазами.

Наруто это быстро надоело.

- Может, нас пока к Роши проводят, а Вы пока тут еще походите, ттебайо.

Старик застыл. С угрозой дернулись за его спиной телохранители.

- Не забывай, с кем говоришь, мальчишка!

Наруто сложил руки на груди:

- Нам сказали, что проводят к Роши. Мне нужно с ним поговорить.

- О чем? – наконец, спросил Тсучикаге. И прищурился как-то хитро и пытливо.

- Тот, кто на него напал, сначала атаковал меня.

Странное напряжение повисло в комнате.

- Тсучикаге-сама, - в голосе одного из телохранителей прорезалось нечто. Волнение? Наруто почти не сомневался.

- И что случилось с твоим Зверем, Джинчуурики Девятихвостого?

«Неужели Ногицуне поглотил Четырехвостого?» – пронеслась скорбная мысль у Наруто.
Но Роши жив. Где-то здесь была нестыковка.

- С Кьюби все нормально, - ответил он, неосознанно сжав кулаки. – Мы отбились.

- Вот как, - опустил глаза Каге. Сгорбился, помолчал. И снова пытливо посмотрел на Наруто. – Я спрошу снова: зачем ты пришел, Узумаки Наруто, шиноби Скрытого Листа?

«Политика», - с омерзением понял Наруто. Камень не дружен с Листом. Здесь не поверят в безвозмездную помощь. Тсучикаге спрашивает: что потребует Лист за помощь Камню.

Не пробыв в Ивагакуре и получаса, Наруто стал задыхаться.

- Я не просто шиноби Листа, но и лидер независимой организации. Мы – Акахи.

Старик Каге скользнул взглядом по наплечной эмблеме на куртке Узумаки. Спираль Конохи, вокруг которой расположены девять томоэ. Не то намек на Девятихвостого, не то – на Шаринган.

- И еще я – Джинчуурики, - твердым голосом продолжил Наруто, – как и Роши. Я пришел помочь ему, а не всему вашему Камню. Мне плевать на политику Деревень. Против нас сейчас такой враг, перед угрозой которого мы должны объединиться. И если Вы этого не хотите, то, по крайней мере, не мешайте, дедуля.

- «Д-дедуля»? – подавился словом Тсучикаге. – Это я-то «дедуля»!?

- Нашу Хокаге Наруто-кун тоже зовет бабулей, - миролюбиво заметил Сай.

Тсучикаге подумал. Он знал Тсунаде. И если столь роскошную женщину этот мальчишка осмелился так обозвать и даже выжить, то чего ему обижаться?

Но «бабуля Тсунаде»?!

Старик громко рассмеялся.

- Какой забавный парнишка, - проговорил он с широкой усмешкой. Перевел взгляд на Итачи, потом на Дейдару. Смех утих.

- Слышал я, что опасный преступник Учиха Итачи вернулся в родную деревню. Признаться, не верил.

- Старик, может, мы уже пойдем, а? – простонал Наруто. Многие спрашивали о возвращении Итачи. То ли прощение нукенина ставило всех в тупик, то ли само имя было слишком известно. Наруто никогда этим не интересовался. Для него Итачи был просто Итачи. Со всем плохим и хорошим.

- Маки, отведи их к Роши, - хмыкнув, приказал Тсучикаге. Один из телохранителей молча последовал к выходу.

- Объединение с преступниками и прощение для нукенина – это опасный путь, Узумаки Наруто, - негромко произнес ему вслед старик. – Такие лидеры долго не живут.

Наруто остановился, обернулся через плечо с хмурой, утомленной миной:

- Дед, повторишь мне все это, когда мы с ребятами надерем зад Ногицуне, а я стану Хокаге, ладно?

И, не дождавшись ответа, закрыл за собой дверь.


…


Каменные стены пещеры отражали и многократно усиливали шум воды. Здесь находился подземный водопад, когда-то давным-давно созданный Первым Тсучикаге для проведения особой процедуры, названной «Отражением».

Святая святых Пещеру Отражений посещали за время ее существования от силы два десятка человек – слишком опасной была процедура, слишком непредсказуемой.
Из двух десяток человек шестеро лишились рассудка.

- Я сделаю это, - без тени сомнений решил Наруто вслух и первым вошел под водяную завесу. Чуть погодя в водопаде скрылся Итачи.

Остались лишь Сай, Акацки, Роши да трое личных телохранителей Тсучикаге.


… Как и было обещано Тсучикаге, Наруто благополучно встретился с Джинчуурики Четырехвостого. Несмотря на серьезные травмы, Роши в подробностях рассказал о столкновении с Ногицуне.

- Почему ты жив, если он забрал Четырехвостого? – напрямую спросил Сасори.

- Он его забрал и.. нет, - старик опустил глаза и долгую минуту смотрел на свои ладони – широкие, грубые. – Я видел, как Йонби исчез в тумане Ногицуне. Но когда меня нашли, когда я достаточно пришел в себя… - голос его дрожал, - Йонби оказался все еще со мной. Он жив.

- Он его забрал, а потом просто вернул, так, мм? – не скрывая скепсиса, переспросил Дейдара.

- Тот, кого он вернул… больше похож на дитя, - попытался объяснить Роши, не обратив никакого внимания на слова Акацки. – Это Йонби, я уверен, но слабый и беззащитный, словно ребенок. Я не могу его дозваться, хотя и чувствую его присутствие.

- Главное, что вы оба живы, - глухо произнес Наруто, отчего-то с болью глядя на старика. Увы, но Роши заметил.

- Мне недолго осталось, ты правильно понял, - усмехнулся он слабо, приняв более удобную позу в кровати. – Много раз я был на пороге смерти, и мой старый друг всегда меня вытаскивал. Теперь моя очередь позаботиться о нем, - Роши перевел взгляд на подростка, стоявшего в стороне ото всех. – Мой внук, Роучи, станет следующим Джинчуурики. Уверен, они поладят.

- Тебе же сказали, ты еще не умираешь, тупой дед! – огрызнулся из своего угла Роучи. Впрочем, мало кого в комнате обманула его бравада. Он знал, что дни его деда сочтены. И принять это было нелегко.

- Да, года полтора в запасе у меня есть, - согласился Роши и внезапно схватил Наруто за руку, сжав до боли. – Узумаки Наруто, ты – носитель Девятихвостого, сильнейшего из Хвостатых. Один раз вы смогли от него отбиться, но в следующий раз вам не выстоять. Хвостатые Демоны подчиняются ему. Ты должен взять своего Кьюби под полный контроль, иначе он сам придет к Ногицуне по одному его слову.

- Взять под контроль? Это как?

- Контроль над чакрой демона – это контроль и над самим демоном.

- Я тренируюсь контролировать чакру.

- Нет! Всех твоих потуг не хватит, чтобы достигнуть нужного уровня! – рявкнул Роши.

- Ну, так помоги мне с тренировками, ттебайо! – разозлился Наруто. – Сдались мне твои претензии, ттебайо!

- Я помогу, если у тебя хватит духа пройти это…


Роши говорил о Пещере Отражений. По его словам, человек, вошедший в водопад, столкнется с собственным отражением, с совокупностью тех желаний, страхов и чувств, которых он сам избегает и не хочет признавать. И если он одолеет свое отражение, то одолеет и то, что мешает ему всецело контролировать чакру в своем теле.

Но проигрыш означал потерю самого себя, своей личности.
Навсегда.

Никого из Акацки не допустили к процедуре, хотя и позволили присутствовать. Пойти должен был один Наруто, но Итачи, неожиданно для всех, пожелал присоединиться, аргументируя это тем, что и в нем находится чакра Кьюби, а контроль над ней дается нелегко.

Наруто спорить не стал. Как не стал спрашивать Сая, отчего тот остался нем, как рыба.


Все шло, как задумано, но только первые пару минут. По истечению второй с момента начала процедуры, вода в водопаде вдруг засияла огненно-алым светом, и чакра демона, преодолев заслон, заполонила собой всю пещеру, заставив попятиться шиноби.

Тяжелые порывы ветра сбивали с ног, гул и вой оглушали, глаза слепило.

- Такого никогда раньше не было! – в ужасе закричал один из телохранителей, перекрывая страшную какофонию.

- Мы можем прервать это все, мм?! – повернулся к Роши Дейдара.

- Нет, - выдохнул тот, - я сам так и не решился пройти «Отражение», но знаю, что остановить, если она началась, уже нельзя.

- Наруто справится, - уверенно сказал Нагато, проигнорировав недоверчивые взгляды. – Обязательно справится.
С краткой улыбкой Сай поравнялся рядом с ним. Ему тоже не нужно было ничего доказывать.


…


Шум воды мягко и ненавязчиво отходил на дальний план, становясь фоном, отделявшим Итачи от всего остального мира. Шаг за шагом он шел вперед, спускаясь по неровным каменным плитам глубоко под землю, полную воды.

Шаг за шагом – Наруто впереди нет, вода по колено.
Шаг за шагом – нет никого позади, лишь вода по плечи.
Шаг за шагом – Итачи позволил телу полностью погрузиться в воду. Блики света, вакуумная тишина, и воздуха не остается в легких.

Тьма.

Тьма.

Тусклый свет луны.
Итачи открыл глаза.

Он проник в дом поздним вечером. За столом сидели двое взрослых мужчин, девочка-подросток и престарелая женщина. Девочка и мужчина беззвучно спорили, кому должны достаться самые вкусные части рыбы, огромной, занимавшей полстола. Женщина беззвучно посмеивалась над ними, а второй мужчина скучающе ковырял палочками свою порцию риса.

Первым Итачи убил именно его – из всех присутствовавших он был наиболее опасен. Итачи пару раз сходился с ним в тренировочным спаррингах. Доля секунды, взмах меча, и шея второго беззвучно взорвалась кровавым фонтаном. Беззвучно закричала девочка, и женщина, закрыв ее собой, беззвучно упала, мгновенно погибнув. Два удара сердца, и взгляд девочки застыл, остекленев.

Итачи беззвучно покинул дом, чтобы также беззвучно проникнуть в другой.

В этот вечер беззвучно шелестела листва, и кровавая луна молчаливо наблюдала за смертью клана Учиха.

Итачи был готов к этому – к тому, что именно с этой трагедией столкнет его Пещера Отражений.

Яростные крики, отчаянная борьба. И смерть одного, второго, третьего… Итачи не запомнил их лица.

Переживать все заново – не очень приятно, но вполне терпимо.

Отец и мать были последними. Они не стали убегать, не стали сопротивляться. Просто сидели спиной к нему и ждали.

«Мы любим тебя, Итачи».

На кухне, на столе, остывал ужин Саске, накрытый салфеткой. И любимые Итачи данго. На полу – недочитанная отцом газета, поверх осколков разбитой кружки.
И кровь на татами, где Итачи так любил поваляться с Саске, теперь в мрачном свете луны казалась черной.

Зачем ему все это видеть? Он и так ничего не забыл.

- Не отворачивайся, - потребовал внутренний голос.

Итачи поднял взгляд. Перед ним в заляпанной кровью униформе АНБУ стоял тринадцатилетний мальчик. Он сам. Тусклые глаза, на щеках слезы. И лицо – спокойное и пустое.

- Тебя все еще не отпускает это чувство, - тринадцатилетний мальчик не размыкал губ, но голос, Итачи это знал, принадлежал ему. – Смерть твоей семьи открыла для тебя неприятную правду.

Очертания комнаты потускнели, сменившись классом в академии. Семилетний Итачи слушал лекцию о правилах поведения истинного шиноби. Дети вокруг скучали, тихо переговаривались, тайком играли в настольные игры.
Лицо маленького Итачи серьезное и пустое, словно маска.

- Честь шиноби в выполненном, несмотря ни на что, задании, - говорил умудренный годами учитель. – С возрастом вы столкнетесь с самими сложными ситуациями, где придется принять непростые решения: пожертвовать товарищем ради выполнения миссии, отдать собственную жизнь или отнять чужую. И на это не будет четкого ответа, как в тесте.

- А что же тогда нам делать? – протянул один из ребят с первого ряда.

- Слушайте, что подскажет вам совесть, - подумав немного, ответил учитель.

Маленький Итачи поджал губы. Ответ показался ему бесполезным.

- А если совести нет? – снова спросил мальчик, вызвав взрыв хохота.

Маленький Итачи не находил в вопросе ничего смешного. Учитель усмехнулся, но ответил и на это:

- Если нет совести или вы сомневаетесь, выработайте для себя жесткие принципы, чтобы наперед подготовиться к сложным обстоятельствам. Решите для себя все заранее, и тогда вы не потеряете драгоценное время на принятие решения.

Едва заметное проявление недовольства сошло с лица маленького Итачи. Он получил нужный ему ответ.

С того времени, внимательно слушая рассказы учителя, отца и прочих опытных шиноби, Итачи скрупулезно рассматривал чужой опыт со всех сторон, примеряя на себя, сравнивая, и, в конечном итоге, опираясь на нерушимые догмы истинного шиноби, создавал для себя правила поведения.

Исчез класс с детьми из полузабытых воспоминаний; появлялись и пропадали картины его миссий.

Странно, но первое убийство Итачи не помнил. Отражение показало ему, как в ходе миссии по возврату ценной информации его товарищ угодил в ловушку, и Итачи пришлось в одиночку ликвидировать четверых вражеских шиноби, чтобы его освободить.

- Ты спас товарища лишь потому, - вновь прозвучал внутренний голос, - что его смерть накладывала на тебя ограничения, а спасение не ставило под удар выполнение миссии.

Итачи не спорил. Он это знал.

- К вопросу о совести, - мир погрузился во тьму с призрачным намеком на блики воды, - у тебя ее нет.

Перед Итачи возникли тела родителей и всех из клана Учиха; появился вечно опасавшийся его Мадара; маленький, заплаканный Саске с разрушенной жизнью, и все те, кто когда-либо пострадал от руки Итачи – их было так много, что образы накладывались друг на друга, грозя заполонить собой все видимое пространство.

- Ты всегда это знал, и смерть семьи дала тебе последнее, решающее доказательство, - тринадцатилетний Итачи стоял над телами родни, и с меча его стекала кровь. Подняв взгляд на Итачи, его юная копия отточенным движением стряхнула капли с лезвия и вернула клинок в ножны на спине. – То чувство, что не давало тебе покоя, это вовсе не совесть, не так ли?

Итачи не хотел слышать продолжения. Его копия роняла слезы, но лицо оставалось совершенно спокойным.

- Это сожаление, - слова тяжким грузом осели на сердце, - Простое сожаление, что убийство семьи составило тебе труда не больше, чем ликвидация простых преступников.

Безотчетно Итачи отвернулся, но за спиной образы повторились: равнодушный подросток, сожалевший о собственной бесчеловечности. В Пещере Отражений от себя не сбежать.

- И маленького Саске ты не убил… почему?

«Я не смог убить младшего брата».

- Ты смог бы убить младшего брата. Наравне со всеми. Но появилось сожаление, правда? Наперекор собственному равнодушию ты не тронул его. Потому что обратное приравнивалось к безумию.

- Да, - Итачи никогда не лгал себе. Не стал и теперь.

Безумие, исключение, равнодушие и одиночество – вот то, чего… нет, не боялся, непременно хотел избежать Учиха Итачи.

Он не убил Саске, а значит, он человек, верно? Так было бы правильно. И умереть от его руки в искупление тоже правильно. Таков был план. Итачи умер бы как человек.

Но…

«Разве не ты остановил меня, Наруто-кун?» - эхом из прошлого раздался голос самого Итачи.

«Наруто-кун поймал меня, Саске».

… Но впервые у него появился тот, рядом с кем принципы сменились желаниями. Наруто, переполненный эмоциями, словно заражал ими окружающих.
Заразил и Итачи.

Какая ирония: демоническая чакра Наруто делала Итачи еще большим монстром, чем он был. Но сам Наруто пробуждал в Итачи человеческие чувства.

Мысль о нем уняла в Итачи беспокойство, отбросила и сделала неважным сожаление.
Наруто всегда видел Итачи таким, каким он был на самом деле, и принимал – да, принимал! – со всем плохим и хорошим, правильным и безумным.

И потому…

Итачи улыбнулся своим юным и взрослым двойникам, и те, стоя среди бесчисленных трупов, светло улыбнулись в ответ.

Потому что неважно, кем был Итачи на самом деле – бездушным монстром или безумцем, Наруто будет рядом, ведя его по своему пути, пути человека.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Хозяин для двух слуг. Глава 5

Название: Хозяин для двух слуг
Автор: Sin-chan
Пейринг: Себастьян/Сиэль/Клод
Рейтинг: NC-21
Саммари: Себастьян и Клод - верные слуги Сиэля Фантомхайва. Но если бы только это...

5 глава

5 глава

Белая завеса, в ловушку которой попал Себастьян, слепила глаза и разрушала само желание сопротивляться. Этот белый свет пел ему о величии Творца, нашептывал Его имена, подавляя демона, вызывая в нем слабость, призывая к смирению.

Но смириться Себастьян не мог. Не имел права. Действующий контракт горел на руке, кислотой разбегаясь по венам. И боль от нее не позволяла его изгнать. Сиэль Фантомхайв, его прекрасная сильная душа якорем удерживала демона, требуя его присутствия в этом мире наперекор проводимому экзорцизму.

Не очень четко, но Себастьян видел, как из церкви высыпали трое монахов во главе с четвертым. Полукругом они встали у сияющей ловушки, печати изгнания демонов. Слова латыни срывались с их губ – древние молитвы одна за другой давили на Себастьяна, буквально выталкивая его из мира людей.

Ах, если бы душа юного графа была бы хоть чуть менее сильной, чуть менее жадной, демон сгинул бы в Геенне на радость Клоду Фаустусу.

- Громче, братья! – зычным голосом призвал глава монахов – сухой, длинный, как жердь, старик. – С нами Истинная Вера! Изыди, демон!

Монахи забормотали быстрее, слова старика усилили общий нажим, но Себастьян лишь оскалился.

За дверью церкви произошло движение, шорох, и глава монахов обернулся к робко выглядывавшему Фредерику.

- Не бойся, дитя, - строго и ласково кивнул ему старик-священник. – Выходи и славь Господа Нашего вместе с нами. Ведь ты не заключал сделки с этим богомерзким созданием?

- Н-нет, нет! – весь трясясь, до бела стиснув пальцы на распятии, явно врученном кем-то из церкви, Фредерик сделал три нерешительных шага от двери.

- А он… оно… не вырвется? – спросил он, избегая насмешливого, полного темной ярости взгляда Себастьяна.

- Не страшись, ибо с нами Господь. Демон – ничто перед силой Его.

Оскал Себастьяна стал шире. Он проверил путы, что удерживали его внутри круга. Да, он не мог выйти, едва способный шевелить руками. Да, молитвы действительно защищали этих монахов.

Но…

- Есть ничто перед силой Его, - выдохнул Себастьян, вызвав испуганный вскрик Фредерика. – Но есть всё с Его силой.

Печать на руке демона яростно полыхнула. Приказ господина – уничтожить всех, связанных с преступлением.

Слова его господина, слова его души, в коей есть свет Божий, ибо всякая душа несет в себе этот свет.
Да, сила Его, что сияет так ярко в господине, несмотря ни на что.
Да, с силой Его, с Его светом, добровольно отданной с половиной души, демон есть Всё.

Резкое, невидимое смертному глазу движение кисти, и Фредерика опрокинуло на спину. Лезвие столового серебра из благородного дома вошло в глаз пареньку по самую рукоять.

Монахи всполошились, замолчали, вытаращившись на злодеяние демона, которому они, казалось, должны были воспрепятствовать.

Неужели это их ошибка? Неужели их вера слаба?

Себастьян наблюдал за сменой эмоций на лицах монахов со снисходительным удовлетворением.

Веру так легко разрушить.
Не то, что контракт.

- Спокойно, братья! – вновь вмешался старик-экзорцист. – Не поддавайтесь ему!

- Но, святой отец, - с отчаянной растерянностью возразил один из монахов, - наши молитвы не подействовали на него!

- И в этом нет нашей вины, - строго посмотрел на него старик. – Но вина той несчастной души, что поддалась его ядовитым речам и осмелилась пойти на богомерзкую сделку.

Себастьян слушал его с неприкрытым скептицизмом. Никакими «ядовитыми речами» он не сыпал, и господин едва ли ни потребовал заключить с ним сделку. Пожалел ли он хоть раз о сделанном шаге? Хоть раз задумался о том, что будет в конце?

Нет!

Если Клод Фаустус плел свою паутину вокруг господина из радужных иллюзий, то Себастьян при каждом удобном случае ненавязчиво напоминал о тьме, с которой он себя связал. Связал навечно до самой окончательной смерти. Демон хотел увидеть в Сиэле Фантомхайве страх, но видел лишь непоколебимую гордость, перед которой отчаянно благоговел.


Томпсон, один из трех подручных Клода Фаустуса, внимательно рассмотрел ловушку, в которую угодил Себастьян Микаэлис, монахов и экзорциста, старую церковь и даже труп Фредерика Нельсона. Зафиксировав все, что могло иметь ценность для хозяина, помощник секретаря бесшумно удалился обратно в поместье Фантомхайв, куда уже успели вернуться господин граф, братья и хозяин.

На протяжении всего пути Томпсон никак не мог определиться с собственными эмоциями: хозяин непременно порадуется положению Себастьяна Микаэлиса, но господин граф будет недоволен. Очень недоволен.

Очень, очень.

…


- Что еще за экзорцисты? – ледяным тоном от плохо сдерживаемого раздражения потребовал ответа Сиэль. После краткого доклада Томпсона, озвученного, конечно, Клодом, мальчик пришел в замешательство.
Подумать только, кто-то сумел схватить его дворецкого! Уму непостижимо.

- Они с незапамятных времен занимались изгнанием демонов, господин, - объяснил Клод с некоторой долей задумчивости. – По большей части это фанатики, когда-то пыткой выбивавшие из женщин признания в колдовстве. Но были и те немногие, чьи вера и умения имели силу против нас: жрецы, шаманы, колдуны, монахи – мы уничтожали их и их знания о нас. Но, по всей видимости, добрались мы не до всех.

- Они смогут изгнать Себастьяна?

- Только если Вы, милорд, позволите им это.

- Объясни, - нахмурился Сиэль.

Клод опустился на колено перед ним, сидевшим в глубоком кресле, протянул руку к правой щеке, невесомо провел кончиками пальцев под глазом, скрытым повязкой.

- Ваш договор с господином Себастьяном, - мягко и вкрадчиво прошептал демон, - удерживает его в этом мире. Но стоит ранить или выколоть Ваш прекрасный правый глаз, как сила договора ослабнет, и монахам удастся задуманное.

- Что насчет метки на его руке? – отвел Сиэль от своего лица ладонь Клода.

- Настолько повредить демону… люди не смогут, - насмешливая улыбка тронула губы секретаря. – Однако, Вы – другое дело, господин. Вам опасно приближаться к экзорцистам. Я не могу гарантировать Вашу безопасность.

Юный граф молчал, и Клод продолжил более настойчиво:

- Монахи ничего не смогут сделать Себастьяну Микаэлису. Однажды, возможно через неделю или год, они ослабят бдительность, и он вырвется из ловушки. И вернется к Вам. А пока я и мои слуги будем продолжать исполнять каждый Ваш приказ, господин. Просто пожелайте, и все будет исполнено.

Сиэль хранил молчание, рассматривая лицо своего секретаря.
Даже с одним демоном, особенно таким, как Клод, Сиэль достигнет своей цели. Да и Себастьян окажется ни на что не годным демоном, если не сумеет освободиться.

«Через неделю или год», да?

- Собирайся, Клод, мы нанесем визит этому маленькому храму.

- Но, господин…

- Никто не посмеет забирать то, что принадлежит мне, ясно?

- Да, мой лорд.


…


Сиэль шел по узкой, старой, хорошо вытоптанной тропе, едва различая ее в тусклом свете полной луны. Ночью в лесу зябко и холодно, одежда бедняка едва удерживала тепло.

Прошло не больше полутора часа с момента пленения Себастьяна.

Сиэль вынужден был вновь скрывать свою личность – церковь играла слишком важную роль в светском обществе, имела слишком большую власть, чтобы открыто выступить против.

Он торопился, желая застать монахов врасплох. По словам Клода, все, что требовалось для освобождения Себастьяна, это нарушить целостность сковывавших его символов. Но сделать это мог либо монах, наложивший их, либо хозяин демона.
Что ж, Сиэль всегда хотел посмотреть на этого высокомерного, идеального дворецкого в унизительном положении проигравшего.

О, только ради этого можно было пойти на риск!

Но сколько еще оставалось пройти?
Сиэль быстро устал, замерз, и предвкушение от незабываемого зрелища быстро сменилось глухим раздражением.
О чем только думал Себастьян, сунувшись на территорию церкви?

А впереди все также темно и глухо. Завывал ветер, хмуро шелестела листва, и лес все также чернел, скрывая где-то там крохотный старый храм.

Запнувшись о корягу, Сиэль неловко упал. Повязка сползла с глаза, и внезапно юный граф увидел столб белого света где-то впереди, совсем недалеко.
Обрадовавшись, он поднялся на ноги, отряхнулся, вернул на место повязку.

Свет исчез.

Нахмурившись, Сиэль вновь открыл свой правый глаз. Печать его договора с Себастьяном сама по себе мягко светились, мальчик видел это краем левого глаза, но тот столб света был другой. И видеть его Сиэль мог только правым глазом.

Уж не та ли это ловушка для демонов?

Усмехнувшись, юный граф продолжил идти уже уверенно, легко, быстро. Вскоре он увидел и Себастьяна, равнодушно стоявшего в кругу из бьющего из-под земли света.
Фантомхайв сбавил шаг, прокрался вплотную к расчищенной поляне перед храмом, где и пребывал в заключении его демон.

Увы, не один.

В двух метрах от границы круга сидел человек в черной рясе, с низко надвинутым на лицо капюшоном. В молодых руках он держал старую, дряхлую книгу и тихо бормотал молитвы.

Сиэль огляделся. Никого другого он поблизости не заметил. Значит, нужно просто преодолеть девять шагов от его укрытия до границы круга, стереть подошвой один из тех мелких символов, создававших барьер, и уйти вместе с Себастьяном.

Все просто. Подозрительно просто.

И все же… рывок. Один – не смотреть на монаха – три – не отвлекаться – восемь шагов. Отдающий в ушах резкий шорох подошвы о землю и краткий приказ:

- Себастьян, выходи!

Но дворецкий лишь повернулся лицом к своему господину, огорченно вздохнул и преклонил перед мальчиком колено:

- Прошу прощения, хозяин, я не могу.

- Почему? – Сиэль бросил напряженный взгляд в сторону всполошившегося монаха.

- Потому что недостаточно просто стереть священные символы, - ответил вместо Себастьяна сухой, скрипучий голос. С заднего двора церквушки вышел высокий, под два с лишним метра, худощавый старик. В черной рясе монаха, с массивным, тяжелым крестом на груди и жесткими, непримиримыми глазами неистово верующего.

Сиэль настороженно следил за его приближением.

- Мы знали, что оно рано или поздно призовет ту несчастную, одураченную им душу. Но даже я, старый экзорцист, прослуживший божьему делу больше пятидесяти лет, не мог ожидать столь… гнусного зла! – священник смерил Себастьяна тяжелым взглядом, полным отвращения. – Совратить невинную, чистую душу ребенка, - скорбно выдохнул он, вновь поглядев на Сиэля. – Неразумное дитя, что же пообещало тебе это создание в обмен на твою бессмертную душу?

- Он спас меня от плохих людей, - мысленно прокляв все и всех, надломленным голосом ответил Сиэль, прижав руки к груди в жесте испуга. Как хорошо, что он все-таки скрыл глаз повязкой перед тем, как попытаться освободить Себастьяна. Хотя, с другой стороны, именно из-за этого он не смог увидеть, что свет барьера не исчез после его жалкой попытки стереть символы.

Чертов Клод! Почему это не сработало?

- Ох, дитя, - вздохнул старик и, приблизившись к мальчику, опустил ему на голову ладонь.

- Он пообещал защищать меня, - пробормотал Сиэль, потупив взгляд. Так, а теперь, главное, не переиграть. – Пожалуйста, не бейте меня!

Скорчиться. Позволить телу дрожь – подумаешь, от холода. Никакой разницы.

- Ну-ну, здесь никто не причинит тебе зла, - скрипучий, волевой голос экзорциста с каждым словом наполнялся отеческой теплотой и заботой. – Но разве тебя не учили, что все демоны лгут?

«Лгут лишь люди», - фыркнул мысленно Фантомхайв, покачав головой.

- Я… я сирота. Я один. Никто не учил. А он… он хороший. Он спас меня.

Детский лепет ему давался, как считал сам Сиэль, с большим трудом. Однако, по реакции окружающих юный граф видел неоднократное доказательство обратного.

«Что ж… ну, и как тебе, Себастьян?»

Сиэль позволил себе украдкой взглянуть на демона. Тот сидел на корточках, подперев щеку кулаком и с широким, жадным оскалом любовался игрой своего маленького хозяина.

«Одобряешь, да?»

- Не беспокойся. Мы позаботимся о тебе, - пообещал священник. – Как твое имя?

- Финни, - воспользовался Сиэль легендой для барона Нельсона, - Финни Флетчер, сэр.

- Финни, значит? – улыбнулся старик.

- А можно спросить? – воззрился на него Сиэль с полным невинного любопытства лицом. – Почему Себастьян не смог выйти, если я стер ту черту?

- Ты не стер ее, - кратко ответил экзорцист.

- Почему?

- Потому что ее там нет, - произнес один из монахов. Их было трое, но когда они подошли, Сиэль не заметил. – Сейчас демон связан здесь, но сам барьер в другом месте.

- Спасибо, Исаак, - одернул его старик и вновь повернулся к Сиэлю. – Я вижу, ты привязан к этому существу. Ты считаешь его другом. Но, знай, Финни Флетчер, демоны не способны любить, у них нет собственной души.

Сиэль слушал слова священника, но смотрел на Себастьяна. С повязкой на глазу Фантомхайв не видел белого света, пленившего его демона, и потому казалось, будто между ними нет никакой преграды.

- Все, что им остается, это имитировать наши эмоции и притворяться живыми, - Себастьян молчал, не поправляя, не перебивая экзорциста, лишь приторно сладко улыбался своему господину. И это злило Сиэля, как ничто другое. – Все твои желания они исказят и изуродуют, и заставят тебя поверить, будто ты сам этого хочешь.

«Мне это не важно».

- Посмотри на него внимательно, мальчик, - жестко велел экзорцист. – Он способен притвориться кем угодно: твоим другом, защитником, верным слугой.

«Плевать. Я и так все это знаю».

- Но испокон веков мы, люди, для демонов были и есть не больше, чем…

«Это правда».

- … пища.

Сиэль смотрел на массивный крест, висевший на шее священника. Когда и как отвернулся от Себастьяна – на каком слове – он и сам не заметил.
Было холодно и мерзко на душе.

- Господин, Вы простудитесь, если и дальше будете стоять здесь.

Забота дворецкого, забота Себастьяна, его распроклятого верного слуги… сейчас это было слишком.

- Замолчи! Закрой свой рот!

И слезы на щеках слишком быстро становились холодными, колючими до боли.

- Пойдем, Финни, - приобняв мальчика за плечи, направился старик к храму. – Тебе нужно отдохнуть и поесть. А за трапезой я расскажу тебе, как освободиться от этого существа. И тогда ты сам выберешь свой путь.

@темы: Фик, Яой, Юмор, Kuroshitsuji

---

Девять Хвостов-2. Глава 24

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

24 глава

24 глава
«Саске и Недзи»

При виде Недзи на пороге своей комнаты Наруто, признаться, почувствовал себя в западне. Взгляд, которым тот ожег полуголого Саске, был не просто далек от спокойного – в нем царило мрачное предвкушение человека, готового перейти черту и получившего, наконец, для этого повод.

Наруто должен был что-то сказать. Черт подери, он должен остановить Недзи, пока тот не…

- Недзи!…

Хьюга шагнул к Учиха. Выражение его лица неумолимо переменилось: исчезла враждебность, появилась улыбка, и глаза, смотревшие на Саске с незамутненной ненавистью, Недзи прикрыл. Чем-то это напоминало упражнения Сая.

- Кажется, за эти дни я тебя так и не поприветствовал, - заметил он ровным голосом. – Но лучше поздно, чем никогда, правда? – перед ошарашенным Наруто Недзи протянул Саске руку, - Добро пожаловать в Акахи.

В наступившем безмолвии восторженный возглас Узумаки прозвучал странно неуместно:

- Недзи, да ты крут, ттебайо!

Но обрадовался Наруто рано. Предложенную руку Саске не принял, лишь в упор, с вызовом, смотрел в ответ.

- Саске, ты чего, теме?

Без тени огорчения Недзи опустил руку. Пожалуй, даже с удовлетворением.

- О, я и забыл, какая ты задница, ттебайо, - поморщившись, проворчал Наруто себе под нос.

- Это мелочи, - с призрачной насмешкой отозвался Хьюга, встретив пристальный взгляд Саске собственным. – Тогда… решим все спаррингом?

- В любое время, - мрачно откликнулся Саске.

- Блин, - с досадой протянул Наруто, но вмешиваться посчитал пустым делом. А еще он не хотел поднимать тему секса с Саске. – Ну, мы идем, ттебайо?

- Конечно, - нейтрально отозвался Саске и, как ни в чем не бывало, потянулся за своей майкой.

Фыркнув, Наруто направился к выходу, но у двери его остановил Недзи. Было нечто-то ранимое в выражении его лица, Узумаки сразу понял: Недзи не сомневался в том, что у них тут произошло ночью, и его это сильно задело.

И все же… никаких упреков, никаких сцен ревности.

В такие моменты Наруто начинал задумываться, а так ли хороши эти свободные отношения? У него было право спать с кем угодно – они все об этом договорились. Пожалуй, найди себе кого-то Киба или Сай, и Наруто только порадовался бы за друзей.

Другое дело – Итачи. Одна только мысль о том, что он заинтересуется кем-то еще, вызывала в Наруто приступ злой паники.

А теперь еще и Недзи. Погано было на душе за то, что невольно причинил ему боль. Погано и по-странному приятно. Недзи дорожил им, ревновал и, все же, ничего не требовал.
Даже к Саске отнесся неплохо.

- Черт, Недзи, - выдохнул Наруто, не зная, как выразить все то, что сейчас к нему испытывал. Разве что…

Зарыться в эти шикарные, длинные волосы, тяжелые и гладкие, как шелк, притянуть к себе и, не раздражаясь из-за разницы в росте, поцеловать с тем диким восторгом, когда открываешь новую грань в любимом человеке, а чувства душат и переполняют, и так сладко, что забываешь обо всем.

Кроме этого горячего рта.
Кроме этого запаха, его – Недзи – запаха.

С внезапным грохотом упал стул.
Саске продолжал невозмутимо одеваться.

- Кхм-кхм, поторапливайся уже, теме, - Наруто очень старался, но скрыть вспыхнувшие скулы не получилось. И потому, застигнутый врасплох, он поспешил выйти на улицу.
С неохотой Недзи его отпустил. Проводил взглядом, повернулся к Саске.

- Только из уважения к твоему старшему брату, - проронил он недобро, - я сломаю тебе лишь три пальца.

- А силенок хватит? – не остался в долгу Саске.

Хватит ли силенок?

Недзи прикрыл лицо ладонью. Губы, горячие от поцелуя, дрогнули в едкой улыбке:

- Это будет интересно…


…


Когда Наруто подошел к воротам столицы, там уже вовсю шел горячий спор. Нагато привел свою группу и теперь стоял в полукруге из членов Акацки и Акахи – перебивавших друг друга и что-то упрямо доказывавших.

Наруто не замечали, пока он не подошел вплотную и не вопросил, в чем проблема. И это было так странно и непривычно: больше никто не чувствовал его приближения, да и сам он терялся без уже родных ориентиров – связи чакры.

Наруто перестал быть центром вселенной для десяти человек.
Ну, что ж… таков его путь.

- Наруто, - первым поприветствовал его Нагато.

- Хей, привет… - начал было отвечать Узумаки, но краем глаза уловил движение в свою сторону и моментально увернулся. На место, где он стоял мгновением назад, обрушился страшный удар, оставив в земле нехилую вмятину.

- Киба, ттебайо! – возмутился Наруто, опознав напавшего. – Охренел!?

Инузука поднялся, дыша тяжело, словно загнанный зверь. На разбитых костяшках проступала кровь, на коже, по всему телу, подергивался покров демонической чакры, неприятно напоминавший вздыбленную шерсть.

- Ты отказался от нас! – Киба не кричал, он рычал низким, сорванным голосом, вперившись в Наруто полубезумным от боли взглядом. – Ты отмахнулся от нас всех, как от надоевшего балласта!

- Ничего я не отмахнулся! – в свою очередь завелся Узумаки, глянул на подошедших к Кибе Хинату и Сая. – Я же сказал, - злость ушла, едва появившись. У Наруто опустились плечи. На душе остались одна грусть да усталость, - я объяснил вам, разве нет? Ради нормальной жизни…

- «Ради нормальной жизни»!? – зло передразнил его Киба, и чакра вспыхнула, эхом откликнувшись на эмоции хозяина. – Если это все ради «нормальной жизни», то почему те, кого ты обратил против воли, опять стоят за твоей спиной?

Наруто вздрогнул, обернулся. По бокам от него привычно – действительно привычно! – тенями высились Итачи и Недзи, призрачно спокойные, если не видеть глаза обоих. Они оба были настороже.

- А мы, Наруто, - дрогнувший голос Кибы вновь привлек все внимание Узумаки, - мы – те, кто пошел на связь Хвоста добровольно, зная всю опасность и шаткость положения, почему мы теперь к тебе даже подойти не можем?

Это было слишком.

Наруто мгновенно оказался перед Кибой, обнял, рывком притянув его к себе за плечо и затылок, сжал как можно крепче.
Глаза болели, горели от непролитых слез.
Черт, и почему все так… разве он не правильно поступил?

Всхлипнула Хината. Наруто протянул ей руку, и она доверчиво за нее ухватилась. Наруто обнимал их обоих, повернулся к Саю, без слов предлагая поддержку и утешение. Но тот лишь улыбнулся, возможно, лишь чуть слишком остро, и отступил, позволив себе только скользнуть кончиками пальцев по его плечу.

- Я не хотел, на самом деле я не хотел обрывать ее, - прошептал Наруто, через силу выталкивая из себя слова. – Я боялся потерять всех. Мне пришлось, иначе Ногицуне через меня проник бы в каждого из вас, уничтожил бы, высосал всю чакру, жизнь… он забрал бы вас всех!

С этим признанием где-то внутри него лопнула туго натянутая нить. Отпустило. И слезы полились из глаз, казалось, нескончаемым потоком.

Боги, кто бы знал, как Наруто боялся остаться один.

- Блин, - вздохнул Киба, первым прервав объятия, - ладно, ладно, я понял. У тебя не было выбора.

- Ой, Наруто-кун… - вдруг дошло до Хинаты, чьи руки ее обнимали. Так ничего больше и не сказав, девушка вспыхнула пунцовым румянцем и мягко выскользнула, чтобы так же мягко лишиться чувств.

Недзи поспешил поймать чувствительную кузину.

- Теперь снова будут обмороки, - пробормотал он себе под нос.
Нелегко все-таки быть старшим братом.


…


- На Джинчуурики Четырехвостого напали? – новость ошеломила Наруто. – Разве за ним не следили твои ребята, Саске? – обернулся он к помрачневшему другу.

- Суйгетсу, - в свою очередь позвал Саске, - твоя была смена?

- Моя, - не стал тот спорить.

- Почему Роши ушел?

- Я был пьян и забыл, - беззаботно отозвался Суйгетсу. Взгляд его помимо воли останавливался на Наруто.

Интересно, а огонь может быть жидким?

Саске же с сомнением разглядывал Ходзуки. Однако свои мысли, так же как и выводы, оставил при себе.

- Мы думаем, это дело рук Ногицуне, - закрыв тему внезапной безалаберности Суйгетсу, произнес Нагато.

- А Роши…

- Жив, - понял он вопрос Наруто с полуслова. – Большего мы не знаем. Наш шпион среди шиноби Камня сообщил только это.

- Значит, мы должны узнать все от самого Роши, ттебайо! – с раздражением объявил Наруто.

- Именно об этом мы и спорили тут до тебя, - вмешалась в беседу Сакура. – Понятно, что нам нужно расспросить Роши-сана, но вряд ли нам позволят его хотя бы просто увидеть.

- Здесь нечего думать, - прохрипел Сасори, - Заберем его силой и допросим.

- Нет.

Сасори и Дейдара не без понимания покосились на Гаару. Вот уж кто точно не согласится с привычной им тактикой.

- Гаара прав, на этом мы не пойдем, - поддержал друга Наруто.

- Проникнуть в Камень незамеченными и суметь переговорить с Джинчуурики непросто.

- У нас получится, - настаивал Наруто.

- Лидер? – повернулся к Нагато Кисаме.

- Мы не станем вступать в конфронтацию с Ивагакуре*, - ровным голосом объявил тот. – Но если попытка Акахи не удастся... мы сделаем все по-своему.


…


Долго думать над решением проблемы Наруто не стал: раз нужно проникнуть в Деревню Камня, он пойдет и проникнет. Ему прямолинейно заметили, что нужных навыков у него для этого просто нет, а Деревня сейчас на чрезвычайном положении.

- Нужен план! – призывали Киба и Шикамару.

- Куда нам спешить? Может, Роши-сан даже не очнулся еще? – увещевали Сакура и Хината.

- Больше информации, - не смолчали Какудзу и Хидан. Они как-то уже привыкли наставлять Наруто вместе со всеми.

А Наруто молча переводил взгляд с одних на других, пока не остановился на Итачи и Недзи.

- Выступим сейчас и к сумеркам будем там, - просто произнес Итачи.

- По пути разработаем стратегию, - чуть повел плечом Недзи.

- Сасори пойдет с вами, - предложил внимательно наблюдавший за ходом обсуждений Нагато. – Его шпион в Камне будет вам полезен.

- Вот и отлично, ттебайо! – с хлопком сложил ладони Наруто. – А то заладили: опасно, план, время. Все надо делать быстро! Решили и пошли!


Однако пошли далеко не все. Помимо самого Узумаки и Итачи, к группе присоединились: Сай, Сасори и Дейдара, Нагато и Тоби.

И если против первых трех Акацки Наруто, в принципе, не имел никаких возражений, то по поводу Тоби-Мадары потребовал объяснений.

- Я здесь, чтобы побороть страх перед Итачи-семпаем! – гордым, высоким голосом объявил Тоби, ударив себя в грудь. Правда, сделал он это, прячась за спиной Нагато.

- Он будет полезен вам, - проигнорировал поведение своего подопечного Лидер.

- А в спину не ударит? – не скрыл абсолютного недоверия Узумаки.

- Не ударит, - ответил за Нагато Итачи. Что бы ни сделал с разумом Мадары-Тоби, он в своей работе не сомневался.

Но еще большей неожиданностью стал отказ Недзи идти с ними.
Наруто постоял, подумал и спросил, пристально глядя в глаза:

- Ты хочешь сразиться с Саске, да?

Недзи постарался сохранить невозмутимый вид, но скрыть предвкушение не смог.

- Черт, такой бой пропущу, ттебайо, - переведя взгляд на Саске, Наруто нахмурился, словно припоминая что-то, - Недзи, ты это… будь с ним осторожен, ладно?

- Беспокоишься за меня, Наруто?

- Не то чтобы… - окончательно замялся Узумаки, - Просто Саске иногда увлекается и становится слишком…ну, жестоким.

- Я тоже, Наруто, - мягко ответил Недзи, невесомо проведя ладонью по его плечу и выше, к шее, к обрезанным прядям, – Я тоже.


…


Местом спарринга шиноби избрали огороженный скалами пустырь, что за пределами города. Поединок между гениями двух кланов, сильнейших кланов Конохи – на это зрелище пришли посмотреть все Акацки и Акахи сразу после отправки группы Наруто.

Учиха Саске и Хьюга Недзи. Они жаждали сразиться друг с другом с памятного экзамена на чуунина. Два гения, моментально оценившие высокий потенциал соперника.
Четыре года назад им не удалось выяснить, кто сильнее.

Теперь же к скрытому соперничеству прибавились личные счеты. Что ж, так даже интереснее.

Первым атаковал Саске. Катон: Великая Техника Огненного Дракона – одна из сильнейших огненных дзюцу. Гигантские драконы из бушующего пламени обрушились на Недзи, заходя с разных сторон на чудовищной скорости.

Саске не просто выбрал именно ее. Недзи – мастер тайдзюцу, ближнего боя, и, главное, Дзукена – техники Хьюга, способной запечатать точки циркуляции чакры. Подпускать его близко – неоправданный риск. И потому Саске решил пока атаковать на расстоянии.

- Сразу такая атака, - хмыкнул Киба, сощурившись от яркого света и исходившего с поля боя непереносимого жара.

- По идее, - согласилась с ним Сакура, - им следовало бы сначала проверить силы друг друга и не раскрывать так быстро свои лучшие техники. О чем думает Саске-кун?

- Увернется, - тем временем делали ставки Акацки.

- Не, зона поражения слишком большая.

- Уйдет под землю…

- Смотрите!

Силуэты драконов смазались, словно кто-то огромными невидимыми руками свернул их и стал выжимать как мокрую тряпку.

Саске нахмурился. Под покровом драконов он молниеносно протянул в земле нити проволоки, на которые Хьюга должен был напороться, уходя от атаки. Кисаме был прав: зона поражения была слишком велика, чтобы от нее можно было вот так просто увернуться. Только под землю, только туда – прямо в ловушку Саске!

Но нет, огонь драконов закрутило в воронку и подняло далеко к небесам. А на земле, в эпицентре, сияла синевой чакры Техника Кайтен: Небесное Вращение Ладоней Восьми Триграмм, или, проще говоря, Хаккешо Кайтен, Небесный Вихрь.

Недзи не избежал атаки Саске. Нет, он встретил ее в лоб, противопоставив ей собственную абсолютную защиту из чакры.

Саске не стал дожидаться, когда Недзи окончательно сметет его драконов. Если уж этот вихрь из чакры создан вращением, то уязвимой точкой должны стать ноги.

И Саске воспользовался заготовленной леской. В ход пошла другая не менее смертоносная техника – Катон: Техника Драконьего Пламени, в которой проводником огня становилась именно проволока, даже проложенная под землей.

Хината вздрогнула, Киба поддался вперед, напряженно наблюдая, как со страшной скоростью огонь уходит под землю.

Почва под ногами Недзи раскалилась. За мгновение до взрыва он совершил мощный прыжок вверх, невидимым глазу движением изменил вращение собственного тела, заставив нити чакры, испускаемые кожей, окутать его сплошной сферой и поднять выше и выше в столбе огня.

Пламя прорвало землю и, захваченное центробежной силой Кайтена, послушно устремилось ввысь, к сияющей сфере.

Краткий благоговейный выдох Хинаты, и Недзи вновь изменил вращение. Огонь со стремительной силой стало стягивать вокруг сферы – рождался чудовищный огненный шар, впитавший в себя всю мощь двух сильнейших атак Учиха.

- Проклятье! – выругался Хидан. – Вот это контроль над чакрой!

- Малейшая ошибка, и его сожжет, - хладнокровно заметил Какудзу.

Саске видел, что делал Хьюга, но не понимал. Его Кайтен основан на вращении, он не сможет атаковать этим огненным шаром. Им нельзя управлять изнутри!

И тут в небе словно распустился алый цветок.

Огненный дождь обрушился на пустошь плотной завесой. Стиснув зубы, Саске заскользил между смертоносными снарядами, ядром которых, как он сумел разглядеть Шаринганом, являлись сюрикены.

До чего же точно Хьюга метал распроклятые «звезды»! Ни одна не улетела в сторону наблюдателей – все к Саске.

Ну, что ж…

Он продолжал уворачиваться на пределе скорости, в доли секунды, переходя с места на место. А град все не заканчивался и, более того, учащаясь до слепящих точек в глазах.

Шаринган и отточенные инстинкты - все, что спасало Саске в развернувшемся аду.

Улучшив момент, он сумел уйти в слепую точку. Несколько секунд – все, что было в запасе. И Саске призвал Аматерасу.

Черное пламя мрачной стеной взвилось между хозяином и огненным дождем, равнодушно пожирая последний.

- Смотри-ка, - хмыкнул Кисаме, - парень в небе замедляется.

И это была правда. Мощь катона иссякла, и Недзи замедлился, позволяя воздушным потокам медленно опустить его на землю. Увы, но быстро остановить вихрь он не мог.

Саске только того и ждал.

Стоило Хьюга коснуться земли, завершив Технику Небесного Вращения, как Саске ударил по нему сетью молний. Используя потухшие по всему полю сюрикены, как проводники, он раскинул целую паутину из высоковольтных разрядов.
Пришел черед Недзи уворачиваться.

Но как он это делал! Саске едва не взвыл от досады – в глазах Хьюга был Белый Шаринган.
Саске до сих пор не знал, откуда у Хьюга наследственное додзюцу Учиха.

- У тебя не должно быть Шарингана!

Недзи не ответил. Саске пустил по сети новый разряд Чидори. Недзи выбросил впереди себя кунай, сместив один сюрикен и излучавшую им молнию. Несколько прыжков, разворот, и в пяти шагах от Саске взорвалась бумажная печать – целый скоп металлических проводников разбросало в стороны.

Саске мрачно усмехнулся – он разгадал план Хьюга. Сместить молнии, чтобы добраться до него и навязать ближний бой. Ну-ну, попробуй.

Саске усилил разряды и сам отступил на несколько шагов назад, не сводя напряженного взгляда с противника. Вот, еще чуть-чуть, Хьюга ускорился, рывок и… лезвие Кусанаги прошило плечо Недзи.
Не теряя времени, Саске со злой усмешкой пустил через меч Чидори.

Все, можно сказать, бой окончен.

Недзи ухватился за лезвие, но тело парализовало, пальцы разомкнулись, и руки безвольно опали.

- Как я и думал, - пробормотал Саске, вмиг поскучнев, - фальшивый Шаринган.

Опустив меч, он позволил бессознательному телу Недзи соскользнуть на землю. Ничего, жить будет.
Достойный противник, если бы не был так неприятен Саске.

Стемнело. С чернильно-черного неба на Саске взирало белое око луны.

Тихо. И никого вокруг.

Глаза Саске пораженно распахнулись, но мир уже утратил краски, сделавшись черно-белым.

Тело на земле исчезло, но перед Саске уже стоял целый и невредимый Недзи Хьюга.
И в глазах его по своей оси блуждали черные томоэ Истинного, пусть и Белого Шарингана.

- Гендзюцу, - все еще не веря, выдохнул Саске. Тело его окаменело, лишившись свободы.

- Шаринган – всего лишь новая модификация Бьякугана, - ровным голосом поведал Недзи. – Достаточно чакры Девятихвостого, чтобы пробудить его. Слухи о нашем родстве подтверждены. Какая ирония, не правда ли?

Узор в глазах Саске сменился на Мангъеко.
Недзи переместился вплотную к нему. Саске вырвется из его иллюзии, но перед этим Недзи сдержит обещание.

- Три раза ты предал доверие Наруто, - на грани шепота проговорил он, без тени сомнений встретив взглядом Мангъеко Шаринган. – Раз. Два. Три.

На «три» Саске вырвался из гендзюцу и тут же тихо зашипел – три пальца на его левой руке были сломаны.

Как и обещал Недзи.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Девять Хвостов-2. Глава 23

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

23 глава

23 глава
«Во власти чувств»

В свои семьдесят девять лет Роши из Скрытой Деревни Камня не утратил ни выносливость, ни силу, и считался одним из сильнейших в деревне. Что было примечательно как для шиноби, редко доживавших до старости, так и, в особенности, для Джинчуурики, чей век и вовсе составлял не больше четверти.

Дожить до почтенных лет ему помогли, как считал сам Роши, тесная связь и глубокое взаимное уважение с Четырехвостым. Они были похожи: оба любили шумные праздники и рукопашные драки, черное небо перед восходом и горячие от солнца широкие камни, на которых так приятно погреть свои старые кости.

К прибытию в столицу группы из Конохи, среди которых значился и Джинчуурики Девятихвостого, Роши отнесся равнодушно и встречи с мальцом не искал. Он повидал за свою долгую жизнь многих носителей Хвостатых и давно уже перестал искать среди них товарища по духу. У него был старина Йонби, и этого хватало.

Да и сам Йонби не жаждал возобновлять знакомство с Кьюби, отзываясь о Лисе исключительно как о заносчивом мерзавце с дурным характером и жадном до силы.
Что ж, носитель обычно перенимал нрав своего демона, так что и Роши посчитал за лучшее избавить себя от общества Узумаки Наруто.

Благо теперь, когда свадьба принца и принцессы состоялась, миссия Роши и трех его товарищей закончилась. Группа старика после развеселого праздника направилась в сторону своей деревни.

Путь их пролегал через два небольших городка, но устав от городской суеты, Роши отправил вперед подчиненных, а сам решил пойти по более длинному маршруту по полям и дальше вверх по реке через скалы и знакомые с детства пещеры.

День обещал быть ясным и не жарким. Роши наслаждался прогулкой домой, время от времени перебрасываясь с Йонби ленивыми, полными умиротворения репликами. И все было так замечательно, что к появлению на их пути мужчины, похожего на монаха, и маленького мальчика они отнесись лишь с легким любопытством.

Массивный и грозный с виду Роши привык, что прохожие перед ним зачастую расступались, но здесь, на узкой лесной тропе, ни монах, ни мальчик не сдвинулись с места, только, казалось, больше перегородили ему дорогу.

Странный был мальчик, неестественный. И глаза разного цвета, что всегда в их краю принимали за дурной знак.

«Что-то не так, - раздался в подсознании голос Четырехвостого, - У этого существа нет запаха».

Роши остановился в шагах десяти от незнакомцев. Внимательно оглядел их, прислушался к пространству вокруг – засады не было.

- Ты устал, Носитель Четырех Хвостов, - ласковым, звонким голоском пропел мальчик, глядя не столько на Роши, но словно вглубь него. – Я пришел забрать тебя домой.

- Кто ты?

Мальчик моргнул, с толикой удивления поднял взгляд на Роши. Склонил голову на бок, изучая старика с поистине детской прямолинейностью.

- Он знает, кто я.

«Йонби?» - обратился к Зверю Роши.

Но тот молчал. Роши чувствовал, насколько не по себе его Четырехвостому. И это наводило на нехорошие мысли.

«Йонби, ты знаешь, с кем мы имеем дело, или нет?»

- Он знает, - улыбнулся мальчик, словно мог их слышать. – Правда, Носитель Четырех Хвостов, Йонби, Демон-Обезьяна?

Глубоко в подсознании Роши Йонби поднял голову, глядя на мальчика глазами своего Джинчуурики.

«Ты…»

- Иди ко мне, Йонби, - протянул ребенок маленькие ручки. – Пора вернуть мне их и обратиться в ничто.

И Йонби сделал шаг к нему.

Роши пошатнулся. Точка на животе, точка с печатью в нем, будто бы прогнулась изнутри.

Не медля, Роши послал в зловещего ребенка десяток кунаев со взрывными печатями.
Под завесой взрыва и образовавшего дыма шиноби Камня сбежал. Многолетний опыт подсказывал ему как отступить, так и не надеяться на то, что взрыв причинил противнику хоть малейший вред.
Тот, кто может призвать к себе Четырехвостого, от взрыва не пострадает.

«Прости, старый друг, - с печальным вздохом вдруг заговорил Йонби. – Я знал, знал с того самого момента, что однажды Он вернется потребовать свое назад».

«Объясни, что происходит. Кто он?»

Демон в подсознании Роши грустно уронил голову на грудь:

«Он – мой создатель, создатель всех демонов, коих почти и не осталось в мире людей. Он – тот, кто был разорван Великим Мудрецом Шести Путей. Он – Ногицуне, Истинный Девятихвостый».

«Истинный Девятихвостый? А Кьюби Конохи?…»

«Выскочка, оттяпавший часть чакры от каждого из нас. Перед Ногицуне и он, и я - ничто».

Впервые Роши слышал в голосе своего мудрого, горделивого демона столь всеобъемлющие ужас и смирение. Йонби не собирался сражаться. Он уже сдался.

«Не смей! – потребовал Роши. – Мы не сдадимся так просто! Сколько раз мы с тобой балансировали на грани? Сколько раз смотрели в лицо смерти? Йонби!»

«Ты не понимаешь, - рыкнул демон, - С Ногицуне нельзя сражаться».

«Один раз его уже одолели, - напомнил Роши с железной уверенностью, - А сейчас он еще и ослабел, так?»

«Ослабел», - не смог поспорить демон.

«У нас есть шанс, мой друг. Мы не сдадимся, слышишь?»

«Хорошо, - помолчав, откликнулся демон. – Мы сразимся, Роши. Сразимся, потому что иначе тебя ждет судьба хуже смерти. Но вдвоем нам не справиться. Иди в столицу, иди к Джинчуурики Кьюби. Возможно, с ним у нас все получится».


Но они не успели.


Белый туман преградил им дорогу, а попав в него, Роши утратил все органы чувств.

- Мудрая обезьянка не увидит зла, - разнесся, казалось, со всех сторон голос Ногицуне, - Мудрая обезьянка не услышит зла. Мудрая обезьянка не произнесет зла.

Роши замер на месте, безуспешно стараюсь сориентироваться. Но он ничего не видел, даже собственных рук и ног, не видел, на чем стоял, не мог ни до чего дотронуться.

И лишь голос Ногицуне все нашептывал и нашептывал:

- Мудрая обезьянка, мудрая обезьянка.

И вдруг на плечи Роши опустились маленькие, холодные ручки, а голос Ногицуне утратил какие-либо интонации, сделавшись пустым и равнодушным:

- Но ты не мудрая обезьянка, правда?

И Роши беззвучно закричал. Холод ворвался в него через каждую клеточку тела, колючей, обескураживающей волной накрыл его, пока не добрался до самой глубины, туда, где, преодолевая собственные инстинкты, Йонби рвался в бой.

Чакра Четырехвостого пробила давно ослабевшую печать и вырвалась на свободу, навстречу тому, кто не уничтожал, но стирал само существование Роши.

Роши, его единственного друга. Его товарища. Его брата.

В пустое небо взмыли четыре красных демонических хвоста, тяжелые, огромные руки обезьяны одним взмахом рассеяли туман.

Но лишь для того, чтобы встретить равнодушные глаза Ногицуне – синий и янтарный.

Глаза, что были отданы ему, Йонби, Мудрецом Шести Путей.

Духовное тело Ногицуне было разорвало на девять частей. И восемь из них были съедены теми, кто теперь известен как Хвостатые Демоны.

Сердце Ногицуне никто из них поглотить так и не смог. И тогда Рокудо Саннин запечатал его в статую Инари, молясь, чтобы оно никогда больше вновь не забилось.

- Забери их, - опустил голову Йонби, - забери мою чакру, мою жизнь. Они – твои по праву. Но, прошу, отпусти человека. Он стар, ему недолго осталось. Отпусти его, Ногицуне.

- Демон просит за человека, - проронил Белый Лис. – Демон просит за того, кто был его тюрьмой.

- Прошу.

- Н-Нет! Йонби, стой! – держась за грудь, Роши, пошатываясь, брел к нему. Густая борода была окрашена кровью, но старик упрямо протягивал к Четырехвостому свободную руку.

- Роши… - выдохнул демон, но большего сказать не успел. Тело его утратило физическую форму, распалось алым маревом и под отчаянным взглядом своего бывшего Джинчуурики сформировалось в две сияющих сферы: золотую как солнце, и синюю как небо.

Беззвучно их поглотил белый туман, а пятилетний мальчик стал выглядеть чуть старше.

- Нет! Йонби! Йонби!

Ногицуне отмахнулся от кинувшегося на него старика. Роши отбросило в сторону, головой он приложился о камень и впал в забытье.

- Демон попросил за человека, - озадаченно произнес Лис, подойдя к телу шиноби. – Человек встал на защиту демона, - проведя языком по губам, Ногицуне зажмурился от удовольствия. – Какие сильные чувства. Хорошие, сильные чувства.

Тяжело ступая, к своему хозяину подошел бывший монах Митоку.

- Вы убьете его?

- Без чакры Четырехвостого он скоро умрет и так, - задумчиво протянул Лис. – Это тело уже пахнет смертью.

Митоку ждал. Ждал, когда Ногицуне сдвинется с места и пойдет за следующим.
Ждал и не понимал, почему демон продолжал хмурить брови.

- Глупая обезьянка, - отчего-то недовольным тоном проворчал демон и ткнул в живот Роши босой пяткой.

Тусклый красный свет на мгновение вспыхнул под ногой Ногицуне, дернулся, не придя в сознание, Роши, и Митоку готов был поклясться, что услышал на долю секунды звук, отдаленно напоминавший плач звериного детеныша.

- Они оба состарились духом – что демон, что человек.

- Что Вы… сделали?

- Я создаю, и я разрушаю, Мито-тян. Носитель Четырех Хвостов был мной разрушен. Демон-обезьяна был мной создан. Вновь. У него больше нет моей силы, но будет собственная. Если вырастет. Отныне его судьба в руках этого человека. Отныне этот человек будет защищать его. Если сможет.

Митоку опустил глаза. Неужели Ногицуне проявил… милосердие? Это древнее, расчлененное людьми существо способно на такое чувство?

Сначала Узумаки Наруто, теперь Роши из Камня.
Но ведь раньше демон был ко всему равнодушен. Он отлавливал людей и разрушал их сущность, превращая в бездушных убийц, одним из которых был принц Доку.

Что же изменилось?

- Пойдем, Мито-тян. Я хочу еще раз посмотреть на Узумаки Наруто.

Что-то изменило Ногицуне. Или кто-то?


…


После завтрака с Итачи Недзи направился к временному обиталищу Наруто. Однако уже на полдороги встретил Гаару и остановился понаблюдать за его тренировками.

Занимался Гаара со своим Биджуу. Тот, приняв облик своего хозяина, отличался лишь синими венами, паутиной покрывавшими тело, да нечеловеческими глазами – песочно-желтыми, с черным зрачком причудливой формы.

Время от времени Шукаку отращивал себе хвост из песка для атаки или защиты и начинал громко жаловаться, когда Гаара требовал от него сражаться по-человечески.

- Но, мамочка, Шукаку демон! – взвизгивал Однохвостый, обеими руками приживая к себе хвост, словно любимого мишку. – Шукаку не сражается как человек. Шукаку сражается как Шукаку!

- Перестань жаловаться и убери хвост, - отдергивал его Гаара, и демон, продолжая хныкать, позволял хвосту осыпаться песком.
Чтобы с новым ударом Гаары вновь выставить его на защиту.

Гаара вздохнул, обратил внимание на стороннего наблюдателя и позволил Шукаку немного передохнуть. Демон тут же радостно взвизгнул, бросился на песок и принялся в нем валяться, подергивая руками и ногами, словно пес лапами.

- Твой демон… - Недзи не знал, как продолжить, чтобы не обидеть Гаару, но тот повел плечом, присел на плоский камень, к которому, помедлив, также направился Недзи, и невозмутимо продолжил мысль товарища:

- Да, он безумен. Я привык.

Посидели, помолчали. Ясный будет день, спокойный.
Но у Недзи на душе неспокойно. И Гаара это видел.

- Саске?

- Саске.

Что тут еще скажешь? Снова помолчали.
Чистое небо, и после мелкого дождя приятно пахло свежестью.
Шукаку продолжал валяться в песке.

- Вы смогли? – вдруг спросил Гаара. Недзи вопросительно к нему обернулся. – Ты и Итачи. Смогли?

Недзи не планировал рассказывать кому-либо. Чем больше людей узнает, тем сложнее будет утаить это от Наруто. Но это был Гаара. Он уже догадался, и он не станет болтать.

- Да, мы остались его Хвостами.

- Но он вас не чувствует, - заметил Гаара.

- Теперь это односторонняя связь, - Недзи выпрямил спину, сел ровно. Припомнил, как им все объяснял Кьюби. – Нас для него нет, но мы сможем ощутить Наруто почти на любом расстоянии. Теперь мы стоим между ним и смертью, Гаара. Мы защитим его.

- И не дадите сбежать от вас?

Тяжелый взгляд стал ему ответом.

- Тогда, в подсознании, Наруто прогнал всех. Но ты ушел сам. Почему?

В молчании Гаара склонился, зачерпнул песка, сжал его в кулаке, но почти сразу ослабил хватку, позволив песчинкам свободной струйкой покинуть ладонь.

- Наруто – особенный для меня человек. Пример для подражания, первый друг и первая любовь. Я люблю его и буду любить, даже если мы не будем вместе.

- Ты принял его выбор? – негромко спросил Недзи.

Гаара коротко кивнул, но в зеленых глазах мелькнуло сомнение:

- Я – Казекаге. Я люблю Наруто, но я не должен был оставлять деревню ради того, чтобы быть с ним. Думаю, я воспользовался его решением, чтобы освободиться от влияния чакры Кьюби.

- … Достойный Казекаге, - не сразу, но улыбнулся Недзи. – Наруто тобой наверняка гордится.

Гаара пожал плечами и перевел спокойный взгляд на Хьюгу:

- Позволь сказать, ты и Итачи одержимы Наруто. Я знаю, вы любите его, и у любви много форм и обличий, но ваша любовь… она жадная и темная. Если не будете осторожны, вы его уничтожите, Недзи.

Недзи не понравились слова Гаары, но из уважения к этому человеку, он постарался унять раздражение и понять чужую точку зрения.

Их любовь уничтожит Наруто? Серьезно? Уничтожит? Да скорее они уничтожат весь этот мир, чем навредят Наруто!

- Это правда, я больше не хочу ни с кем его делить. Ни с тобой, ни с Кибой, ни с Саем…

- Но с Итачи.

Недзи обдумал и это.
Действительно, с Итачи это было естественно, даже правильно, что их двое рядом с Наруто. Они не делили его, они… дополняли друг друга для него.

Но как объяснить это ощущение? И нужно ли его объяснять?

- Да, с Итачи.

- И без Саске.

- Без, - слово вышло излишне жестким и непримиримым. Но… это было честно.

- Саске был и остается лучшим другом Наруто, был и есть младший брат Итачи, - напомнил Гаара. – Ты не можешь быть с ними и ненавидеть Саске.

«Я не хочу ненавидеть Саске. Я хочу его уничтожить».

- Я не хочу ненавидеть Саске.

- Да?

- Он просто…

«Он просто недостоин Наруто. Он не стоит Итачи».

- … мне неприятен.

Что ж, Недзи, в сущности, и не соврал. Пусть Гаара и смотрел на него с этим своим выражением всепонимания на лице.

Ничего он не понимал!
Гаара добровольно отказался от Наруто, променял его на людей из своей деревни. Ему не хватило духа пойти наперекор всему. Никому из них не хватило.

Только Недзи.
Только Итачи.

Вдвоем они станут опорой Наруто, его силой и защитой. Они станут всем, в чем он будет нуждаться, и уберут все, что ему не нужно.


Гаара отвернулся. Тьма в глазах Недзи пугала. Конечно, это был страх не за себя, но за него, за Наруто, за тех, кто ненароком перейдет Наруто дорогу.

Была ли эта тьма в Недзи изначально или привнесена чакрой демона?

Демоны. Не просто могущественные звери, но демоны. Это не случайно.


…


Гнетущую тишину между парнями прервал Шикамару. Бросив нечитаемый взгляд на валявшегося в песке демона, он созвал всех к главным воротам встречать Акацки и ребят.

- Наруто там? – спросил Недзи.

Шикамару неопределенно кивнул:

- Я его не видел, но могли другие сообщить.

- Тогда я схожу за ним, - поднялся с камня Хьюга, и что-то в движении его головы или развороте плеч заставило Шикамару прищуриться.

Как только Недзи отдалился на достаточное расстояние, он поделился своим наблюдением с Гаарой:

- Сходство с Итачи становится просто ужасающим, - это была шутка, но Гаара не улыбнулся.

- Ужасающе, - подтвердил он после недолгого молчания.


…


Саске проснулся от страшного грохота – это Наруто, мечась по ванной комнате, уронил железную бадью с водой. Потом и стул себе на ногу, о чем свидетельствовали красочные ругательства. А голос у добе громкий.

А у Саске раскалывалась голова. И зад. Да так, будто Какаши на нем использовал Тысячелетие Боли. Какаши ведь вчера не было, да?
Саске не помнил. Ничего не помнил. Только песни с Наруто. И выпивку. Много выпивки.

И еще один момент…

Заподозрив неладное, Саске заглянул себе под покрывало. Ни штанов, ни трусов не было.

Ин-те-рес-но. И не забавно ни разу.

- Проспался, теме? – вылез из ванны Наруто – мокрый и раздраженный. Покопался в своем походном рюкзаке, достал сменные вещи и без всякого смущения принялся целиком переодеваться. – Давай тоже собирайся, ттебайо. Нагато свою группу привел, все пошли их встречать. Одни мы, как лохи, торчим здесь.

Спросить или не спросить?
Саске не любил долго раздумывать.

- Мы вчера с тобой…

- Заткнись, - поспешил заткнуть друга Наруто. – Я и так себя извращенцем чувствую из-за тебя. Черт возьми, что мне Итачи устроит…

- Мы переспали, - с неожиданным удовлетворением заключил Саске, сев в кровати.

- А ты все забыл? – не поверил своим ушам Наруто.

- Вспомню еще, - хмыкнул Саске. Вот только зад… его, что, поимел Узумаки? Да быть не может.

Не мог же он настолько напиться? Или мог?
Идиотские песни ведь как-то орал. Еще радовался недовольному лицу брата.

Брат.

- Хм.

Что ж, он ведь честно предупредил брата, что не уступит?

Раздумывая, Саске принялся одеваться.

- Одевайся быстрее, - шипел над ухом Узумаки, явно опасаясь возможных свидетелей. Он собрался все скрыть?

Два коротких стука в дверь, и в комнату вошел Недзи Хьюга.

Саске успел обуться и подумать, что все-таки хорошо, что зашел не Итачи.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Девять Хвостов-2. Глава 22

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

22 глава

22 глава
«О вреде пьянства»

А праздник все продолжался.

Хидан, оставленный без присмотра Какудзу, сначала рвался принести в жертву парочку горожан, потом пел пьяные песни с Саске и Наруто, добавляя к их репертуару мат и непотребные словечки, затем и вовсе переключился на свою религию, доставая всех рассуждениями о смерти.

А потом назвал Чоудзи жирным.

Окружающие вздохнули с облегчением, когда вдруг ставшая гигантской рука Акимичи впечатала в землю жреца.

Пьяный жрец тут же загорелся жаждой мести, но Чоудзи назвал его яму могилой, и Хидан, подумав, решил остаться в ней и помедитировать. Медитация сопровождалась громким храпом.


Наруто смеялся. Саске морщился от его громкого голоса и требовал заткнуться и послушать его, пока Сакура мерилась силами с Карин. Но Наруто его слушать не хотел и продолжал смеяться и пить, пить и смеяться.

За ними двумя наблюдал Суйгетсу. Тоже пьяный, хотя и выпил меньше всех. Увы, таков уж был его особенный организм – капля спиртного, и Ходзуки переставал себя контролировать.

Ему было весело, но совсем не так, как хотелось. А хотелось что-то разрушить, кого-то сломать и просто сделать больно. И вернуть что-то себе. Что-то, чего его лишили, не спросив; что-то, похожее на белый шум, приносившее покой и смирявшее тьму. То второе сердце, что жило в нем и защищало, дарило силу и никогда не оставляло в одиночестве.

Интересно, Саске тоже скучал по этому чувству?


…


- Уссуратонкачи, ты идиот! – втолковывал уже смутно соображавший Саске насмешливо скалившемуся Наруто. – Я же сам – сам! – вернулся! К тебе, идиот!

- Ты, наконец, признал во мне будущего Хокаге? – приосанился Наруто и неловким движением смахнул на себя остатки саке. – Ну что за…

Саске посмотрел на его, ставшие мокрыми, штаны и, хрюкнув, повалился на стол, задыхаясь от смеха.

- Ты мне друг, Саске, им и оставайся, - слова Наруто, сказанные вдруг в полголоса абсолютно трезвым, серьезным голосом, имели эффект холодного душа. Шокированный и растерянный Саске рывком поднял голову, но Узумаки уже выбрался из-за стола и удалялся в сторону дворца, на территории которого находились комнаты шиноби.


…


Карин была пьяна и расстроена. Харуно Сакура уделала ее, едва не проломив череп. Спасибо Дзюго, вовремя спасшему скандальную подругу.

Во всеобщей попойке он, к слову, участия не принимал. Тщательно храня свой душевный самоконтроль, Дзюго вызвался продолжать следить за Джинчуурики Четырехвостого. Но тот вскоре присоединился к празднику, и только благодаря этому Карин повезло избежать кулака расстроенной Сакуры.

Дабы не искушать судьбу, Дзюго увел подругу подальше от праздновавших и усадил на аккуратную скамеечку у огромного фонтана. Там они и провели несколько минут в ненапряженном молчании.

- Саске видел, как я ей проиграла, - вздохнула Карин, уставившись на воду.

- Саске это безразлично, - ровно отозвался Дзюго.

- Ему и я безразлична, - хмыкнула девушка. – Но и эта лохудра тоже.

Дзюго дипломатично промолчал.

- Может мне, наконец, признаться ему? – задумалась вслух Карин. – Скажу, что люблю, и будь, что будет.

- Признайся, - не стал отговаривать ее товарищ. – Но сделай это завтра.

- Да, сейчас я его уже не найду, - угрюмо согласилась Карин. – Нос забит.

- Не найдешь, - поддакнул Дзюго, взглядом провожая фигуру Саске прямо у нее за спиной. Тенью тот следовал за Наруто по переулку, пока оба не скрылись за ближайшим домом.


…


Добравшись до своей комнаты, Наруто немного постоял, вспоминая, какое такое важное дело его сюда привело. Вспомнив о мокрых штанах, просветлел лицом, разделся и снова задумался.
От него воняло саке.

«Мыться», - сформировалась мысль. Кивнув своей гениальности, Наруто побрел в ванную комнату, где на специальной подставке стояла лохань с водой, оставшаяся с утреннего умывания.

Мыться по всем правилам было лень. И вообще хотелось спать. Так что Наруто просто опрокинул на себя холодную воду.
Немного взбодрился, но туман в голове не рассеялся.

В комнате его почему-то ждал Итачи.

Хотя почему «почему-то»? Это же Итачи!

- О! Итачи! – порадовался Наруто, на ходу вытираясь полотенцем.

- Я видел тебя с Саске, - кратко произнес тот, сидя на кровати. – Ты рад, что он вернулся к тебе?

- К нам! – поправил его Узумаки, важно подняв палец вверх.

- К тебе, - спокойно настоял на своем Итачи.

- Я обещал Сакуре-тян…

- А если бы не обещал?

Наруто нахмурился. Думать ему не хотелось. Значит, надо было отвлечь Итачи.

Плутовато улыбнувшись, Узумаки отбросил полотенце и, как есть, в мокрых трусах, раскинул руки в стороны:

- Возьми меня!

- …Что?

Наруто закатил глаза на непонятливость любовника:

- Ладно, уговорил. Сам возьму, ттебайо.

И, усевшись на пол перед Итачи, развел ему колени. Ухмыльнулся какой-то своей мысли, прильнул щекой к чужому паху и выгнулся, как кот, всем телом, не разрывая контакта.

Дыхание Итачи стало прерывистым.

- Тебе не стоит этого делать, Наруто.

- Мм, почему это? – запрокинув голову, Наруто не без труда сфокусировал пьяный взгляд на лице любовника.

- Что, если Саске узнает, чем ты тут занимаешься с его старшим братом?

- А разве он не знает? – озадачился Наруто, но думать было тяжело, и он просто замотал головой. – Да какая разница, ттебайо!? Я не собираюсь ничего скрывать!

- Наруто…

- Хватит! – разгоряченный, Наруто опрокинул Итачи на кровать, оседлал его бедра и толкнулся вперед, вызвав у любовника однозначную реакцию. – Да пусть хоть подглядывает, ттебайо, - низким, до умопомрачения сексуальным голосом прохрипел он, лихорадочным жаром накрыв тело Итачи. Запустил пятерню в черный шелк волос, прошелся по длине, сгребя их в горсть на затылке. Дернул.
Завис над потемневшим от страсти лицом и выдохнул прямо в сомкнутые губы, - Трахни меня, или я все-таки исполню угрозу и трахну тебя.

Гордость Учиха не выдержала. Наруто тут же заткнули грубым, почти злым поцелуем. Пальцы Итачи сжали до синяков его задницу, то сводя, то разводя ягодицы в подобие массажа. Наруто это понравилось, и он заурчал. Прервал поцелуй, облизнув саднящие губы, снова посмотрел на лицо Итачи, искаженное страстью, нахмурился, но почти сразу затряс головой, чувствуя, как в бедро упирается каменный стояк.

- Так-то лучше, ттебайо, - пробормотал он и сжал чужой член через ткань штанов. Погладил. – Так что, ты действительно любишь меня, да? Даже без этой демонической хрени?

- Даже без «демонической хрени» я буду с тобой, - не то прорычал, не то простонал Итачи, зажмурившись от переполнявших его ощущений. Наруто прищурился, открыл рот спросить, но именно в этот момент Итачи схватил его за талию, перевернулся, оказавшись сверху, подмял под себя не сопротивлявшееся тело, спустил с Наруто омерзительно мокрые трусы, кое-как справился с собственной застежкой на штанах и вошел, блаженно замерев.
Пришел в себя, с сомнением глянул на затылок Наруто и толкнулся внутрь.

- Давай уже! – рявкнул Узумаки, подавшись назад. – Ты перепил, что ли?

Итачи тихо фыркнул, усмехнулся промелькнувшей мысли и, вдавив лицо Наруто в кровать, стал двигаться, каждый раз немного меняя угол.
Наруто это понравилось. Уловив темп, он живо подстроился, встречая бедра Итачи уже на середине, до влажных шлепков плоти. Наруто никогда не стеснялся выражать свое удовольствие, вот и теперь он стонал в голос, снова и снова насаживаясь на член любовника.

Кончил Итачи быстрее обычного, сказывалось выпитое. Но Наруто кончить не успел. И такое положение дел его совершенно не устраивало.

С тихим вздохом Итачи вышел из него, лег на бок, протянул руку, чтобы прикоснуться к Узумаки, но тот извернулся, поднялся на колени и на колени вздернул Итачи.

- Что?

- Моя очередь, ттебайо, - глухо выдохнул Наруто и, проведя ладонью по его члену, собрал немного спермы. Покатал влагу между пальцев, перевел задумчивый взгляд на плечи любовника. Склонившись к нему, стал покрывать горячую кожу поцелуями и легкими укусами, особенное внимание уделив чувствительному местечку на шее. В такт своим действиям он скользил рукой по внутренней стороне бедра Итачи, ненавязчиво перебираясь на мякоть ягодицы, а с нее к плотному кольцу мышц ануса.

К поцелуям добавилась ласка члена. Наруто несколько раз смачивал пальцы собственной слюной, чтобы проникновение было как можно менее острым.

Один палец. Два.

Достаточно.

Наруто заставил Итачи прогнуть поясницу, еще больше оттопырив зад. И прежде, чем тот что-либо сказал, аккуратно ввел в него головку.
Злостное шипение предупредило его не двигаться пока дальше.

- Опустись лучше на локти, - посоветовал любовнику Наруто, и тот послушно сменил позу. Давление стенок мышц самую малость ослабло.

- А теперь представь, - хмыкнул Наруто, - что тебя вовсе и не трахает твой лучший друг! Хорошо, Саске?

- Ч-что!?... – но вопросом пришлось подавиться. Наруто начал двигаться.

О, опыта ему было не занимать. С Эро-Саннином и кучей любовников он стал хорошо разбираться, как доставить партнеру неземное удовольствие. Даже будучи пьяным.

Наруто быстро перешел на свой любимый частый темп, постанывая и порыкивая всякий раз, как удавалось зайти по самые яйца. С девственником это было сделать нелегко.

О, он вовсе не сомневался, что у Саске, прикинувшегося по какой-то дурной причине своим братом, были девушки, а может и парни, но к заднице своей он никого не подпускал, это точно.

Не подпускал до этого момента.

Кончая, Наруто позаботился о том, чтобы избавить от напряжения и Саске, с которого так и не слетела личина Итачи.

Выскользнув из обмякшего тела, Наруто с грубой досадой толкнул его от себя и сам повалился на спину рядом.

- Сволочь ты, теме.

С тихим, сухим хлопком развеялась техника. Наруто даже глаз не скосил в его сторону.

- Как ты понял?

- Что, по-твоему, я не знаю, как себя в постели Итачи ведет, что ли? – фыркнул Узумаки на глупый вопрос.

- Так зачем продолжил?

- Ты меня поимел, Саске, - вздохнул Наруто невесело, - я же должен был получить компенсацию.

Схлынувший адреналин еще больше усилил желание немедленно заснуть.

- Как сможешь встать, свали, ладно, ттебайо? – попросил он, прикрыв глаза. Шорох и тихое шипение подтвердили, что постарался Узумаки на славу.

Что ж, когда придется краснеть перед Итачи за то, что трахнул его младшего брата, Наруто, по крайней мере, утешится тем, что сделал это хорошо.


…


Наруто проснулся незадолго до восхода солнца и намного раньше Саске. Благодаря тренировкам Дзирайи в плане разгульной жизни, конечно.

А проснувшись, Наруто задумался, что делать.
Рядом лежал Саске. Голый. Это так, к слову.
Окинув его подтянутую, соблазнительную фигуру тоскливым взглядом, Наруто накинул на друга скомканное в ногах покрывало.
Вздохнул.

И что теперь?

В комнате стоял тяжелый, кисловато-удушливый запах секса.

И почему, кстати, кожа Итачи всегда пахла осенью – опавшими листьями и дождем, а Саске – сухим деревом и железом?

О, как бы Наруто хотел ломать голову только над этим вопросом!

По существу, когда до Узумаки дошло, что в постели с ним вовсе не Итачи, а Саске, было как-то уже поздно вставать в позу оскорбленной невинности. Все, что пришло Наруто на ум, это отомстить засранцу и хоть как-то восстановить справедливость.

Как бы это все еще Итачи теперь объяснить?

А что скажет Недзи? Или, хуже того, что он сделает?
Почему-то Наруто сомневался, что Недзи отнесется к пьяной выходке Саске с юмором. Да что там! Сам Узумаки при всем своем легкомыслии не видел в сложившейся ситуации ничего забавного.

А ведь есть еще Гаара. И Сай. И Киба.

- Хуже не придумаешь, ттебайо, - вздохнул он и побрел в ванную комнату, не зная еще, насколько ошибается.


…


Раннее утро ознаменовалось для столицы Страны Земли реденьким, непродолжительным дождем и прибытием пятерых членов преступной организации Акацки в компании троих из Акахи.

Прибытие это было лишь слегка неожиданным: Нагато связался с Какудзу за каких-то двадцать минут до встречи. Пришлось найти Кисаме и Шикамару – единственных, кто не наклюкался во вчерашней попойке. А те, в свою очередь, отправились будить всех, кого получится найти.

Вскоре с Какудзу стоял (вернее покачивался) сильно невыспавшийся Хидан, хмурилась встрепанная, злая Сакура, и попивал воду из фляги странно меланхоличный Суйгетсу.

- За вашим Узумаки Наруто кто-нибудь додумался сходить? – поинтересовался Какудзу, лениво жуя ячменную лепешку, ларек с которыми скромно ютился между двумя массивными прилавками в десятке шагов от главных врат в город.

- А тебе какое дело? – огрызнулась Сакура. Ее собственноручно приготовленное средство от похмелья самым бессовестным образом умыкнул Хидан. У проклятого жреца никаких последствий от праздника не было, однако сделать ближнему гадость он, видимо, считал своим священным долгом.

- В вашей группе он лидер, разве нет? – неподвижным взглядом посмотрел на нее Какудзу. Сакура смешалась, опустив глаза. Помолчала, раздумывая о чем-то невеселом и, в конце концов, обратилась к Суйгетсу:

- Ты не знаешь, где сейчас Саске?

- Знаю, - апатично отозвался тот, в лучших традициях Шикамару созерцая облачное небо.

- И где? – не дождалась Сакура продолжения.

- Не скажу, - без интереса ответил Суйгетсу.

- Почему?

Ходзуки молча смотрел на небо.

- Почему не скажешь!?

- Хаа, - утомленно протянул он, сгорбив плечи, - замолчи, пожалуйста. Или я убью тебя.


…


Кисаме нашел Итачи в чайной недалеко от резиденции дайме. Крепкий горячий чай и блюдо с данго – все, что тот считал для себя завтраком, привычно радовали глаз.
Когда Кисаме отыскал взглядом бывшего напарника, официантка как раз забирала с его стола второй стакан – минутой ранее чайную покинул Недзи, составлявший Итачи компанию.

- Наш Лидер с группой скоро будут в городе, - без лишних слов сообщил Хошикаге, присев на свободный стул.

Итачи ответил ему кратким взглядом – мол, услышал, спасибо, что сообщил. Кисаме это нравилось и не нравилось в юном гении Конохи. Захотелось его как-то расшевелить, и Акацки даже знал чем.

- Заглядывал я к твоему малолетнему лидеру, - начал он издалека, - думал, отыщу тебя там.

Итачи продолжал наслаждаться нежной текстурой бледно-розового рисового шарика. Кисаме осклабился, предчувствуя потеху, и внимательно наблюдал за лицом товарища:

- Но тебя там не было. Зато был почему-то твой младший брат.

- С каких пор ты разносишь сплетни, Кисаме?

Ах, этот пропитанный равнодушием голос! Хошикаге просто обязан был увидеть, насколько простирается выдержка Учиха.

- Полагаю, с тех самых, как твой младший братик трахает твоего мальчишку, - вкрадчиво выдохнул Кисаме, и… да! Вот он – взгляд монстра, что так мастерски скрывается за железными цепями самоконтроля.

Кисаме был лучшим в сборе информации. Он умел наблюдать, как никто, умел видеть суть вещей.
И, конечно, за несколько лет партнерства он знал, каким чудовищем был на самом деле Учиха Итачи.

Итак, как же ты поступишь, Итачи-сан?

- Если не возражаешь, я закончу завтрак, - второй шарик данго, мягко подцепленный зубами, сошел с деревянной шпажки.
И ничего.

Разочарованно вздохнув, Кисаме поднялся из-за стола:

- Все будут у главных ворот.

Итачи проводил бывшего напарника равнодушным взглядом, снял со шпажки последний шарик. Тесто на языке стало безвкусным.
С тихим щелчком шпажка треснула в его руке, вспыхнула злым пламенем чакры и в два удара сердца обратилась в ничто.

@темы: Фик, Яой, Naruto, "Девять Хвостов - 2"

---

Девять Хвостов-2. Глава 21

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

21 глава

21 глава
«Проблема»

Солнце близилось к закату. Черная тень накрыла собой полосу гор на далеком горизонте, и в ореоле огненно-красного света казалось, будто они объяты пламенем Аматерасу.

Аналогия, пришедшая на ум, вызвала у Итачи легкую улыбку.
Не то, чтобы он любил или не любил эту технику. Правильнее было бы сказать о полном отсутствии с его стороны каких-либо чувств к дзюцу в целом. Ниндзюцу, тайдзюцу или даже гендзюцу были для него не более чем инструментом – простым или сложным, безвредным или смертоносным – для Итачи не было никакого различия.

Он не гордился и не радовался новой технике, как Наруто, не спешил проверить ее или просто показать друзьям. Странно, но раньше Итачи как-то не задумывался об этом: Наруто точно так же относился и к товарищам – открыто радовался новым, искренне и по-детски наивно гордился ими, спешил всех перезнакомить. Даже Акацки, сами того не заметив, гармонично вписались в его круг.

- О чем ты думаешь с таким просветленным лицом? – вывел Итачи из задумчивости полный подозрения голос Саске. Как будто он и так знал ответ, но не очень-то хотел оказаться правым.

- О товарищах, - миролюбиво ответил Итачи. И не соврал. Почти.

- О Наруто, - обличил его Саске.

Итачи промолчал. Похоже, его глупый младший брат требовал полной правды. Итачи так много ему врал, что, пожалуй, Саске заслужил честности с его стороны.

Пусть даже такая честность больше вредила, нежели дарила что-либо хорошее.

- Да, о нем и его умении любого делать своим другом. Меня восхищает это в Наруто.

Помолчали.

Тяжело восстанавливать оборванные с обеих сторон узы. Узы, залитые кровью их семьи, перечеркнутые старательно взлелеянной ненавистью.

- Я согласен быть с ним, - твердо произнес Саске, наблюдая за полетом ястреба высоко в небе. – Но я не уступлю тебе. Не теперь.

Саске вырос – Итачи это понимал. Но отчего-то все равно видел в нем лишь глупого братишку, упрямо требовавшего внимания к себе.
Итачи его баловал. Хотелось баловать и сейчас. Он легко делил с Саске общие вещи, спокойно уступал свою порцию данго.

Но сейчас Саске хотел не сюрикен и не сладких бобов.
Итачи никогда не считал себя жадным, ему такое даже в голову не приходило. Однако…

- Я не стану делить с тобой Наруто, Саске. Извини, но я хочу его себе.

Саске дернул уголком губ, хмыкнул, продолжил наблюдать за птицей в небе.

- Ты делишь его с… со сколькими? Пятью? Шестью любовниками?

Итачи вновь улыбнулся – уже шире, почти насмешливо:

- Сейчас я делю его только с Недзи.

- Вы оба что-то сделали, - понял Саске. – И? Делиться с Хьюгой ты согласен?

- Да.

Так легко. Так просто. Пожалуй, Итачи был несколько удивлен своим ответом.

- Почему?

В самом деле, почему? Он сблизился с братом и сестрой Хьюга во время комы Наруто. Тогда всем им нужна была поддержка. Итачи нашел ее в них, и особенно в Недзи. Он не задумывался о том, кем стал для него наследник клана Хьюга, не хотел задумываться.

Теперь же, с возвращением Саске, сделать это казалось правильным.

Итачи любил Саске и никого другого на месте брата не видел. Всегда был, есть и будет только он – его глупый, младший братишка.

Что до Недзи, то он стал для Итачи чем-то большим и, одновременно, чем-то меньшим.
Не брат.
Не друг.
Не соперник.

Другой.

Тот, с кем Итачи чувствовал себя свободно.
Тот, с кем он был на равных.
Тот, в ком видел себя.

Одни мысли на двоих, одни принципы, и вера одна и любовь – столь эгоистичная, столь жадная, что, временами, пугала их самих.

Так почему же делить Наруто с Недзи было нетрудно?

- Так получилось, - в конце концов, вздохнул Итачи.

Потому что ответа у него не было.


…


Улицы столицы были широки и выложены камнем. По ним приятно было ступать, но несколько непривычно, особенно для людей, привыкших к непроходимым лесам и скудно вытоптанным тропам. Группа шиноби шла рассеянным строем вокруг принца Юки и его слуги.

Сакура поначалу держалась позади, но потом прибавила шагу и, поравнявшись с Наруто, легонько дернула его за рукав.

- Наруто.

- Да, Сакура-тян?

Шикамару коротко вздохнул. Сакура стала удивительно умелым медиком, пугающе сильным шиноби, но в душе осталась беспомощной дурочкой, по глупости взявшая с Наруто эгоистичное обещание вернуть любимого человека, закрыв глаза на чувства самого Узумаки.
И теперь, будучи взрослой девушкой, она продолжала наступать на те же грабли.

- Саске-кун ведь не уйдет больше?

И в глаза заглядывает, будто не знает, что Наруто ради нее в лепешку расшибется.

- Конечно, нет! – горячо заверил ее Наруто. – Мы больше не позволим ему бросить нас, ттебайо!

Сакура грустно улыбнулась его убежденности.
Шикамару поморщился ее недоверию.

Наруто ведь и правда не отпустит больше Саске. У него хватит силы на это, хватит и влияния. Да и Саске, похоже, ума, наконец, набрался.

Лишь две вещи не нравились Шикамару во всем этом.

Первое: то, как Саске смотрел на Наруто.
Куда делось надменное чувство превосходства над дураком-сокомандником?
Где то пренебрежение и та губительная целеустремленность?

Удивительно, как они рассеялись, подобно тучам на небосклоне.
Теперь в этих глазах свет. И Шикамару догадывался, кто стал для Саске его источником. Ведь Учиха не другом Наруто считает, уже далеко не другом.
Это может быть проблемно.

Второе: то, как Недзи смотрел на Саске.
Куда уходило все то хладнокровие и отстраненность?
Где был тот железный самоконтроль и выдержка, коими славились все элитные бойцы АНБУ?

Нехорошо, как они растворялись, подобно тонкой бумаге в воде.
Теперь в этих глазах тьма. И Шикамару догадывался, кто стал для Недзи ее источником. Ведь… ведь Учиха не другом Наруто считает, уже далеко не другом.
И это точно будет проблемно.

Саске ни перед чем не остановится, чтобы получить Наруто.
Недзи ни перед чем не остановится, чтобы его остановить.

Что же делать?

- Все в порядке, Сакура-тян! Я это решу, не будь я будущим Хокаге, датте байо!

Ах, да, это не проблема Шикамару.


…


Дайме встретил Юки со всем возможным почтением, если не сказать искренней радостью от того, что принц добрался таки до них живым. На то были серьезные причины: ходили упорные слухи о гибели Юки. Один раз даже предъявили королевский перстень якобы с руки принца – фальшивый, как выяснили позже.

Церемония приветствия и объявление о свадьбе длились добрый час. На тихое нытье Наруто, вынужденного все это время стоять истуканом, Недзи заметил, что если бы не ночь на дворе, то все затянулось бы на полдня, но, к счастью, дайме в том возрасте, когда следует уже следить за здоровым сном. Представив подобную перспективу, Наруто заткнулся и лишь мысленно возблагодарил богов за почтенный возраст монарха.

Принца Юки со слугой было предложено препроводить в отдельные комнаты под защиту стражей дворца, но Наруто не позволил. Не взирая на поднявшийся возмущенный гомон чиновников, он с горячей убежденностью обратился напрямик к дайме:

- Как лидер телохранителей, я дал клятву оберегать принца на протяжении всего пути, пока не сопровожу его домой. Позвольте мне исполнить свои обязанности, господин. Я буду счастлив разделить эту священную обязанность со стражами дворца, но дайте мне стать последней преградой для Юки-сама, прошу Вас! – низко поклонившись, Наруто застыл в этой неудобной позе почти на две минуты, пока дайме, одобрительно погладив бороду, не согласился.

Слабым голосом кто-то из чиновников еще бормотал что-то о том, что принц, наверняка, хотел бы уже побыть один, но растроганный Юки вцепился обеими руками в Наруто, заверив окружающих, что совсем не против разделить свои комнаты с дорогими телохранителями.

Оставшись без каких-либо еще аргументов, аристократы и чиновники смолкли, позволив, наконец, группе шиноби удалиться на заслуженный отдых.

- Вот уж не ожидала от тебя таких речей, - улыбнулась Наруто Сакура.

- Что-то не помню, чтобы ты приносил клятвы, - заметил с насмешкой Недзи. – Наоборот, если не ошибаюсь, ты всеми силами отбивался от этой миссии.

- Ага, - поддержала товарища Харуно, - только деньги и переубедили.

Наруто закатил глаза и попытался высвободить руку из хватки повисшего на нем Юки.

- Какая сумма? – заинтересовался Какудзу.

- Сто двадцать золотых, - нехотя буркнул Наруто.

- С налогом или без? – уточнил Акацки.

- Без налога, - улыбнулся родственной душе Узумаки. – Хотя бабка хотела меня надуть и оттяпать себе двадцать процентов!

- Двадцать! – искренне возмутился Какудзу, и Хидан недоверчиво уставился на этих двоих. Никогда еще он не видел своего сумрачного напарника столь… оживленным, если ему на руки, конечно, не выпадали халявная наличность. – Хотя в твоем возрасте я сторговывался до двух.

- Двух?! – вскричал Наруто восхищенно. – Как!? Что ты использовал? Завышал уровень миссии? Преувеличивал расходы? Или конкурентов не было? Что, что, ттебайо? Научи!

- Ты – способный мальчик, - благосклонно кивнул ему Какудзу. – Пожалуй, я дам тебе пару уроков.

- Здорово! Спасибо, сенсей!

- О, боги, - тихо вздохнула Сакура.

- Они меня пугают, - нервно икнул Чоудзи и поспешил заесть страх.

- Только благодаря моим стараниям Акацки стали полностью независимы финансово, - тем временем рассказывал Какудзу, а Наруто по-детски восторгался его талантом, чего, к слову, до этого дня не делал никто.

Именно так, просто и случайно, Наруто сделал важный, хотя и далеко не первый шаг в истинном объединении Акацки и Акахи.
Как правильно сказал Какудзу, он был способным мальчиком.


…


Подготовку к свадьбе завершили в рекордные сроки. Принц Юки провел во дворце дайме Страны Земли всего два дня, но уже на третий назначили церемонию.

Несмотря на то, что Саске почти постоянно находился рядом с Наруто, нормально поговорить у них так и не вышло. По прозаичной, к слову, причине: мешали наемные убийцы.

Противников свадьбы, как выяснилось, было предостаточно: отравленные еда и напитки, ядовитые иглы, грубые нападения и ловушки, прямые столкновения… Сакура истратила на противоядия почти весь свой запах ингредиентов, Наруто, чертыхаясь и едва переводя дух, привлек к защите Юки не только товарищей Саске, но и Хидана, Какудзу и Кисаме. Дворцовой страже шиноби Конохи не доверяли.

Все эти три дня Наруто спал в общей сложности четыре часа, и то после удара Сакуры, возмущенной его безразличием к собственному здоровью. Но Узумаки по-другому не мог: столкнувшись с небывалым напором со стороны убийц, он ужасно боялся проспать покушение. Шли в расход теневые клоны, на коих непременно проверялась пища принца, еще с полсотни постоянно дежурили в округе.

Товарищи не одобряли его действий, но спорить с Наруто было бесполезно. Он же чертов главный, даже Саске не смог на него повлиять. У них и поговорить-то никак не получалось…

Однако все, в конце концов, заканчивается. Подошла к концу и нервотрепка с защитой Юки. Едва принца и принцессу Тиоко объявили мужем и женой, все дальнейшие покушения утратили смысл, а потому и прекратились. По местным законам принцесса могла выйти замуж лишь единожды. В случае гибели супруга она и ее приданное переходили к ближайшему родственнику мужа, то есть к дайме Страны Огня, чего местные противники принца страшились куда больше отсутствия перспективной невесты.

С принцем Юки смирились. Тем более, многим при личном знакомстве он показался человеком покладистым и легко управляемым. Что ж, чиновникам было с чем работать.

Все это Наруто объяснили несколько раз взволнованные друзья. Каждый настаивал на отдыхе для упрямого лидера. Какудзу, неожиданно для всех, подключился к беседе, заметив, что измотанный лидер всех их может подставить, а то и – упаси боги! – упустить выгоду.

Подумав и посомневавшись, Узумаки широко всем улыбнулся и объявил о своем желании напиться в честь молодоженов.
Достойное желание было всеми умеренно поддержано, за исключением Какудзу, Кисаме и Шикамару, коим предстояло продолжать бдеть. На всякий случай.

…

Праздновала вся столица. Рестораны и забегаловки выставляли бесплатные угощения и напитки, между зданиями от крыши к крыше тянулись гирлянды и ленты, многие дороги были усеяны цветами и конфетти.

Добросовестно праздновал и Наруто. Он опрокидывал в себя стопку за стопкой, выпивал с товарищами и незнакомцами, несколько раз выходил танцевать с Сакурой и упиравшейся Карин. Схлопотав от последней, вытащил сплясать Саске.
Саске не отказался.

Вообще, Учиху-младшего не узнавали ни шиноби Конохи, ни Акацки, ни собственные товарищи. Он пил наравне с Наруто, кричал с ним вместе пьяные песни, а еще много улыбался и даже неприлично ржал. Был ли тому виной алкоголь, или неподобающий пример лучшего друга, или недовольные лица Итачи и Недзи (тоже, к слову, выпивших), но перемена в Саске угадывалась невооруженным взглядом и вполне устраивала самого Узумаки.

Сакура в какой-то момент разревелась. Ей, перебравшей с алкоголем, постоянно казалось, что Саске куда больше хочет залезть в штаны Наруто, а не трепетно целовать ее нежные, сильные ручки. Парни наперебой стали ее утешать и успокаивать, но, увы, за языком толком уже не следили:

- Сакура-тян, ну, чего ты, ттебайо? Ты же у нас самая красивая!

- Но хотят все почему-то тебя! И Саске-кун… он тоже… захочет!

- Ты чего, Сакура-тян? Связи Хвостов больше нет, не волнуйся! Саске весь твой!

- В смысле весь ее?! Не решай за меня!

- Обещай, что не будешь с ним спать, Наруто!

- Конечно, нет! Итачи убьет меня, ттебайо!

- Никто тебя не убьет, уссуратонкачи! И не надо на меня так смотреть, брат! С кем хочу, с тем и сплю!

- Видишь! Видишь, Наруто!? Он хочет с тобой переспать! А я его так ждала-аа!

- Нет, Саске – мой!

- Карин, сгинь.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

По пятам

Название: По пятам
Автор: Sin-chan
Фэндом: "Ганнибал"
Пейринг: Ганнибал/Уилл
Саммари: Оно преследовало Уилла так давно, что он успел привыкнуть к тихому, неспешному перестуку копыт. Оно имело облик оленя с чудовищными, ветвистыми рогами и плотью, вылепленной из сверкавшей, чернейшей тьмы.
Оно всегда молчало и просто «присутствовало». Молчал и Уилл. До этого вечера.


Электронные часы на прикроватной тумбе показывали пять минут второго ночи.

Оно преследовало Уилла так давно, что он успел привыкнуть к тихому, неспешному перестуку копыт. Оно имело облик оленя с чудовищными, ветвистыми рогами и плотью, вылепленной из сверкавшей, чернейшей тьмы.

Оно всегда молчало и просто «присутствовало». Молчал и Уилл. До этого вечера.

- Кто же ты для меня? – тяжело опустившись на кровать, спросил он у призрака собственного воображения, - Гаррет Джейкоб Хоббс?

Прислушавшись к ощущениям, Уилл отрицательно качнул головой. Бокал мартини в руке качнулся следом.

- Нет. Нет.

За окном царила глухая, теплая ночь, собаки дремали на веранде. Уилл сидел в комнате один, дышал сухим, спертым воздухом и в тусклом свете от лампочки с кухни щурил глаза на черную галлюцинацию.

Оно смотрело на него в упор равнодушно и пристально, смотрело сквозь него, будто это Уилл здесь нежданный призрак.

- Кто же ты?

Электронные часы на прикроватной тумбе показывали шесть минут второго.


- Уилл? – вежливое, причудливо открытое лицо Ганнибала всегда забавляло Уилла и немного нервировало. Добродушный, серьезный, внимательный образ доктора казался Уиллу правдивым, но словно подретушированным эдаким мастером фотошопа. Лицо то же самое, но лишенное неких неугодных хозяину черт.

Грэм завидовал самоконтролю Ганнибала.

- Добрый вечер, доктор Лектер.

Брови доктора дрогнули в намеке на удивление.

- Проходи, Уилл. Расскажешь, что случилось?

Уилл моргнул, глянул на циферблат наручных часов. Три-сорок пять утра.

Ох.

- Простите, что разбудил, - виновато пробормотал Грэм. Переступая порог, он покачнулся (сказывалось выпитое), пришлось даже ухватиться за дверную раму. Но на кухню, где доктор уже поставил греться воду для чая, Уилл прошел твердо.

- Не стоит, - с ласковой строгостью ответил Ганнибал, изящно скользя между столом и шкафами. Полы его атласного ночного халата напоминали Грэму крылья экзотической птицы.

- Я… я не помню, как оказался у Вас, - растерялся Уилл, наконец, задумавшись о цели своего визита. – Я был дома.

Признание тяжелым камнем упало между ними. Уилл мог поклясться, что слышал эхо удара.

- Что ж, - проронил Ганнибал, внимательно разглядывая своего гостя под легким углом, - Ты выпил?

- Да, немного… Но алкоголь здесь не причем.

- Тогда что? – размеренный голос доктора помог Уиллу успокоиться и собраться с мыслями. – Чем последним ты занимался?

- Разговаривал с призраком, - Уилл нервно, коротко улыбнулся. Ганнибал хотел услышать подробности, и Уилл пояснил, - Оно преследует меня уже какое-то время. Сначала во сне, потом наяву… или я сплю на ходу, не знаю. Не уверен.

- Как оно выглядит, Уилл?

- Это олень. Точнее совсем не олень, но оно приходит в его облике. Черный, с огромными рогами, - Уилл покосился в сторону дверного проема, откуда на него мертвыми глазами пристально смотрел плод его воображения. Оно не приближалось, но явно прислушивалось к их беседе.

- Ты думал о Гаррете Джейкобе Хоббсе?

- Думал, но это не он, - Уилл сосредоточенно сцепил руки в замок. Закипела вода. Ганнибал занялся приготовлением чая. – Может, из-за него, из-за его смерти, или я слишком глубоко влез в его голову… Но «это» не он.

- Кто же тогда? – вежливо поинтересовался доктор.

- Вот об этом я его и спрашивал, - Грэм снова усмехнулся, снова коротко глянул в сторону черного призрака. – Но олени не разговаривают.

- Итак, - подвел итог Ганнибал, - ты не смог понять образ своего разума и пришел ко мне. Значит, подсознательно ты веришь, что вместе мы сможем во всем разобраться.

- И Ваши версии? – с любопытством наклонил голову Уилл, как всегда это делал Ганнибал.

- Пожалуй, у меня она только одна, - кратко улыбнулся доктор невольному копированию собеседника, - Этот «олень» - воплощение твоего темного опыта.

- «Темного опыта»?

- Будем называть это так. Ты столько раз воображал себя убийцей, принимал образ их мыслей, их злой воли, что утратил над собой контроль, - рассудил Ганнибал. – Ты отталкивал их от себя, сбрасывал в дальний уголок разума и надеялся все там похоронить.

- Но они вернулись, - уловил Грэм ход его мыслей. – Но почему черный олень?

- Смерть Хоббса повлияла на тебя больше, чем могло показаться, Уилл. Больше, чем ты думал. Хоббс умер от твоей руки, и это заставило весь твой темный опыт поднять голову, воплотиться для тебя в то, что не замечать ты уже не сможешь. Зловещие умы убийц, которых ты понял, следуют за тобой по пятам, Уилл.

- Для чего?

Ганнибал поставил перед Уиллом стакан с горячим чаем. Насыщенный, глубокий аромат окутывал, обволакивал, перебивая запах спиртного.

В уютной тишине затянувшийся ответ доктора Уилл воспринял с полной апатией:

- Возможно для того, чтобы насадить тебя на рога.



Новое место преступления и новое воспроизводство действий и мотивов убийцы заставили черный силуэт тяжело опустить и затрясти голову. На крошечное мгновение Уилл увидел призрачную рябь на теле существа – новая капля добавилась в чашу его безумия.
Пока что это безумие всего лишь ходило рядом с ним тенью, но, если ничего не сделать, однажды…

Что Грэм натворит, когда окажется на этих черных, огромных рогах?
Нет, что «если окажется». «Если», да.

Доктор Лектер обещал ему помощь. Обещал, что этого не случится.
И Уилл верил. Верил так отчаянно, как никогда.



Провалы во времени продолжались. Уилл перестал их пугаться, но все же это нервировало. Он не пропустил ни одной встречи с доктором Лектером и все чаще оставался у него на ужин.

Безумие мерно отстукивало оставшееся время, с каждым разом подбираясь все ближе и ближе.

И ближе.

И вот… Эбигейл Хоббс умерла.


У Уилла все время мира, чтобы собрать себя по кусочкам. Собрать все то, что разбили болезнь и… Ганнибал Лектер.
Уилл стоит посреди бегущей реки, и олень ограничен от него берегом.

Ганнибал Лектер убил Эбигейл. Ганнибал Лектер – Чесапикский Потрошитель и Подражатель.
Но то, за что Уилл ненавидит Ганнибала Лектера, это…

- Вы предали меня, доктор Лектер.

- Я был и остаюсь твоим другом, Уилл.

Ложь. Ложь. Ложь.

Уилл больше не замечает лоснящегося, черного оленя. Все его внимание лишь для дьявола.
У дьявола огромные, тяжелые рога и черная, сухая, матовая плоть, что не отражает свет, но впитывает, превращая в часть себя. Из-за этого дьявола было тяжело разглядеть, но, разглядев, Грэм больше не упустит его.

Собственное безумие перестало волновать.
Уилл больше не замечает, не обращает внимания на черного оленя. Он слишком занят, преследуя дьявола.


- У меня просьба: убей Ганнибала Лектера.


Боль эфемерно вспарываемой плоти на спине почти приятна – ужасающе, восхитительно приятна. Уилл не успевает окунуться в это ощущение целиком – Алана спрашивает, и на лице ее страх.


- Думаю, мы в расчете. Я послал человека, чтобы убить Вас, а Вы послали человека убить меня. Один-один.

Беседа с Ганнибалом, как и прежде, приносит Уиллу успокоение. Он чувствует себя нормальным рядом с Лектером. Нормальным, здоровым и живым.

Ганнибал с профессиональной сноровкой обрабатывает разбитые костяшки на его руках, делает это не спеша, с чуткой заботой и полным вниманием.

- Не уходи в себя, Уилл, останься со мной.

Вслух Уилл усмехается, но на сердце, вопреки всему, тепло и спокойно.

Не сегодня, но значительно позже, Уилл Грэм придет к мысли, что Ганнибал не солгал: он был и остался ему верным другом. Он действительно не позволил оленю насадить Уилла на рога.
О, нет, он сделал нечто иное: помог Уиллу осознать себя не безумным зверем, но хладнокровным охотником, что выследил и убил оленя.
И, как порядочный охотник, Уилл съел свою добычу. Уилл поглотил свое безумие.

Однажды разглядев дьявола, Уилл Грэм больше никогда не упустит его. Хотя бы потому, что рядом с ним он чувствует себя нормальным, здоровым и живым.

Вот только в зеркало Уилл смотрится редко. Отражение напоминает ему о пути, что пришлось пройти, и жертвах, за которые он не отомстил.

Да, эти зловеще ветвистые рога его по праву.

@темы: Фик, Драббл/Мини

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хозяин для двух слуг. Глава 4

Название: Хозяин для двух слуг
Автор: Sin-chan
Пейринг: Себастьян/Сиэль/Клод
Рейтинг: NC-21
Саммари: Себастьян и Клод - верные слуги Сиэля Фантомхайва. Но если бы только это...

4 глава

4 глава

- Говоришь, этот лорд Баркет отправил с Фредериком двух своих людей и те унесли труп барона?

- Именно так, - подтвердил Себастьян. Он не стал уточнять, что одного при виде обезображенного тела очень некрасиво вырвало. К чему такие мелочи? Плохо только, что Клод наверняка разобрался с бароном Нельсоном на глазах их господина. Не зря же ему прошлой ночью снились кошмары.

- Дальше, - кивнул Сиэль и отправил в рот кусочек глазированной ромом сдобы.

- Из их беседы и поведения могу заключить, что лорд Баркет и Фредерик Нельсон – любовники, - сухо продолжил Себастьян. – Покойный барон так же… делил постель с приемным сыном, пока тот не стал слишком взрослым.

Сиэль с отвращением поморщился, Клод остался равнодушен.

- Покойный барон не позволял сыну видеться с лордом Баркетом, - в голосе дворецкого проскользнула ирония.

- Мне плевать, кто и с кем спит, - звонко ударил вилкой по тарелке юный граф, - Ты выяснил, кто еще входит в этот чертов клуб любителей мальчиков?

- Лорд Баркет, - кратко ответил Себастьян. – Проверив его круг знакомых, я сравнил их ежемесячные расписания на предмет совпадений с датами пропажи детей. За исключением покойного барона и лорда Баркета, в историческом клубе «Янус» насчитывается еще семь человек.

- «Исторический клуб»?

- Именно так, милорд. Исторический клуб «Янус», чей герб – это ключ, «ключ к познаниям», - Себастьян протянул список графу, бросив насмешливый взгляд на стоявшего истуканом Клода. – Ваш дорогой секретарь, помнится, подавал Вам отчет о символике ключа в Лондоне. Этот клуб был в числе прочих.

Клод взгляд Себастьяна проигнорировал. Сиэль побарабанил пальцами по столу, изучая имена членов клуба. Все – высокородные дворяне.

- Мы не можем схватить их без веских доказательств. Будем ждать следующего похищения…

- Не придется, милорд, - нарушил молчание Клод. – У них уже есть жертва. Уильям Бексбери, двенадцать лет. Прошлой ночью его увел один из слуг по приказу Фредерика Нельсона после того, как он оставил Вас с бароном. Вы вызвали меня в момент наблюдения, поэтому не могу сказать, куда забрали ребенка.

- Ясно. Тогда, Клод, возьми своих помощников и проследи за всеми из этого клуба. Если найдете Уильяма Бексбери, и ему будет угрожать опасность, помешайте, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Мы накроем весь их поганый клуб, и никто не должен уйти. Это ясно?

- Да, господин.

- Иди.


…


Очередной сбор клуба «Янус» состоялся неожиданно скоро: на следующий вечер после смерти барона Нельсона.

Ровно в двадцать два часа сорок минут Клод предстал перед господином и коротко доложил о прибытии последнего из подозреваемых.

Себастьян накинул на графа плащ, подал цилиндр и трость, а после подхватил мальчика на руки под тяжелым взглядом секретаря и в мгновение ока перенес к дверям старого, затерянного в лесах, близ Лондона, поместья семьи Вальмонт, старший сын которой также являлся членом клуба.

Вокруг стояла мертвая тишина. Не слышно даже ржания лошадей, что доставили благородных господ в такую глушь. Клод объяснил это тем, что экипажи отправлены обратно и должны были вернуться лишь к середине завтрашнего дня.

- Никаких лишних свидетелей, - мрачно хмыкнул Сиэль и жестом приказал секретарю открыть парадную дверь. Тотчас с тихим шорохом дверь изнутри отворил один из близнецов и с молчаливым поклоном посторонился, пропуская вперед графа.

Оказавшись внутри, Сиэль отослал Себастьяна к последнему участнику «Януса», а сам в сопровождении Клода направился прямиком в подвал, где, по словам Клода, сейчас находились все члены клуба, включая их несчастную жертву.

Сиэля охватило дурное предчувствие. Он догадывался, что там обнаружит, догадывался, насколько это отразиться на нем. И потому спешил, не желая оттягивать неизбежное.

Свалить всю работу на слуг и остаться самому дома или хотя бы за пределами подвала – такая мысль даже не посетила его голову. Нет, подобной трусости и безответственности Сиэль допустить не мог.
Он – Сиэль Фантомхайв, глава дома Фантомхайв и Цепной Пес Королевы. Он, а не Клод или Себастьян. И этой причины было более чем достаточно.

Клод улыбнулся безмерно довольной, восхищенной улыбкой. Глаза демона видели перед собой гордое дитя с сильной и нежной душой, запятнанное и искаженное, но сиявшее твердой, непоколебимой волей.
О, Клод Фаустус видел многое в Сиэле Фантомхайве: и страх его, и предчувствие ужаса, и смирение с этим, и гнев, и нетерпение, и слабые, жестко подавленные причитания и плач маленького мальчика, не желавшего больше ни видеть, ни слышать страшного мира взрослых.

- Открывай, - коротко выдохнул Сиэль, крепче сжав пальцы на трости.

И Клод открыл дверь, проигнорировав все те замки и задвижки, что должны были ему воспрепятствовать.

Они вошли тихо и незаметно. Подвал дома Вальмонт переполняли пьяный смех и громкие голоса, жаркие споры и насмешливые перешептывания.
И детское, надрывное всхлипывание.

В свете десятков канделябров, в желто-красных отсветах и черных тенях семь аристократов распивали вина и коньяк. Кто-то со всем комфортом восседал в мягких, кожаных креслах; кто-то, стоя, вел светскую беседу, обмениваясь учтивыми улыбками. Один, изрядно выпивший, полулежал на широкой кушетке. Все эти мужчины будто бы находились вовсе и не в мрачном подвале старого, полузабытого дома, но на светском вечере в ожидании развлекательной программы.

Коя, к слову, была заключена в клетку у стены, на виду у всех. Чисто вымытая и причесанная, одетая в короткое платье с пышной, полной оборок, юбкой – этой «развлекательной программой» был двенадцатилетний мальчик Уильям Бексбери.

Аристократы поглядывали на него с ленивым интересом и нездоровым возбуждением. Все они смотрели жадно и глумливо, без тени стыда. Все, за исключением восьмого в помещении – лорда Бенджамина Баркета, стоявшего в отдалении от остальных, у противоположной от клетки стены. Высокий и худощавый мужчина сорока трех лет – он был мрачен и подавлен. С момента, как переступил порог этого подвала, он не проронил ни слова.

И именно лорд Баркет первым заметил приход чужих. Сам он прятался в тени, но хорошо разглядел хмурого, серьезного мальчика и статного мужчину в очках.
Со смесью радости и ужаса Бенджамин узнал юного графа Фантомхайва. Того самого Фантомхайва, что по слухам принадлежал к темной стороне аристократии, к, так называемым, Благородным Дьяволам.

- А кто это у нас тут? – протянул Альфред Хопкинс, младший сын маркиза Хопкинса. Бенджамин вздрогнул и перевел взгляд на него, развязной походкой направлявшегося прямо к Фантомхайву. Его слова привлекли внимание остальных, и вот уже весь их проклятый клуб, когда-то действительно организованный из любви к истории, медленно подтягивался, подкрадываясь к хорошенькому синеглазому мальчику с ужасной, неуместной повязкой на правом глазу.

«Безумец! Неужели граф пришел лишь с одним слугой!?» - охватило лорда Баркета волнение. Этот маленький мальчик был его единственной надеждой на спасение.

Уже долгое время, втянутый в грязные игры «Януса», Бенджамин мечтал об избавлении. Хопкинс был тем, кто впервые заговорил о… Нет, на самом деле все они уже тогда в тайне лелеяли дикие фантазии о наслаждении юной плотью – юной и невинной.
О горе, но и сам Бенджамин немногим отличался от своих товарищей. И все же, в ту ночь, когда на алтаре их похоти возложили Фредерика – прекрасного, как ангел, десятилетнего агнца, сердце Бенджамина дрогнуло. Он влюбился в это чистое создание с первого взгляда, с первого прикосновения. И если бы не этот старый развратник Арчибальд Нельсон, из прихоти усыновивший Фредерика, они вдвоем были бы счастливы!

Как прекрасно, что Арчибальда больше нет. Старый параноик уже стал подозревать Фредерика в раскопанных телах их жертв. Нет, о, нет, Фредерик лишь сообщал Бенджамину, где в очередной раз похоронили несчастного ребенка после всех их «игр». Бенджамин так надеялся, что поднятый обнаруженными телами шум припугнет и остановит «Янус», но тщетно. Вошедшие во вкус, как обезумившие, они продолжали, уже не чувствуя ничего, кроме азарта хищника.

Вчерашним утром, когда Фредерик прибежал к нему и рассказал о смерти барона Нельсона, Бенджамин понял, что все сделал правильно. Да, он не смог остановить «Янус», но зато привлек к ним внимание Псов Королевы – только они были способны так тихо и так страшно уничтожить Нельсона в его же доме. И тогда Бенджамин решился созвать «Янус» - абсолютно всех его участников, за исключением Фредерика, в безумной надежде, что Псы придут покарать их. И даже если они не пощадят его самого, лорд Баркет по крайней мере убережет Фредерика, своего ангела.

- Какой хорошенький! – воскликнул хозяин дома Франс Вальмонт, любуясь Сиэлем. – Неужели это и есть твой сюрприз нам, Бенджамин?

Бенджамин хранил молчание. По виску его скатилась капелька пота, хотя в помещении было прохладно.
Он ошибся? Как граф Фантомхайв, даже если он ребенок, мог прийти сюда лишь с одним слугой? Где полиция? Где тайные убийцы? Что этот мальчик собрался делать!?

А Сиэль медленно переводил взгляд с одного на другого. В подвале витал тяжелый запах старой крови, крови всех тех детей, замученных до смерти этой шайкой шакалов в обличие аристократов. Пары алкоголя и табака не могли скрыть его полностью.

- Что молчим? – протянул Хопкинс и, залпом опустошив свой бокал, протянул руку к лицу Сиэля.

- Клод, - тяжелым, низким голосом проронил Сиэль имя слуги, и в то же мгновение мясистый звук падения эхом отразился от холодных каменных стен.

Хопкинс вздрогнул, отупело, непонимающе уставившись на свою руку, белевшую мертвым куском плоти в луже расползавшейся свежей крови.

- А… Ааа!!! – истошно закричал он, осознав страшную картинку, и боль пришла вместе с правдой.

- Убей, - приказал Сиэль, не тратя ни лишних слов, ни времени.

- Да, мой господин.

- Ч-что это?! Кто вы такие!?

Всех семерых человек утянули к потолку призрачно-белые нити паутины. Тонкие и эфемерные, они, тем не менее, держали прочнее цепей. Бесконечно мучительно нити с каждым мгновением, с каждым подергиванием жертвы все глубже и глубже врезались в плоть. От боли пленники вновь и вновь дергались в тщетной попытке освободиться и лишь причиняли себе лишние страдания.

Они все кричали, выли, стонали на разный лад. Сиэль поморщился от этой дьявольской какофонии, но не стал останавливать Клода.

В память о тех, чьи крики не были никем услышаны.

Бросив короткий взгляд на сжавшегося в углу своей клетки Уильяма, Сиэль направился к застывшему, бледному как мел Бенджамину.

- Лорд Бенджамин Баркет, это Вы выкапывали тела погибших детей и переносили их на людные улицы города? – спросил он под аккомпанемент кровавого дождя, льющего на камни, словно в искупление.

- Я… я хотел п-помочь…

«Дитя? Какое он дитя!?» - охваченный благоговейным ужасом, лорд Баркет таращился то на юного графа, то на его дьявольского слугу. Подобная власть за пределами человеческих возможностей.

- Вы принимали участие в надругательстве над детьми? – все тем же равнодушным тоном спрашивал Сиэль.

- Я не хотел… я… граф, поверьте, я…

- Вы хотели помочь, я Вам верю, - вдруг неожиданно мягко, светло улыбнулся ему Сиэль. В конце концов, этот человек действительно старался.

Где-то глубоко внутри на Бенджамина Баркета снизошло невероятное по своей силе облегчение. Словно его простили все те несчастные дети, чьи лица чудились ему в облике графа, вероятно, из-за неровного света свечей.

- Спасибо, - выдохнул он и, обессиленный, сполз по стене на землю, ноги больше не держали его. – Спасибо, - и по щекам его безостановочно текли слезы.

- Кроме этих семерых, покойного барона Нельсона, Вас и Фредерика Нельсона был ли кто-то еще? – присел перед ним на корточки Сиэль.

Бенджамин покачал головой.

- Я собрал их всех для… для Вас. Чтобы Вы остановили их.

- Почему Вы не позвали Фредерика?

- Вы не понимаете? – поднял на него несчастный взгляд лорд Баркет. – Он – жертва. Их… и моя. Я люблю его, граф, и он помогал мне. Поверьте!

- Ясно, - помрачнел Сиэль. Когда он поднялся на ноги, крики «Януса» смолкли. В образовавшееся озеро крови попадали фрагменты тел.

- Все сделано, милорд, - с легкой улыбкой поклонился мальчику Клод.

Проигнорировав его, Сиэль повернулся обратно к Бенджамину.

- Лорд Баркет, благодарю Вас за помощь в раскрытии преступления, - полуофициально обратился он к мужчине, но вытащил из-за пояса пистолет и навел его на Бенджамина.

- Граф… почему?

- Того, что Вы сделали, недостаточно, - просто объяснил Сиэль. – Вы умрете за то, что сделали, и за то, что никого не спасли. Все эти дети – они Вас не простили.

- Но почему?!

- Я не простил, - взвести курок, выстрелить, удержать пистолет при отдаче.

По крайней мере, Бенджамин Баркет умер быстро – это все, что он заслужил.

Сиэль опустил пистолет, продолжая сжимать его обеими руками. В нос ударил резкий, едкий запах пороха. Сверху над ним склонился Клод и белым, батистовым платком аккуратно провел по скуле и подбородку господина.

- Вас слегка запачкало, - объяснил он ласковым голосом. На белой материи остались алые пятна.
Его тон и его слова рассмешили Сиэля.

- Слегка!? – воскликнул мальчик весело. – Только «слегка», Клод?

Фаустус не ответил. Это был риторический вопрос.


…


Уильяма Бексбери, бессознательного и ничего не помнящего о событиях последних дней, один из близнецов доставил к порогу родного дома. Именно за несравненную способность к гипнозу Сиэль избрал Клода сопровождать его в дом Вальмонта.
Что до Себастьяна, то его юный граф отправил следить за Фредериком. Следовало убедиться, что никто из «Януса» и их помощников не избежит наказания.

- Право слово, милорд, - мягко укорил мальчика Клод, - стоило ли беспокоить господина Себастьяна? Томпсон и Тимбер с радостью исполнили бы Вашу волю.

Сиэль оставил его слова без внимания. Однако прошло уже более часа, а от Себастьяна не было вестей. Не похоже на него.

- Отправь за ним Томпсона.

- Как прикажете.


…


Наблюдение за Фредериком Нельсоном Себастьян воспринял как своего рода наказание от юного господина. Маленькая такая ссылка маленьким господином за маленькую дерзость.
Губы демона тронула усмешка.

Милорд так старался никого из них не выделить, не показать и намека на слабость, не дать и жалкой крохи власти над собой.
Раз за разом ему это почти удавалось. Почти.

Ах, ну как здесь устоять – не поддразнить, не вступить в унизительное соревнование с Клодом Фаустусом?

Милорд, господин, Его Светлость…

«Моя Светлость…»

В сладких размышлениях Себастьян методично перебил всех подручных лорда Баркета, включая и тех двоих, что прятали тело барона Нельсона. С людьми барона, причастных к похищениям детей, Микаэлис разобрался пятью минутами позже.

«Что ж, остался лишь Фредерик Нельсон».

Человека, посмевшего отдать его господина на милость грязной твари, коей был старый барон, Себастьян оставил напоследок. Более того он развернул целое кровавое представление перед перепуганным Фредериком и даже позволил тому выбраться из дома и сбежать.

Попытаться сбежать.

Против ожидаемого мальчишка направился не по дороге, ведущей в город, но в лес – по старой, по вполне различимой в свете луны тропе.

Демону стало любопытно, какое спасение надеялся там отыскать человек. И вместо того, чтобы нагнать свою жертву, Себастьян стал ее преследовать.

Первое, что уловило его сверхъестественное обоняние – это мерзкий запах ладана.
Первое, что уловил его сверхъестественный слух – это мерный речитатив Святого Писания.
Первое, что уловило его сверхъестественное зрение – это очертания старой церкви меж кустов и деревьев.

«Искать защиты в храме? - осклабился Себастьян. – Как неразумно».

Многих ли спасла вера от смерти?

Жаль, здесь не было господина. Вот кто бы разделил с демоном смех.

Себастьян видел, как Фредерик скрылся в дверях церкви. И вот это уже было не очень хорошо. Господин рассердится, если он устроит резню при свидетелях. А невинных убивать он запретил… только если совсем не будет никакой возможности.

Но до чего мерзкое ощущение. Сама земля, явно освещенная истинно верующим, жгла демону пятки. И воздух с каждым шагом горькой святостью отдавал на нёбе.

В Лондоне едва ли можно встретить неоскверненный угол, но здесь, в забытом обществом лесу…

Мерзко. Мерзко. Мерзко. Демону здесь не место.

В ушах шум, и глаза заволакивал туман, и даже нюх был отравлен силой, противоположной самой сущности демона.

«Пустяки, - поморщился Себастьян, упрямо приближаясь к дверям храма. – Мерзкие… пустяки».

Господину придется простить его в этот раз. Ибо это место должно быть уничтожено!

Но в семи шагах от храма белым кольцом света вспыхнула земля вокруг Себастьяна. И свет этот сковал демона, ибо был создан именно для этого.

@темы: Фик, Яой, Юмор, Kuroshitsuji

---

Девять Хвостов - 2. Глава 20

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.

20 глава. Часть 1.

20 глава
«Воссоединение»


Это вышло слишком обычно, до обидного просто и легко. Наруто наивно ожидал чего-то более торжественного, судьбоносного, но, чего уж там, как получилось, так получилось…

Их группа расправилась с нападавшими. Не сказать, чтобы совсем легко – враги заставили попотеть только из-за одного количества – но все же вполне ожидаемо. Наруто успел даже расслабиться, когда в воздухе вдруг разлился противный писк свистка.

- Вам… конец, - прохрипел один из тяжело раненых шиноби, выпустив изо рта крохотный свисток.

А потом из-под земли вылезло нечто.

«Это» было животным. Зверем, похожим на гигантскую крысу или гофера. С короткими, но мощными пятипалыми лапами, оканчивающимися кривыми когтями, с крохотными слезящимися глазками и здоровенными зубами-резцами – тварь на добрую голову возвышалась над человеком.
Принюхавшись, гофер повел вытянутой мордой, безошибочно остановившись на Юки.

Коротко фыркнув, он направился прямо на него, с каждым новым шагом набирая скорость.

И, конечно, первым не выдержал именно Наруто. Недолго думая, он прыгнул высоко над гофером и ударил ему в основание хребта Рассенганом.

Тварь истошно взвизгнула, дернулась в одну сторону, другую, попытавшись скинуть с себя Наруто, но уже через полминуты упала и больше не поднялась. Рассенган перебил ей позвоночник и превратил внутренности в месиво. Издав жалостный, протяжный звук, гофер издох.

- Эм… и это все? – озадаченно почесал затылок Наруто.

Ответить ему не успели. Только Кисаме ругнулся себе под нос.

Земля заходила ходуном, выпуская из своего чрева десятки новых тварей, еще более крупных, с длинной, густой шерстью, тяжелым, толстым хвостом. Передними резцами они могли запросто перекусить пополам самурая в полной броне.

- Что за..!?

- Это скалистые гоферы, - пояснил Кисаме на возглас Дзиро. – Самцы.

- И… и чего им надо, ттебайо?

- Ты только что убил их самку, - протянул Хошикаге. – И теперь они в бешенстве.

В подтверждение гоферы злобно заворчали, обступив труп своей самки. Обнюхали, зафыркали, утробно, тонко взвыли, поняв, что та мертва. И развернулись к застывшей истуканами группе. Маленькие слезящиеся глазки тварей налились кровью.

На Наруто скрестились возмущенные взгляды товарищей.

- Ты когда-нибудь будешь сначала думать, а потом делать, а? – задала риторический вопрос Сакура.

Наруто пожал плечами:

- Да ладно, мы быстро с ними справимся! Их всего-то… штук двадцать.

- Это стадные звери, - хмыкнул Кисаме. – И обычно их не меньше пятидесяти.

Первые монстры сорвались с места, двинувшись широкими прыжками прямо на Наруто и рядом стоявших Кисаме и Сакуру.

Наруто встретил первого Рассенганом, другого Сакура апперкотом отправила в полет, от третьего и четвертого, бежавших вместе, Кисаме предпочел увернуться.

- Делов-то! – фыркнул Наруто, но тут поднялся гофер, отброшенный Сакурой, тряхнул мордой тот, что получил удар Рассенганом. Густая, длинная шерсть защитила обоих, до обидного уменьшив урон.

- Здесь лучше всего подойдет огонь! – прокричал Кисаме в шуме борьбы, когда все стадо гоферов бросилось на них. – Ни вода, ни земля не помогут!

Итачи дал знак Чоудзи и Шикамару, и те, схватив принца и его слугу, понеслись к ближайшим скалам – относительно безопасному месту. Трое гоферов уловили их маневр и понеслись следом. Множество огненных шаров Итачи ударили в тварей наперерез, сильно подпалив шерсть, но не убив. Уже после того, как принц Юки оказался на достаточном расстоянии, Итачи воспользовался более мощной версией Катона, испепелив всех трех гоферов.

Увы, но у остальных дела шли не так гладко. Кроме Итачи никто больше не мог использовать огненные техники, даже имея при себе чакру демона – не доставало умений. Оставалось только отпугивать от себя гоферов при помощи взрывных печатей.

Которые быстро заканчивались.

Наруто выпустил сразу два хвоста из чакры. Сражаться ими в мешанине из своих и чужих было непросто, особенно, когда Кьюби не руководил процессом, но Наруто быстро учился.

В целом, несмотря ни на что, их группа медленно, но расправлялась с гоферами. И победа была уже близка, пока из-под земли не вылезло еще… три десятка.
Как сказал Кисаме: скалистые гоферы – стадные животные. И в стаде этом обычно не меньше пятидесяти особей.

- Эй, лидер хренов! Надо сваливать! – проорал Хидан, по большей части убегая от гоферов. Приносить в жертву своему богу безмозглую скотину он упорно не желал, а отбиться почему-то не получалось.

- Согласен, нам за это не платят, - поддержал идею Какудзу.

- Так они же за нами попрутся! – логично возразил Наруто и едва не задел своей чакрой Кисаме.

- Их нельзя приводить в город, - согласился Итачи. – В этой местности скалистые гоферы не водятся. Их сюда привели. Горожане в столице не смогут от них защититься.

- А какая нам разница? – хмыкнул Кисаме, отшвырнув едва не сцапавшую его за руку тварь. Наруто задели его слова:

- Слушайте, вы! Мы никуда не пойдем, пока не остановим всех этих тварей!

- Наруто, осторожно! – закричала Сакура, но опоздала. Отвлекшись, Наруто подставился, и один из гоферов хлестнул его по ногам хвостом. Узумаки кубарем покатился по земле, утратив контроль над чакрой.

Итачи удалось отогнать этого гофера, но на Наруто с разных сторон бежали еще пятеро.

Одного отвлекли на себя Хидан и Какудзу.
Второго отбросила Сакура.
Третьего и четвертого вслепую хлестнул хвост чакры, кое-как созданный самим Наруто.

Но пятому ничего не мешало.

И, тем не менее, не дойдя до Узумаки каких-то пары шагов, гофер свалился, сожженный высоким электрическим разрядом.

- Опять нужна помощь, уссуратонкачи? – проронил Саске, спрыгнув со спины поверженной твари.

- Саске?

… Это вышло слишком обычно, до обидного просто и легко. Наруто наивно ожидал чего-то более торжественного, судьбоносного, но, чего уж там, как получилось, так получилось…

- Долго же пришлось тебя ждать, - хмыкнул Саске и, хлопнув Наруто по плечу, вступил в схватку.

Вот тебе и воссоединение, ттебайо. Хотя… почему бы и нет?

Часть 2.

Они шли вдвоем по знакомым с малых лет улочкам Конохи. Наруто шагал, заложив руки за голову и высоко поднимая ноги, словно на марше. Саске всегда забавляла эта его детская манера ходить.

Вокруг них стояла звонкая тишина, и лишь шелест листвы да шарканье подошвы придавали ощущение реальности.

Саске нравилась тишина, но молчаливый Узумаки казался ему неправильным.

- Эй, Наруто.

Наруто вздрогнул, остановился. И обернулся к Саске, не проронив ни слова. И смотрел он совсем не так, как должен был: без интереса, равнодушно, и будто бы сквозь Саске, не видя его самого.

- Скажи уже что-нибудь!

- Извини, Саске.

- За что ты извиняешься?

- Я устал за тобой бегать.

- Будто я тебя просил!

- Ты мне больше не нужен, Саске.

… Неправда.

- Я пойду, меня ждут.

Саске смотрел в спину Наруто, смотрел, как тот уходит, и чувствовал панику. Страх. Он всегда старался не оглядываться назад, не думать о том, что, возможно, Наруто однажды откажется от него. Вот так просто извинится и уйдет, уйдет к тому, кто не станет отворачиваться от него раз за разом.

- Итачи! Я пришел, ттебайо!

Да, к тому, кто будет дорожить им.

Улыбка старшего брата, и Наруто рядом с ним. А Саске останется позади, один.

Такая жизнь…

Такая жизнь не нужна ему!


Саске сам не заметил, как проснулся. В последнее время он плохо спал. Мысли и волнение не давали покоя с тех пор, как пришло письмо от Какудзу с сообщением о том, что они с Акахи прибудут в столицу через три дня.

Прибудут с Итачи. И с Наруто.

То, чего хотел Саске, это найти в себе силы простить Итачи.
То, чего хотел Саске, это заслужить прощение Наруто.

Саске боялся не простить Итачи.
И быть не прощенным Наруто он тоже боялся.

Но Саске не был бы Саске, если бы просто сдался. И когда Карин доложила ему о приближении Акахи, Саске вышел им навстречу.

Нападение гоферов стало приятной неожиданностью. В горячке боя было легко скрыть переполнявшую тело нервозность.

А еще…

- Покажем им, Саске!

… Наруто не отвернулся от него.


…


Наруто сиял.

После смерти последнего из гоферов он не отпускал руку Саске, словно боялся, что тот исчезнет. А еще говорил, говорил и говорил. Обо всем и ни о чем.

О том, что Саске и его команда давным-давно зачислены в Акахи, только у Наруто все никак не получалось ему об этом сообщить.

О том, как его достал теме и о том, как Наруто его не хватало.

О том, что Саске свободен от преследования Узумаки и волен сам выбирать, присоединяться к ним или нет. Но Наруто из него дух выбьет, если откажется.

О том, что боссом все равно будет Наруто.

О том, что им с Итачи нужно непременно поговорить по-братски.

О том, что Сакура скучала… вот, кстати…

Против всякого ожидания Сакура не спешила повиснуть на шее у объекта своей любви. Напротив, когда все окружили Наруто и Саске, девушка только отступила, спрятав глаза.

Ненадолго.

- Саске-кун!

Саске повернулся на голос Харуно, но, как оказалось, только для того, чтобы получить от нее кулаком. Удар был сильный, хотя и без использования чакры.

Недзи и Гаара с особым удовольствием смаковали этот момент, даже если Саске не упал, даже если не сдвинулся с места. В уголке губ показалась кровь, но он, казалось, ее не заметил – только, молча, открыто смотрел в глаза Сакуре.

- Ты же легко мог уклониться, - проговорила она со странной интонацией. От собственных слов Сакура не сдержалась и заплакала, порывисто обняла своего товарища, своего друга и свою любовь.

- Спасибо, - прошептала она, - спасибо, что не уклонился. С возвращением, Саске-кун.

Радость Наруто, незаметно для него самого, из искренней превратилась в неуютно натянутую. Что бы он там ни говорил, а Сакура все равно оставалась для него особенной. Особенной и просто единственной девушкой, в которую он когда-либо был влюблен. А в своих чувствах Узумаки Наруто был постоянен не меньше, чем в выбранном пути.

Даже тогда, когда он с головой влюбился в Итачи, влюбился в Недзи, любил Кибу, Сая и Гаару – даже тогда ему тяжело было смотреть на лучшего друга и обнимавшую его любимую девушку.

Изменится ли это когда-нибудь?

Краем глаза Наруто заметил, что на него смотрит Итачи – внимательно и слишком спокойно.
Он знал.

Наруто отвернулся от этого взгляда и от Саске с Сакурой тоже отвернулся.

Потому что он дорожил Саске.
Потому что желал Сакуре счастья.
Потому что он сильный.
И просто потому что это правильно.


…


Перво-наперво было решено доставить, наконец, принца Юки ко двору дайме Страны Земли. Тем более, что команда Саске как раз следила за Роши, Джинчуурики Четырехвостого, именно в пределах дворца.

Похоже, не только отец Юки опасался за жизнь своего ребенка, берегли и невесту – принцессу Тиоко.

Идти со всеми и официально представиться Саске не собирался, не видел в этом необходимости. Наруто это не понравилось, но брата неожиданно поддержал Итачи, также отколовшись от группы.

- Ну… ладно, - нехотя пробормотал Узумаки, понимая необходимость для братьев поговорить наедине. Но как же тяжело убедить себя не вмешиваться, как трудно заново довериться Саске.

- Обещаю не убивать Итачи, - закатил глаза Саске, уловив настроение Наруто. – И я не уйду, - поколебавшись, добавил он твердо.

Наруто криво усмехнулся и перевел взгляд на Итачи.

- Хорошо, я приведу Саске, даже если он будет упираться, - с улыбкой пообещал тот на немую просьбу.

- Вот теперь я спокоен, ттебайо, - выдохнул Наруто, расслабившись.

- Тебе что, мало моего слова? – возмутился в свою очередь Саске.

- Действительно, чего бы ему в тебе сомневаться, - меланхолично проронил Гаара. Хидан и Кисаме поддержали его дружным смехом.

Наруто продолжал криво улыбаться, Сакура продолжала утирать слезы, Дзиро отряхивал и приводил в норму одежду Юки, Шикамару молчал, Чоудзи ел.

А Недзи сжимал и разжимал ладони в тщетной попытке взять вверх над обуревавшими эмоциями.

Да, он ненавидел Учиха Саске.

@темы: Фик, Яой, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Хозяин для двух слуг. 3 глава

Название: Хозяин для двух слуг
Автор: Sin-chan
Пейринг: Себастьян/Сиэль/Клод
Рейтинг: NC-21
Саммари: Себастьян и Клод - верные слуги Сиэля Фантомхайва. Но если бы только это...

3 глава

3 глава

- Теперь он чистый?

- Да, отец, я переодел его.

- Прекрасно.

- Мне известить «всех»?

- Нет. Я оставлю его себе.

- Но, отец…

- В этот раз ты «никого не нашел», ясно?

- … Я понял.

- Вот и молодец. Я люблю послушных мальчиков. Оставь нас.

Разговор двоих доходил до Сиэля, как сквозь вату, но постепенно к нему возвращались сознание и ясность мышления. Разве что тело слабо реагировало на любые попытки пошевелиться. Огромных усилий Сиэлю стоило просто приоткрыть глаза.

В нечеткой дымке полумрака к нему приближался размытый белый силуэт. Приближался к уложенному на кровать Сиэлю, чьи обноски сменила одна лишь ночная рубашка.

- Послушный мальчик, ах, послушный мальчик, - тянул хриплым голосом барон Нельсон. Сиэль сумел разглядеть его медленно приближавшееся лицо. – Ты же послушный мальчик, правда? – барон Нельсон страдал одышкой – Сиэль отчетливо слышал, как тяжело и прерывисто тот дышал, с заметным трудом взгромоздившись на постель.

Мясистая, потная ладонь странно нежно легла мальчику на щеку, погладила.

- Послушный мальчик Джеки Дэн

Получит кекс с корицей;

Но если визг стоит весь день,

Ему – пирог с горчицей.

Смутно Сиэль распознал в бормотании барона один из стишков Матушки Гусыни. В детстве они с Лиззи постоянно просили тетушку Анну почитать им эту книгу.

- Ты же послушный мальчик? – навис над беспомощным Сиэлем мужчина. – Не будешь кричать, верно? Как другие?

«Себастьян! Клод!» - попытался позвать слуг Сиэль, но губы лишь дрогнули в мучительной гримасе. Действие хлороформа? Или некого наркотика, который могли в него вколоть? Почему чертово тело не слушалось?

«Давай! Двигайся!»

- Ах, чудный аромат юной кожи, - простонал барон, уткнувшись в шею Сиэля слюнявым ртом. – Мой мальчик… мой хороший малыш…

Пальцы юного графа судорожно сжались на простынях.

Нет, он не допустит. Такого позора ему попросту не пережить!

«Себастьян! Себастьян!»

- С-себ-а-с-н…!

- Ах, тебе нравится?! – обрадовался Нельсон, приняв мольбу о помощи за страстный стон. – Мой сладкий мальчик, Фредерик не ошибся в тебе.

«Убью! Убью их всех! Убью!»

Страх и ярость клокотали в горле, губы с каждой отчаянной попыткой все больше обретали подвижность.

А барон, меж тем, медленно, предвкушая, собирал подол ночной рубашки мальчика, задирая его к ключицам и оголяя юношеское, еще не оформившееся тело.

Едва ладонь мужчины заскользила по груди Сиэля вниз, ужас, охвативший подростка, достиг своего пика, придав недостающих сил:

- КЛОД!

- А? – вздрогнул барон Нельсон.

И застыл.

Комнату словно накрыло вуалью безмолвия, абсолютной, предсмертной тишины. Черная тень в один миг возникла за спиной мужчины и вздернула его за горло вверх, словно беспородного щенка.

Свет от окна отразился в очках Клода.

- Ваш приказ, господин.

Но Сиэль сумел лишь выдохнуть – непередаваемое облегчение окатило его волной, начисто смыв едва зародившийся контроль над телом.

Клод окинул взглядом своего маленького хозяина, лишенного какой-либо одежды, приметил влажный блеск на коже шеи, стиснутые на простыне пальцы.

Барон Нельсон захрипел, лишенный доступа к кислороду. Он лихорадочно разевал рот, цеплялся за удерживавшую его руку, безнадежно искал ногами опору.

- Этот рот посмел целовать господина, - прошелестел голос демона, и пальцы, обтянутые белой тканью перчатки, погрузились в левую щеку барона под его натужный, беззвучный крик. Не меняясь в лице, Клод вырвал плоть вокруг рта мужчины с чавкающим, влажным звуком. Кровь на обезображенном лице и перчатке секретаря чернела в свете луны, и Сиэль смотрел на нее, не в силах отвернуться.

- Эти пальцы посмели прикоснуться к господину, - один за другим пальцы на руках барона ломались, сгибаясь под неестественным углом, словно пожухлая трава. Клод продолжал удерживать захлебывавшегося в собственной крови человека, не давая тому впасть в забытье.

- Хватит, - выдавил Сиэль, сам не заметив, как зажмурился от накатившего омерзения. – Просто… убей.

- Как велит мне мой господин, - покорно отозвался демон, резко сжав пальцы на шее барона в кулак. С тихим хрустом шейные позвонки превратились в раскрошившееся месиво; гнилым овощем покатилась по ковру отделенная голова.

Сиэль не пожелал открывать глаза.

Клод отбросил в сторону труп, сбросил грязные перчатки. Склонившись над юным графом, он вознамерился отдернуть подол рубашки и забрать мальчика прочь, но Сиэль дернулся и в зарождавшейся истерике приказал его не трогать.

- Вы не хотите отсюда уйти? – спокойным тоном спросил Клод. Странным образом это заставило Сиэля подумать, отбросив ненадолго эмоции.

Он хотел уйти отсюда. Хотел убраться как можно скорее. И избавиться…

- Убери эту рубашку с меня, - процедил Сиэль, не скрывая отвращения, двигаться он по-прежнему не мог.

Сохраняя на лице серьезность, Клод одним движением выполнил приказ господина, в обмен закутав его в собственный пиджак.

- Могу я теперь забрать Вас домой?

- Да.

Сиэлю должно было быть противно оказаться так скоро в чьих-то руках, но, странно, ничего кроме безопасности он не ощущал. В объятиях демона, в его одежде, окруженный его запахом, Сиэль немного расслабился и сумел сконцентрироваться на деле.

- Фредерик Нельсон – за ним нужно проследить. Он выведет нас на остальных.

- Себастьян займется этим.

Плавно и неумолимо Клод уносил свою драгоценную ношу все дальше и дальше от центра Лондона к затерянному среди лесов поместью Фантомхайв.

В дверях их встретил Томпсон, Тимбер набрал уже ванну для графа, Кантербери приготовил на кровати ночную сорочку.

Клод прошел прямиком в ванную, с едва заметным огорчением опустил Сиэля на пол, снял с мальчика свой пиджак, отстегнул намертво сидевший парик. Закатав по локоть рукава, он с легким поклоном помог Сиэлю забраться в теплую воду. Мигом запотевшие очки демон убрал в нагрудный карман.

- Прошу прощения, - проронил он с мягкой интонацией и, тщательно намылив мочалку, принялся водить ею по телу юного господина. Увы, опыта в подобном деле у него было немного, Себастьян ни разу не позволил секретарю подойти столь близко. И от того, как редко Клоду удавалось прикоснуться к господину, теперь весь его самоконтроль уходил на то, чтобы просто… мыть юного графа.

- Ты неловок, - проворчал Сиэль, мочалка едва ли ни порхала по его коже, без всякой надежды что-либо отмыть.

- Прошу прощения, - повторил Клод уже более взволнованно. Сиэль бросил взгляд на его лицо – невозмутимое, если не обращать внимания на сузившиеся в тонкие линии зрачки.

- В чем дело? – напрямик спросил граф.

- Вашей Светлости следует отдохнуть, - на смену волнению в голосе проступило некое напряжение. Словно Клод опасался сделать лишний вдох.

Сиэль прищурился, отвел глаза. На скулах проступил бледно-розовый румянец. Клод, как завороженный, впитывал каждое малейшее изменение. Это было почти слишком прекрасно. Почти слишком невыносимо.

- Возможно… кхм, возможно, кто-то из твоей троицы мог бы закончить за тебя…

- Нет!

Сиэль ошеломленно замолчал. Пальцы демона почти до боли стиснули его плечи.

Почти.

Почти, почти, почти…

Утопая в хаосе собственных страстей, раздираемый желанием, Клод в тот момент меньше всего ожидал от своего господина слов, произнесенных устало, но открыто и просто:

- Я спрошу только один раз: чего ты хочешь?

- Милорд?

- Отвечай на вопрос.

Взгляд демона упал на правый глаз мальчика.

«Я хочу вырвать Ваш прекрасный синий глаз, оскверненный чужой меткой…»

Клод удерживал своего господина над водой, он касался обнаженной кожи – столь нежной, столь идеальной.

«… Я хочу касаться Вас, хочу боготворить Ваше хрупкое, слабое тело…»

- Клод.

«… Произносите лишь мое имя. Имя, данное Вами…»

Гневный взгляд.

«… Принадлежите мне…»

Слабое сопротивление.

«… Это тело, и эта душа – позвольте вкушать ее, Вас… всего… всего…»

- Клод!

«… Слышать Ваши крики, быть их причиной, быть спасением…»

- Отвечай! Это приказ!

Клод залюбовался лицом юного графа, искаженным гневом, упрямством. И еще страхом. Совсем чуть-чуть – чтобы щекотало обоняние.

Демон навис над мальчиком, одной рукой продолжая удерживать его над водой, но другой позволил себе приподнять лицо Сиэля навстречу своему.

- Я хочу Вас, милорд, - прошептал Клод единственную правду, что в нем была.

- Омерзительно, - неожиданно спокойно, если не сказать равнодушно, выдохнул Сиэль прямо в полураскрытые губы.

Борясь со слабостью, он зачерпнул в горсть волосы на затылке демона и заставил того запрокинуть голову, отодвинуться.

- Омерзительно, - повторил Сиэль задумчиво, а потом и вовсе оттолкнул Клода от себя. – Хватит. Принеси полотенце.

Клод отступил. Поклонился.

Аккуратно собирая махровой тканью влагу с тела своего господина, Клод Фаустус никогда еще не испытывал столь абсолютного и безмерно противоречивого чувства: он хотел целовать эти хрупкие руки, он хотел втоптать в грязь эту непоколебимую гордость, он хотел сломать его, он хотел вознести его, он хотел поглотить его, он хотел сохранить его.

Никогда еще демону не было так… интересно!


…


Сиэль утопал в кошмаре – мерзком, отупелом, лишенном физической боли. Он свободно лежал, раскинувшись не то на холодном, каменном алтаре, не то на мягкой, пуховой постели. Свет свечей и кирпичные заплесневелые своды или драпировки балдахина и лепнина стен – сцены менялись, перетекая одна в другую, и лишь жадные, похотливые руки на его теле оставались одуряюще неизменными.

Сиэль беззвучно кого-то звал. Он молил, чтобы настала тьма, чтобы она спасла его. Не свет, не бог, не ангелы и даже не люди – он утратил веру во все.

Там, во мраке, Сиэль слышал копошение сотен тысяч пауков. Там, из бездны, доносился шорох крыльев черной птицы. И звуки эти несли ему спасение и гибель.

Под аккомпанемент человеческой агонии огонь и кровь омыли сон Сиэля. Его враги корчились высоко над ним в плену молочно-белой паутины. В ногах его ворон выклевал барону Нельсону глаза и, кусок за кусочком, вырывал фрагменты трепещущей плоти.

Паутина росла, благородным кружевом накрыла плечи мальчика – холодила, грела, ранила; и льнула, и липла вязкой пеленой.

Ворон смотрел на Сиэля с высоты груды разлагавшихся и истлевших трупов – все они желали мальчику смерти, все они переступили черту терпения королевы. Ворон поворачивал голову, глядя на Сиэля то одной стороной, то другой. И в черных, словно стеклянных, глазах юный граф видел себя – напуганного и уставшего, злого и торжествующего. За спиной над ним возвышались две тени, единственно неизменные.

«Ваша Светлость», - неизменное почтение в каждом слове.

«Милорд», - и неизменная улыбка с каждой смертью.

«Юный господин», - неизменный голод в каждом жесте. В каждом взгляде. В каждом прикосновении.

Однажды… эти демоны съедят его душу.

- …-один.

Размытая тень склонилась над Сиэлем, и на мгновение мальчику показалось, что эта тень съела весь свет и радость.

- Господин?

И этого мгновения было достаточно, чтобы Сиэль, не помня себя от ужаса, вытащил из-под подушки пистолет и наставил его в лоб демона.

В лоб Себастьяна.

Вежливо недоумевавшего Себастьяна, загораживавшего собой солнечные лучи из окна.

Сиэль окончательно проснулся, и только сердце в груди колотилось как загнанная в клетку птица.

- Я налью Вам молока, - предложил дворецкий с доброй, понимающей улыбкой, - оно успокаивает нервы.

Привычный звон сервиса, привычно плавные, четко выверенные действия Себастьяна, и аромат горячего чая, и сладкий запах свежей выпечки – все это вернуло Сиэлю душевное равновесие.

- Примите мои извинения, милорд, - проговорил дворецкий, подав графу чашку теплого молока. – Прошлой ночью меня не было с Вами. Надеюсь, господин Клод сумел позаботиться о Вас?

- Что с Фредериком? – проигнорировав вопрос демона, потребовал отчета Сиэль.

- Обнаружив труп приемного отца, Фредерик Нельсон, после небольшой паники, запер спальню и поспешил в имение лорда Париса Баркета. Встретившись с хозяином дома, Фредерик Нельсон рассказал об убийстве барона, но не упомянул о том, что оставлял его с Вами.

Сиэль вздрогнул и уставился на продолжавшего мило улыбаться Себастьяна.

- Мерзавец! – прошипел юный граф, буквально задыхаясь от накатившей ярости. – Ты знал, что я у него в руках, но не пришел!

- Но, Ваша Светлость, - заметил дворецкий снисходительным тоном, - не Вы ли приказали мне собирать информацию о преступниках?

- Ты…

- Разумеется, - продолжил демон, не позволив своему господину разразиться гневной тирадой, - будь в Вашем распоряжении только Ваш покорный слуга, я незамедлительно явился бы спасти Вас. Однако, - склонил он голову, - в Вашей руке два поводка. Или Вы хотели, чтобы пришел именно я?

Последние слова, как ничто другое, остудили пыл Сиэль. Оставив чашку с недопитым молоком на прикроватной тумбе, он посмотрел на своего демона снизу вверх. На детских губах заиграла взрослая, знающая улыбка.

- Демоны, - выплюнул юный граф, облокотившись ладонями на кровать, - вы оба – искусители, гордецы. Каждый из вас хотел бы, чтобы моя душа досталась только ему, да? Может, последним приказом мне дать вам возможность сразиться за награду?

И, видя, как запылали алчностью глаза его слуги, Сиэль рассмеялся.

- Конечно, вы выполнили бы его с огромным удовольствием! Но этого не будет, - сам же прервал он свое веселье. – Не смей считать, что я – твой. Даже после исполнения договора, тебе достанется только половина моей души. И за эту половину ты отдал мне себя целиком.

Сиэль мотнул головой, сбросив с правого глаза челку. Там, в синеве радужки, мерцала мертвым светом печать Себастьяна. Заметив, как притихший дворецкий смотрел на нее, словно узнавал заново, Сиэль провел рукой по волосам, полностью освободив глаз от завесы челки.

- Это не я принадлежу тебе и требую твоего внимания, - медленно протянул мальчик, веско роняя слова, - а ты – мне. И мое внимание в этой игре ты и Клод перетягиваете, словно канат.

И Себастьян Микаэлис, как много раз до и не раз еще после, преклонил колено перед истинно своим хозяином – душой, столь прекрасной и величественной, что ввергала демона в священный трепет.

- Да, мой лорд.

@темы: Фик, Яой, Kuroshitsuji

---

Девять Хвостов - 2. Глава 19

Название: Девять Хвостов-2
Автор: Sin-chan
Пейринг: Гаара/Наруто, Итачи/Наруто, Недзи/Наруто, Кьюби/Наруто, Киба/Наруто, Сай/Наруто, Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17 (в целом)
Жанр: экшн, романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе написания
Саммари: Три месяца спустя после событий, описанных в "Девять Хвостов". У Акахи новый враг. Да, и у Акацки тоже. Может, стоит объединиться?
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: частичное AU, слеш
Размещение: с предупреждением
От автора: НЦ для всей истории в целом. Увы, постельных сцен тут раз-два и обчелся. Тут главное - отношения) Ну, и приключения.


19 глава
«Столица Страны Земли»

Часть 1.

Стандартным протоколом при вскрытии тела предписывалось присутствие одного медика-хирурга для проведения операции, помощника, ассистирующего ему, и медика, записывавшего все детали для последующего отчета.

Однако в этот раз в одной из закрытых операционных Конохи протокол трещал по всем швам. В роли хирурга выступал мальчик-подросток, и лишь узкий круг посвященных знал истинную сущность безобидного с виду ребенка. Ассистировала ему (нонсенс!) сама глава деревни, Пятая Хокаге. Был в комнате и третий, тоже ребенок, но записей он никаких не вел. Более того, он даже не знал, по какому такому поводу старые товарищи притащили его сюда.

- Так в чем дело? Мне кто-нибудь вообще объяснит? – проворчал Дзирайя с раздражением. Его оторвали от написания книги, в разгар вдохновения. В обычных обстоятельствах Жабий Отшельник попросту скрылся бы от потревоживших его покой. Увы, извечный соперник и злейший друг Орочимару себя динамить не позволил. Вот и приходилось Дзирайе стоять в мерзкой операционной, потирать затылок с набухавшей шишкой и тихо ворчать.

Без стука в помещение прошел Какаши. Коротко кивнул Дзирайе, прислонился к стене рядом.

- Без сомнения, это тело принадлежит принцу Доку, - хмуро констатировала Тсунаде и обернулась к новоприбывшему. – Говоришь, до момента заключения тела в свиток, он выглядел как преступник, за которым ты следовал?

- Именно так, - подтвердил Какаши. – Высокий, с бритой головой.

- И добрался до него ты в городе Тсуми? – прищурился Орочимару.

- Да.

Саннины переглянулись.

- Кем был преступник? – спросил Дзирайя, подобравшись. С ним и Тсунаде Орочимару уже поделился информацией о Ногицуне, переданной ему Итачи от Акацки.

Тело с татуировкой на спине в виде древнего символа Ногицуне, найденное в том же городе и в то же время, где и когда проводили расследование Акахи. Это все казалось слишком большим совпадением.

- Митоку, бывший монах, после двадцати с лишним лет службы в храме, без каких-либо причин, убил настоятеля и четверых служителей, после чего скрылся. Всех шиноби, что за ним отправляли, он сумел ликвидировать. Как ему это удалось, неизвестно. По словам людей из его храма, Митоку попал к ним ребенком, и никто с ним не занимался боевыми искусствами. Он всю жизнь был простым, безобидным монахом.

- Хм, - призадумался Дзирайя, - а какие-нибудь постройки случайно не были разрушены в том храме? Возможно, исчез или пострадал особо хранимый свиток?

- Статуя Инари, - не задумываясь, сообщил Хатаке. – Наниматель упоминал, что в ту ночь была разрушена одна из статуй Инари, и он видел в этом дурное предзнаменование.

- Хорошо, - вздохнула Тсунаде. – Предположим, что именно в эту статую Мудрец Шести Путей когда-то заключил дух Ногицуне. Статуя была разрушена, и дух, освободившись, захватил тело монаха.

- Он сделал его своим Джинчуурики, вероятно, - заметил Орочимару, продолжая изучать труп. – Вся информация о Ногицуне большей частью сказки и мифы. Проверенных сведений крайне мало.

- И что же это?

- Во-первых, - отложил скальпель Орочимару, - символ Ногицуне. Его знак, печать, что он оставляет на своих жертвах – черный цветок с девятью лепестками. Лепестки появляются один за другим, ведя отсчет. С девятым лепестком для жертвы наступает конец, - в последовавшей за его словами тишине Змеиный Саннин издал короткий смешок. – Да, совсем как с этим принцем.

- А во-вторых?

- Во-вторых, - повел рукой Орочимару, - могу сказать, что для восстановления своей силы Ногицуне должен поглотить всех Хвостатых. За исключением нашего Кьюби, разумеется.

- Потому что он не был изначально создан из чакры Ногицуне?

- Потому что он стал Девятихвостым как раз благодаря тому, что сумел поглотить часть чакры всех восьми Хвостатых, - хмыкнул Орочимару. – Он сильнее каждого из Хвостатых… кроме Ногицуне.

- И как нам его остановить? – задала главный вопрос Тсунаде.

- Я в поиске, - неопределенно отозвался Орочимару.

И слышать это от него было особенно паршиво.


…


Путь до столицы Страны Земли занял меньше трех дней. Темп для группы Наруто задал запредельный – его ужасно коробило, что из-за него пришлось столько времени проторчать в Суне.

Зато к ним неожиданно присоединился Гаара. Как Наруто и надеялся, Песчаник сумел-таки решить проблему с собственным длительным отсутствием в деревне. Идея заключалась в следующем: вместо себя Гаара оставляет песчаного клона, но клона с одной важной особенностью – он мог существовать бесконечно долго и независимо от оригинала. Достигалось это благодаря вливанию посторонней чакры через специально созданную печать. Канкуро и Темари будут по очереди подпитывать клона, и это сделает его совершенно неотличимым от настоящего.
В случае, если вдруг Суне будет угрожать серьезная опасность, клона уничтожат, дав тем самым знать Гааре о необходимости срочно вернуться. И тогда он воспользуется аварийной печатью перемещения.

Все просто и гениально.

Излишняя спешка спасла Наруто и от долгих, нудных, эмоциональных разборок. Недзи не соврал, утверждая, что большинство бывших Хвостов пришли от своей новообретенной свободы в бешенство. И каждому хотелось высказать все, что он думал о тугоумости Узумаки.

А Узумаки слушать не хотел. Тем более, что он уже схлопотал от Сакуры – до сих пор челюсть ныла. Гаара ограничился выразительным взглядом, Киба через связь Акацки пообещал оторвать Наруто голову, раз уж он все равно ею не пользуется, Хината морально задавила жалостливым взглядом, Сай отмолчался, и это тоже не внушало оптимизма.

Так или иначе, Наруто искренне порадовался, что на кратких остановках ни у кого не было никаких сил для общения с ненаглядным лидером.


Наконец, на горизонте показались высокие башни-скалы столицы. С бега группа перешла на шаг. Со своих плеч Наруто и Чоудзи сгрузили принца и Дзиро, неспособных поддержать скорость тренированных шиноби.

Юки все больше нервничал и заваливал окружающих своими страхами: а вдруг на них нападут, а вдруг невеста окажется далекой от идеала, а вдруг она, наоборот, будет слишком идеальной, да еще и властной, как его наставник по политическим наукам, а вдруг, а вдруг, а вдруг.

Его причитания очень быстро достали Хидана. Жрец незамедлительно покрыл принца отборной бранью. На защиту Юки встала Сакура. Тогда Хидан обматерил уже ее. За что и был вбит по саму голову в землю. Тяжелая рука девушки заставила его едва ли ни впервые в жизни пересмотреть словарный запас.
Впрочем, пересмотрев, Хидан пришел к выводу, что материться все равно не бросит.

А потом на них напали.


…

Часть 2.

Хорошенькая блондинка громко стонала и искусно двигала бедрами навстречу. Она красиво и умело изгибалась в руках клиента, и, пожалуй, только мертвый не захотел бы эту прелестную распутницу.

В полумраке ее комнаты, в аромате ее тела, в ее ласковых руках Суйгетсу плыл, покачиваясь на волнах отстраненной скуки.

Скуки, да.

Уже неделя, как они торчали в столице Страны Земли. Почему не в Деревне Скрытой Скалы?
Все из-за распроклятого Джинчуурики Четырехвостого. Которому, видите ли, дали задание по охране местной принцессы. Сидит старый пердун во дворце, что и не подобраться – везде охрана, все на ушах из-за скорой свадьбы принцессы с принцем из Страны Огня. Кому-то из местных чиновничков эта свадьба была крайне невыгодна, да и в Стране Огня вряд ли все в восторге от подобного союза.
Суйгетсу особо этим не интересовался, но по приказу Саске они четверо по очереди следили за стариком Роши, Джинчуурики Четырехвостого, и в ходе слежки многое слышали.

Эту ночь Суйгетсу отдыхал. Не зная чем себя занять, он завалился в местный бар, где медленно, вдумчиво напивался.

Суйгетсу хандрил. Он привык за последние полгода к чувству принадлежности, что вселила в него чакра Кьюби, и теперь с обрывом связи в груди образовалась дыра – темная, холодная дыра. В нее словно утекали все его чувства и эмоции. Из головы никак не выходил образ Наруто, каким он его увидел у того в подсознании.

Девушка под Суйгетсу вздрогнула, по лицу и телу ее прошла сладкая судорога – вторая за последние полчаса. А он даже не кончил еще ни разу.

И что с ним не так?

- Надо было все же перепихнуться с ним, - пожалел Суйгетсу вслух.

- Как хорошо, - промурлыкала девушка, вяло ему улыбнувшись. Блондинка. Жалко только, что глаза карие.

Хмыкнув, Ходзуки применил технику и накрыл куртизанку пеленой воды. Призрачно-туманный покров сформировал на женском личике черты смазливого парня с синевой глаз и широкой, безбашенной улыбкой.

Этой улыбке нельзя было сопротивляться. Суйгетсу хохотнул, оскалился, и, ухватив женщину с личиной Наруто за бедра, резко и глубоко вогнал в нее член. Куртизанка отозвалась горловым стоном. Конечно, ее голос не слишком походил на звонкий, с тенью хрипотцы, тембр Узумаки, но фантазии, в которую с головой окунулся Суйгетсу, это не мешало.
Главное, настоящее возбуждение, будоражащая страсть от мысли, что именно он заставляет Наруто кричать и извиваться.

Из плавного и медленного секс в одночасье превратился в бешеную пляску, в безумный праздник плоти. Словно одержимый, Суйгетсу вбивал себя в податливое горячее тепло, извлекая из женщины – нет-нет, из Наруто, конечно, из Наруто – беспомощные звуки, уже не стоны, но всхлипы за пределами простого удовольствия.

Тело под ним засияло мягким, нежно-золотым сиянием. Суйгетсу лег, окунулся в это марево, быстро сменившее цвет на оранжевый, а потом и красный. И вот уже они оба были объяты призрачным пламенем чакры, словно одно целое, и это вызывало такой восторг, такое чувство правильного, что Суйгетсу отключился, полностью отдавшись моменту.

Крики женщины доходили до него, как сквозь толщу воды. Она билась под ним в безнадежной попытке вырваться.
Эйфория выпустила Суйгетсу из своих нежных объятий, и он неохотно снял технику Водной Иллюзии.

Лицо Наруто растаяло, но не это заставило Ходзуки резко выпрямиться. Лицо женщины, прекрасное, чувственное лицо покрыли волдыри – огромные, мерзкие, исходившие жаром и запахом вареного мяса. Вся кожа была пунцово-розовая, белки глаз красные от лопнувших капилляров.

И она кричала. Продолжала истошно визжать, неспособная высвободить руки, которые сам же Суйгетсу и держал.

- Аа, черт! – выругался он с досадой и одним резким движением сломал женщине шею. Чтобы не мучилась.
И не шумела.

Наступившая за этим тишина оглушала не меньше криков.

Нет, Суйгетсу вовсе не изнывал от желания быть с Наруто. Связь исчезла, исчез и сладкий шепоток, обещавший дом и свое место, который Ходзуки мог обрести рядом с Узумаки.
Но с ними ушло и нечто иное, непонятное, к чему Суйгетсу успел прикипеть, привыкнуть. Это нечто было как белый шум, наличие которого перестаешь замечать, и чье исчезновение осознаешь не сразу. Этот «белый шум» отдавался в его сознании как второе сердце – сильное и бесстрашное, как пульс, что разгонял тьму, мучившую Суйгетсу в кошмарных снах. Тьму, что жаждала поглотить его, но дарила вместо этого силу.

Пока был этот пульс и это сердце.

Одеваясь, Суйгетсу и не глянул в сторону покойницы. Она перестала для него существовать, и все мысли, связанные с ней, пропали, едва раздался хруст позвонков.

- Пить хочу, - выдохнул он рассеянно.

Если бы Суйгетсу мог, подобно Наруто, окунуться в свое подсознание, то увидел бы море темной, отличной от остальных, тяжелой чакры – злой, негативной, что скинул в него Кьюби ради спасения Саске.
Пока была связь, эта темная энергия оставалась спокойной.

Если бы Суйгетсу мог окунуться в свое подсознание, он видел бы, как море чакры постепенно начало волноваться, смывая в нем границы морали.

Там, в глубине, для Суйгетсу близился шторм.


…


На группу Наруто дождь из сюрикенов обрушился не с деревьев, не с неба, а прямо из-под земли. Смертоносные звезды взмыли прямо по периметру вокруг них, заключив в кольцо и отрезав путь к отступлению. Едва небо скрыла первая волна атаки, как почва под ногами шиноби, казавшаяся столь твердой и надежной, в одночасье обратилась в зыбучие пески.

Это была хорошо продуманная ловушка.

Была бы хорошей, если бы Наруто так не трясло от бешенства и невыносимого желания что-нибудь порушить.

Нытье Юки и внезапная атака стали последней каплей: в Наруто будто бы что-то щелкнуло. Чакра демона поднялась в нем необычайно легко и свободно, подпитываемая его чистой, незамутненной злостью. Поднялась и раскрылась взрывом, отбросившим к черту сюрикены.

И пока его товарищи, каждый по своему, выбирался из ловушки песка, Узумаки с непередаваемым удовольствием погрузил руки в пропитанную чакрой землю.

- Ну, держитесь, лекарство от стресса, ттебайо, - пробурчал он сквозь зубы, а затем… просто выдохнул. Без техник, без каких-либо громких слов он позволил пройтись своей нечеловеческой чакре испепеляющим огнем на десятки метров вокруг. Словно рябь на воде, волны огня расходились от него под землей, не трогая тех, кто был на ней.

На мгновение Наруто послышались разноголосые крики.

А в следующую секунду почти сорок шиноби без опознавательных знаков показались за пределами своей стихии.

- Вы кто такие? – потребовала ответа Сакура. – Почему на нас напали?

Итачи, Недзи, Шикамару и Чоудзи ненавязчиво прикрыли со всех сторон Юки и Дзиро. За кем еще могли охотиться местные?

Хидан крутанул над головой косу:

- А какая разница? Они напали, и мы их за это убьем. Какие проблемы?

- Согласен, - подумав, поддержал напарника Какудзу. Кисаме молча оскалился.

- Наруто? – чуть повернул голову Итачи. Он предоставлял Узумаки право принять решение и отчетливо показывал всем, кого считает лидером. Своего рода извинение за подорванный авторитет.
Наруто жест оценил.

- Он не наш лидер! – возмутился Хидан. И добавил пару нецензурных слов. А в следующую секунду уже, натужно хрипя, валялся на земле, безуспешно пытаясь освободиться от удавки на шее – хвоста Наруто из чакры.

- Мы с Нагато заключили перемирие, - странно спокойно напомнил всем Наруто, увернувшись от куная, пущенного одним из нападавших. – И вы трое временно вошли в нашу группу. А, значит, сейчас вы подчиняетесь мне, - в схватку вступили Недзи и Сакура, чуть погодя присоединился Итачи, следом Кисаме. – И если надо будет, я вобью в вас эту мысль, ясно, ттебайо!?

Чакра обожгла горло Хидана, на пару секунд сдавив так, что оборвались мышцы, но тут же отпустила, позволив жрецу смерти восстановиться.

Какудзу, подключившийся к бою последним, одобрительно хмыкнул. У пацана, как оказалось, был стержень.

Кто бы мог подумать.

@темы: Фик, Яой, Naruto, Юмор, "Девять Хвостов - 2"

---

Другая реальность. 8 глава.

Название: Другая реальность
Автор: Sin-chan
Пейринг: Саске/Наруто, Итачи/Наруто
Рейтинг: R
Жанр: романс, юмор
Размер: макси
Состояние: в процессе
Саммари: Скажем дружно: «Нет трагедии клана Учиха!» По существу: Итачи 16 лет, а Наруто, Саске и Сакуре – по 13 лет.
Размещение: да ради бога, только с этой шапкой
Дисклеймер: все права принадлежат Масаси Кисимото
Предупреждение: возможен ООС, глобальные отступления от канона
От автора: Не берите в голову. Я просто люблю Итачи)

Часть 1.

8 глава
«И все равно…»

- Итачи-кун! Доброе утро!
- Доброе утро, тетушка.
- Эй, смотрите! Это же Итачи!
- Давно Вас не видели дома, Итачи-сан.
- Итачи-тян, помирись с отцом уже!
- Мы не ссорились, бабушка.
- Ах, весь в отца! Тот то же самое говорит! Дети!
Итачи вздохнул.
Квартал Учиха не менялся. Везде кипела жизнь, всюду родственники и знакомые с детства лица; на каждом шагу символ клана, за каждым углом разговоры о делах семьи.
Когда Итачи начал задыхаться в этой клетке?
Повсюду кузены и кузины, тетушки и дядюшки, дальняя родня и ближняя. Семья. Вот только наблюдали за Итачи пристально и неотрывно, с ожиданием и подозрением. Конечно, не все здесь были рады ему, изменнику крови; но и те, кто искренне радовался, следили за ним, совсем как за чужаком.
Да, его не было здесь три года. Что ж, Итачи не сожалел.
Переступая порог родного дома, Итачи… не почувствовал ничего. Он ждал от себя горечи, опасения, волнения или даже радость. И все же при взгляде на знакомые с детства стены в душе не всколыхнулось абсолютно ничего.
Дверь открыла мама.
- Итачи, сынок! – с удивленной радостью воскликнула она, обняв его за шею. Пахло от нее все тем же кремом с маслом шиповника, который ему так нравился.
Они виделись не так уж давно: месяц назад провели вдвоем несколько часов за приятной беседой в ресторанчике рядом с его домом. Это вошло уже в традицию – встречаться там раз в пару месяцев.
- Заходи, ну, заходи же! – Микото буквально втащила Итачи в дом и провела на кухню, где заканчивал завтракать Фугаку. При виде старшего сына мужчина оставил в сторону стакан с недопитым чаем и сухо приказал гостю сесть за стол.
- Позавтракаешь, дорогой? – улыбнулась Итачи мама. Подростку стало ее искренне жаль: он и не думал, что эта мягкая, но сильная духом женщина будет так по нему тосковать. А вот же – глаза предательски блестели, и руки едва заметно дрожали, теребя край фартука.
Итачи не мог отказаться, хотя успел уже поесть.
Пока счастливая Микото колдовала у плиты, ее супруг, выдержав томительную паузу, спросил:
- Ты действительно разорвал помолвку с Айей?
- Да.
- Ясно.
Отец и сын мерили друг друга взглядами. Нарушила молчаливый поединок Микото, поставив перед Итачи сразу семь различных блюд. Подросток растерянно обозрел тарелки – в него это точно не влезет.
- Ты так давно не пробовал моей стряпни, - пролепетала женщина взволнованно. – Не знаю уж, понравится ли.
Всё. После ее слов Итачи не имел никакого морального права оставить недоеденной и крошку.
Давно он так не попадал.

…

Когда к затянувшемуся завтраку спустился Саске, Итачи уже с явным трудом пережевывал пищу. Отец покинул столовую незадолго до этого: старший сын, оправдывая свое имя, принес ему тревожившие вести. Как глава клана Фугаку обязан был разобраться, кто в семье вновь замыслил если не переворот, то гнусный саботаж.
- Брат? – озадаченно выдохнул Саске. Он отвык видеть старшего брата дома. – Ты за мной?
- Вот еще! Что ты говоришь, Саске? – излишне эмоционально возмутилась их мать. – Итачи у себя дома. Он волен приходить, когда захочет.
- Конечно, - опешил Саске такому напору и подарил Итачи кривую, виноватую улыбку. – Ты решил вернуться?
- Нет, - кратко отозвался Итачи, умолчав о причине.
О многих причинах.
Например, о том, что заметил, как Саске впервые на его памяти встретил его без восторга.
Или о том, сколь равнодушно он сам отнесся к месту, где родился и вырос.
Некстати вспомнилось первое посещение Наруто его квартиры. Находиться за одним столом с Узумаки было шумно, но по-странному комфортно.
... А еще Итачи умолчал, что случайная мысль о Наруто всколыхнула в нем все те чувства, что должны были принадлежать этому дому и этой семье.

…

Утро Наруто началось не менее необычно, чем у братьев Учиха.
Проснулся он с застывшим на губах сиплым хрипом. Синие глаза, пребывавшие еще в дымке сна, невидяще таращились в омытый предрассветными тенями потолок. Кожа почти сразу покрылась гусиной кожей – разгоряченное тело, все в поту, начало стремительно остывать.
Наруто приснился неприличный сон.
В самом этом факте не было ничего предрассудительного: его и раньше посещали эротические фантазии – смутные и неясные, а с появлением Итачи – все более реалистичные, более… подробные.
Но этот сон отличался от всех, посещавших Наруто ранее. В этом сне Наруто чувствовал на своем теле руки Итачи, слышал его тихий, но густой, переполненный желанием, голос. Все было так замечательно и так бесстыдно, что Наруто всю ночь простонал в подушку. Он целовал губы Итачи, скользил ладонями по его шее и плечам. А потом, когда стало катастрофически не хватать воздуха, и Наруто оторвался от его рта, то увидел перед собой вовсе не Итачи, а… Саске.
Шок и ужас позволили ему вырваться из мечты, обернувшейся кошмаром.
- Это все из-за его идиотского поцелуя в бане, ттебайо, – громко и четко сказал себе Наруто, окончательно обидевшись на Саске.
Ну, что за человек этот Учиха!? На все готов, лишь бы не отдать родного брата!
- Тупой Саске! Жалко тебе, что ли!? – возопил Наруто и, всхлипнув, зарылся в мокрую от пота подушку, - Такой классный сон испортил… сволочь.

…

На назначенную Итачи тренировку Наруто пришел последним. Более того, опоздал на пятнадцать минут – проспал из-за дурацкого кошмара. Итачи не стал даже слушать несвязные жалобы Узумаки, выдав ему в наказание пять кругов вокруг тренировочного полигона.
Сказано это было тоном категоричным и сухим, от которого Наруто невольно съежился и покраснел по самые уши. Ни на кого не глядя, он сорвался с места, покорно следуя наказанию, чем немало удивил обоих братьев. Все же они ожидали от Узумаки воплей или хотя бы небольшого, но громкого спора.
Какое-то время оба Учиха наблюдали за ним, бегущим, низко опустив голову, красным и откровенно расстроенным.
- Защищайся, - коротко не то скомандовал, не то предложил Итачи. Саске успел обернуться к нему и выставить блок. Удар брата был сильным, почти слишком. Руки, на которые пришелся удар, онемели, но почти сразу заныли в горячей агонии.
Саске поморщился и перешел во встречную атаку.

…

Наруто не хотел, но не мог не наблюдать за ними. Было ли дело в том, что оба парня – выходцы из клана Учиха, или в том, что сам Узумаки влюблен в одного из них, но спарринг Итачи и Саске напоминал сложный, четко выверенный танец. Наруто не родился поэтом, и потому никак не мог подобрать красивые, восторженные слова.
Но это завораживало.
Как две птицы в небе.
Как круговорот огня и воды.
… А вот эту подсечку он запомнит и обязательно применит!

На мгновение Саске ожег взглядом продолжавшего бежать Узумаки. Просто посмотрел в краткой передышке между ударами – не улыбнулся, не скорчил недовольной рожи. И все равно Наруто разозлился.
А когда Итачи опрокинул младшего и, надавив коленом ему на грудь, приставил кунай к горлу, у Наруто ухнуло сердце.
Тяжелое, сильное чувство захватило его, сжало легкие, выдавив весь воздух, и будто бы оборвало в один миг все те ниточки мышц, что заставляли двигаться тело.
Итачи поднял на него темные глаза и жестом подозвал к себе.
Неловко ступая непослушными ногами, Наруто мучительно медленно подошел к словно застывшим на земле братьям.
И обе пары глаз, черных как уголь, смотрели на него.
Наруто подошел к ним, остановился в двух шагах и только теперь заметил, насколько братья, издали такие похожие, на самом деле абсолютно разные.
Саске дышал резко и совсем немного прерывисто, Итачи – медленно, глубоко и неразличимо, как мог дышать зверь, подкрадывавшийся к добыче.
Саске смотрел пристально и яростно, немного взволнованно и даже… испуганно? Нет-нет, это же Учиха Саске! Какой тут может быть страх? Тогда… затравленно? Беспокойно? Да, пожалуй, беспокойно.
А вот Итачи… Наруто потерялся под его внимательным, странно отстраненным взглядом. На мальчишку будто обрушился весь «гений» этого человека: весь холодный разум, весь опыт, не по годам пугающее знание, сила и неокрашенная эмоциями воля.
Учиха Итачи – воплощенный идеал шиноби-оружия, где не было места человеческому. Наруто ведь это знал, разве нет?
Из братьев Саске оказался более земной, более нормальный, более свой и просто более понятный.
И глядя на то, как Итачи твердо, но легко держал кунай у горла собственного брата, Наруто подумал, что на этих руках есть кровь; эти руки уже убивали.
И еще убьют.

Часть 2.

Саске лежал, жестко придавленный коленом брата, и чувствовал себя проигравшим.
У них с Итачи и прежде были спарринги, и Саске в большинстве из них неизменно проигрывал, но проигрыш не вызывал обиды. Итачи до этого попросту не доводил.
Внимательный, заботливый старший брат, что никогда не позволял ему вникнуть в разницу между ними.
Не позволял. До этого самого момента.
Когда подошел Наруто, Саске эту разницу ощутил всеми фибрами души. Поначалу Наруто переводил взгляд с одного на другого, рассматривал, сравнивал. Но потом он откровенно уставился на одного Итачи, совсем забыв про второго. Саске ощутил себя оплеванным.
А затем выражение лица Узумаки изменилось: неясная тревога стерла тупую очарованность. В синих глазах мелькнул ужас – чистый и отчетливый – мелькнул и скрылся миражем. Засел где-то глубоко внутри.
Саске подумал, что уссуратонкачи не такой уж и болван, раз испугался Итачи. Сам Саске не раз подмечал, насколько бывало неуютно взрослым рядом с его братом.
- Ты пробежал больше пяти кругов, Наруто, - мягко заметил Итачи, но голос никак не вязался с мертвым взглядом черных глаз.
Наруто передернул плечами. Встряхнулся, оживая.
- Потренируйтесь пока вдвоем, - с шеи Саске исчез кунай, а сам Итачи, поднявшись, направился к одному из множества деревянных столбов, на которые шиноби оттачивали удары.
- И все равно я тебя люблю, датте байо! – заорал вдруг Наруто ему вдогонку.
Отчаянный крик вызвал у Итачи улыбку. А ведь Наруто испугался – Итачи это видел – испугался совсем как остальные, что окружали юного гения клана Учиха.
«И все равно люблю» - как теплым ветром по сердцу. Даже странно как-то. Мило.
Милый Наруто. Забавный, трогательный.
- И секса с тобой хочу! – с надрывом донеслось следом.
Итачи застыл, ошарашенный.
- Ай, Саске, ты чего дерешься?!
- Тренировка, - прорычал младший брат.
- Да ты меня убить хочешь, ттебайо! – возмущенно прокричал Наруто.
Итачи моргнул, еще раз, снова, быстро-быстро. В груди поднялся хаос из теплых улыбок, горячих слов, обжигающих эмоций. И сердце, поддавшись, забилось быстрее.
Странно взбудораженный, он с улыбкой обернулся к дерущимся мальчишкам и громко, чтобы оба услышали, произнес:
- Не убей его, Саске. Наруто мне еще на свидании нужен.
- Брат?!
- Йес! Съел, ттебайо!?
Хулиганство? А почему бы и нет? Если уж «и все равно…».

…

- Саске! Ты должен, ты просто обязан помочь мне его соблазнить! – не то умолял, не то угрожал Наруто в промежутках между ударами. – Ты слышал его? Нет, ну, ты слышал его!?
Саске скрипнул зубами и с разворота отправил тупого, озабоченного недоидиота в полет. Тормозил Наруто собственной физиономией, смешно оттопырив зад.
Но это почему-то вызвало в Саске еще большую злость. И он пнул эту самую задницу – обиженно, бессильно.
Да кому сдался этот неудачник?
Саске повернул голову: Итачи сидел на одном из коротких столбов и наблюдал за ними, посмеиваясь.
Ну, действительно, кому мог сдаться такой болван?
Вопрос отдавал сухой горечью на языке.

…

Часом позже к ребятам присоединилась Сакура, не усидевшая дома, пока команда тренируется.
Наруто тот же час бросился к ней:
- Прости меня, Сакура-тян!
- За что простить? – озадачилась девочка, бросив короткий взгляд на хмурого Саске.
- Мы не можем быть вместе! – сокрушенно и крайне пафосно известил ее Узумаки. – Но, поверь, я останусь тебе верным другом! Честно, Сакура-тян! Ты – лучшая девушка на свете
- Чего? – округлила глаза Харуно.
- Ты только не расстраивайся сильно, ладно? – виновато пробубнил герой-поклонник. – Есть же, вон, Саске-теме. Ты не смотри, что он дурак и напыщенный индюк, зато целуется клево, ттебайо!
И только договорив, Наруто осознал, что сказал. И попытался исправиться:
- Хотя не то, чтобы очень…
- Я вообще не поняла, что ты там несешь, - проворчала Сакура пренебрежительно. – Саске-кун, ты его по голове не стукнул, случайно?
Ответить Саске не успел. Потому как, исполнив, как сам это видел, тяжкое расставание с мечтой детства, Наруто обернулся к мирно сидевшему Итачи и громко провозгласил, расправив в стороны руки:
- Итачи, я весь твой, ттебайо! Когда свидание?!
- Нет, его точно стукнули! – возмутилась Сакура. И Саске был с ней, как никогда, согласен.

…

К полудню летний зной достиг своего пика: сухое марево вилось над землей, удушающей волной пробиралось под полы плаща – черного, с причудливыми кроваво-алыми облаками.
Их было двое – обладателей странной, не по погоде одежды. Широкополые соломенные шляпы скрывали их лица и в некотором роде спасали от солнца.
Двое мужчин неспешно вошли в ворота Конохи, и каждый их шаг сопровождался тихим позвякиванием колокольчиков.
- Уйду я из Акацки, - проворчал один из них и стянул с головы шляпу. Свет заиграл в снежно-белых волосах, блеснул на металле протектора с символом абура, «масло».
Его партнер снисходительно хмыкнул - заявление об уходе он слышал, по меньшей мере, с десяток раз за последние месяцы.
- А деревня-то еще стоит, - одобрительно заметил первый, поглядывая на с детства знакомые улочки.
- Тебя же в ней нет, - поддел его напарник лениво и беззлобно.
Путь их пролегал по восточному району, мимо тренировочных полигонов. И у одного из них мужчины остановились.
- Да это же Итачи-кун, - в расслабленном, вечно насмешливом голосе Акацки, чье лицо скрывала шляпа, просочились удивление и искренняя радость. Его товарищ закатил глаза, хорошо зная слабость напарника к этому мальчику.

…

За неполные четыре часа седьмая команда была полностью вымотана. Итачи приучал их к работе втроем, заставляя безостановочно отрабатывать совместные маневры. Товарищи должны знать слабости и сильные стороны друг друга, дополнять и уравновешивать, быть едва ли ни единым организмом.
Сражались они против наставника. И Наруто, и Сакура, и Саске не переставляли удивляться его силе. Итачи был всего-то на три года их старше! И все же по окончанию тренировки у него даже дыхание не сбилось.
- Я… могу, фух, еще, ттебайо, - выдавил Наруто, кое-как удерживаясь на ногах.
- В другой раз, - остановил его потуги Итачи и повернулся к возвышению, откуда за ним уже минуты две наблюдали двое. – У нас гости.
Сочтя это приглашением, Акацки спустились на полигон.
- Вот мы снова и встретились, Итачи-кун, - вкрадчиво-ласково улыбнулся мужчина, снимая, наконец, шляпу.
- Добро пожаловать домой, дядя, - вежливо откликнулся Итачи и, переведя взгляд на его товарища, кратко поклонился: - Дзирайя-сама.
- Да, Орочимару, - громогласно рассмеялся Дзирайя, хлопнув напарника по плечу, - племянник по тебе явно соскучился не так сильно!
Орочимару Учиха несколько разочарованно цокнул языком, но, покачав головой, вновь улыбнулся:
- И все равно ты – мой любимый племянник, Итачи-кун.

@темы: Фик, Яой, "Другая реальность", Naruto, Юмор

---

Хозяин для двух слуг. 2 глава

Название: Хозяин для двух слуг
Автор: Sin-chan
Пейринг: Себастьян/Сиэль/Клод
Рейтинг: NC-21
Саммари: Себастьян и Клод - верные слуги Сиэля Фантомхайва. Но если бы только это...

2 глава

2 глава

Благодаря стараниям Лау расследование получило зацепку. Если верить его осведомителям, детей, подходивших по типажу, в окрестностях Лондона пропало куда больше, чем уже известно – по меньшей мере, еще шестеро за последние три месяца. Это могло бы стать несущественным, если бы Сиэль не обратил внимания на первые две жертвы. Два мальчика исчезли с праздника, устроенного для сирот в доме барона Нельсона. Конечно, объявили, что мальчики сбежали, вот только их больше не видели.
Нигде.
Клод предоставил огромный список толкований символики ключа, обнаруженного на жертвах, с подробным описанием и историей каждого. Выходило, что ключ, так или иначе, являлся составляющей нескольких семейных гербов, имел отношение к двум общественным организациям – историческому и литературному, упоминался в девизах различных обществ и клубов. И это не упоминая легенд и мифов, старых историй и иностранных значений, вплоть до богини верности Кибелы, чьим символом считался ключ.
Выслушав отчет своего секретаря, Сиэль решил остановиться на бароне Нельсоне. Отправив Себастьяна собрать о нем всю возможную информацию, юный граф, в ожидании новостей, погрузился в обыденные дела.
Но едва он вник в первый по срочности договор о поставках, как весь особняк сотряс громкий и пронзительный девичий возглас:
- Сиэль!!!
Юный граф не сдержал усталого вздоха:
- Лиззи…

…

- Леди Элизабет Мидлфорд, - сухо произнес Клод, встретив невесту господина на лестнице, - настоящей леди следовало бы предупреждать о своем визите.
Элизабет, бежавшая к Сиэлю в кабинет в радостном предвкушении, будто споткнулась от его слов. Когда бы она ни появлялась в поместье, Клод относился к ней с неприкрытой антипатией, если не сказать отвращением. По-холодному строгий и словно вовсе не живой, он пугал ее, заставлял нервничать и теряться.
Клод Фаустус был совсем-совсем не милый. Пугающе не милый.
- Я… я пришла к Сиэлю! – отважилась сказать девочка, нервным жестом оправив подол платья. Под взглядом секретаря она казалась себе никчемной.
- Его Светлость занят.
- Но я – его невеста!
- Ваш статус не дает Вам права вмешиваться в расписание моего господина из-за минутной прихоти, - все тем же тоном заметил Клод. Позади Элизабет беззвучно и совершенно незаметно появились двое из трех помощников секретаря. – Проводите леди Элизабет к ее экипажу. Она уезжает.
- Н-но я…
- Элизабет! – Сиэль вышел на устроенный невестой шум, хотя отчетливо понимал, что мог позволить Клоду выпроводить ее. Увы, это было бы слишком грубо.
- Сиэль! – при виде обожаемого жениха Элизабет расплакалась и кинулась ему на шею – подальше от страшного Клода. – Сиэль! Сиэль!
- Кха, задушишь! – запротестовал юный граф. Он терпеть не мог всего, что могло уронить его достоинство. И Лиззи со своими обнимашками входила в это число.
Клод молча, одним взглядом, отозвал помощников – теперь хозяин уже не позволит ему выпроводить леди Элизабет.
Жаль, искренне жаль.
Глядя на эту девочку, всю в кружевах и кудряшках, радужных мечтах и детских восторгах, демон-секретарь испытывал нечто сродни мигрени. Кристально чистая душа, без пятен и сомнений, яркая, до рези в глазах слепящая.
Недолговечная и слабая.
Такая душа на вкус будто туман – слишком воздушная, невнятная, безвкусная, она не способна насытить. В этой душе не было опыта, того горького, выстраданного знания, коим переполнен его господин; в этой душе не блуждали черные мысли, что ласкали бы тягучей патокой нёбо; нет, в конце концов, той ненависти, что в причудливом узоре переплелось со светлыми стремлениями. О, как они щекотали язык, когда их, подобно острым специям, было ровно столько, чтобы подчеркнуть, а не испортить блюдо.
И как отвратительно, когда нечто столь пустое, как леди Элизабет, смело приближаться к его господину. Она могла его испортить, но хозяин запретил причинять кому-либо вред без приказа.
Жаль, искренне жаль.

…

Себастьян вернулся ровно к тому моменту, когда Лиззи задумалась о сладостях. Идеальный дворецкий, он подал к столу бисквиты и кексы с ягодами и мятой, с восхитительным кремом и самым нежным джемом, тающим на языке. Лиззи щебетала о туфельках и нарядах, нахваливала блюда Себастьяна, снова и снова напоминала Сиэлю, как она его любила и как по нему скучала.
Сиэль пил чай, катал вилкой кусочек бисквита в креме и бросал взгляды в окно. Там, на залитой солнцем лужайке, стоял Клод. Просто стоял и смотрел на своего господина. Ждал.
- Сиэль? – притихла Лиззи, заметив, наконец, что мальчик ее совершенно не слушал. Заметила она и то, куда он смотрел. Слова сорвались раньше, чем девочка успела себя отдернуть: – Уволь его.
- Что? – не столько смысл слов, Сиэля привлек тон Элизабет – неуместный, призрачный отголосок в ее звонком голоске, почти злой, почти отчаянный.
- Я боюсь его, - призналась Лиззи, обняв себя за плечи, словно ей стало зябко. – Он совсем не милый.
Сиэль озадаченно смотрел на свою глупенькую невесту. Или не такую уж и глупенькую?
- Вот Себастьян добрый! И милый! – запальчиво продолжила девочка. – Разве он не может заменить тебе секретаря?
Демон-дворецкий высился неосязаемой тенью за ее спиной и улыбался – надменно, снисходительно, предвкушающе. Глядя на него, Сиэль рассеянно думал, что все-таки Лиззи глупа. И пусть это не ее вина, пусть обман демона не раскрыть, Сиэля раздражала кузина. Как и прочие люди, окружавшие его.
Что можно сказать о человеке, о ребенке, если ему комфортнее в обществе демонов?
- А левая рука заменит правую?
- Что?
- У меня много дел, Элизабет.

Что можно сказать о ребенке, если ему комфортнее в обществе демонов?
Что можно сказать о его душе?

…

Лишь поздно вечером Сиэль посадил Элизабет в экипаж, заверив суетливую невесту, что, конечно же, тоже будет скучать. Едва карета скрылась за холмом, юный граф вернулся в дом, где его терпеливо ожидали верный дворецкий и не менее верный секретарь.
Сиэль смерил обоих демонов взглядом, раздраженно приударил тростью.
- Опустись, - коротко скомандовал он Клоду. Фаустус покорно преклонил колено, помедлив лишь для того, чтобы снять с лица очки. Сиэль молча отвесил демону хлесткую пощечину.
- Веди себя почтенно по отношению к Элизабет, - сухо, без эмоций, приказал мальчик. – Я не желаю больше выслушивать от нее жалобы на тебя.
- Слушаюсь, мой лорд.
Смиренно склоненная голова, ровный голос и лишенные напряжения плечи – сколько уже раз Сиэль видел Клода в таком положении? Чертов демон. Любое наказание он воспринимал как награду.
Резко развернувшись, Сиэль направился в кабинет. За его спиной, все еще коленопреклоненный, умиротворенно улыбался секретарь.
- Мазохист, - со злым неодобрением хмыкнул Себастьян.
Улыбка Клода переросла в оскал. Водрузив очки обратно на переносицу, он плавно поднялся на ноги, с трепетом коснувшись щеки, на которую пришлась пощечина.

…

Из того, что удалось выяснить Себастьяну, вероятность причастности барона Нельсона к преступлениям не то, чтобы возросла, но явно не уменьшилась. Барон частенько устраивал в своем поместье детские праздники, на которые мог попасть всякий, кому не исполнилось больше пятнадцати. Своих детей у него не было. Семь лет назад усыновил мальчика десяти лет. Поддерживал два работных дома и сиротский приют. Не считая случая, который и привлек к нему внимание Сиэля, больше детей на территории поместья не пропадало.
С неприкрытым отвращением Сиэль признал, что все-таки придется следовать слову, которое он так неосторожно проронил перед лордом Рендалом.

…

Поместье барона Нельсона располагалось недалеко от центра Лондона. За чугунными воротами развернулся празднично украшенный парк, по нему носились, весело хохоча, юные гости. Из радушно распахнутых дверей дома лилась задорная музыка и детский смех. Всюду пахло карамелью и сладкой ватой.
Сиэля от этого места пробрала дрожь.
Сам он, под стать местным детям, явился к барону на праздник в не по размеру больших штанах на подтяжках, грубой, холщевой рубашке и потертой жилетке. Ботинки выглядели ужасно, но Себастьян подобрал их так, чтобы ноге было комфортно. Правый глаз с печатью договора скрывала длинная челка парика соломенного цвета – практически все жертвы были светловолосыми.
В руках Сиэль теребил старенькую, потертую шапочку, прикасаться к которой в иное время откровенно побрезговал бы. Проходившие мимо ребята через одного задевали его, кто вскользь, кто намеренно. Сиэль не огрызался, только поминутно извинялся и время от времени съеживался, стараясь казаться меньше и незаметнее.
Столь скромное и забитое поведение он избрал для себя тоже неслучайно: помощники Клода донесли еще одну интересную деталь, объединявшую всех жертв, включая тех, чьи тела не были найдены. И деталь эта заключалась в тихом нраве мальчиков. Скрипя сердце, вспыльчивый Сиэль преобразился в милого и трогательно ранимого ребенка со взглядом барашка на заклание.
- Бисквита, юный гость? – склонился к нему Себастьян с подносом лакомства. Здесь он играл роль официанта.
На краткое мгновение Сиэль позволил себе наградить слугу злобным взглядом, отчего улыбка Себастьяна стала чуточку больше. Юный граф взял себя в руки и, потупившись, отрицательно покачал головой.
- Прошу Вас, юный гость, наслаждайтесь вечером, - едва ни промурлыкал демон, удаляясь. Ему безумно нравилось видеть строптивого хозяина в образе ничтожного червяка.
Выждав пару минут, Сиэль направился из парка в дом, где длинной вереницей тянулись столы с едой. В центре зала приглашенные циркачи устроили целое представление – волшебное и смешное до слез. Здесь же находился и сам хозяин дома – барон Арчибальд Нельсон. Тучный, с поредевшей шевелюрой и непропорционально большим ртом, облагороженным усами, он сидел в кресле среди ребятишек и вместе со всеми смотрел представление. Казалось, он искренне увлечен.
Сиэль задумался, каким образом привлечь к себе внимание барона. Пожалуй, проще всего было бы спровоцировать конфликт с кем-то из детей постарше и выставить себя жертвой…
- Первый раз здесь? – дружелюбно спросил высокий парень, прислонившийся к стене рядом с Сиэлем. Окинув его быстрым взглядом, юный граф отбросил идею с провокацией. Судя по возрасту и дорогой одежде, человек перед ним являлся никем иным как приемным сыном барона. Фредерик.
- Здесь все так… дорого, - ломким, лишь самую чуточку испуганным голосом проронил Сиэль, вновь взявшись нервно сминать головной убор в своих руках.
Не переиграл ли он?
Фредерик рассмеялся, покровительственно похлопав Сиэля по плечу.
- Не волнуйся! Даже если ты что-нибудь сломаешь или разобьешь, никто не станет тебя ругать. Хочешь есть?
И словно в ответ живот Сиэля забурчал – проклятая маскировка требовала от него пропустить обед и ужин. Смутился мальчик полнее искренне.
- Пошли! – скомандовал Фредерик и повел Сиэля к одному из столов с блюдами.
Самолично накладывая еды для гостя, сын хозяина дома, наконец, представился:
- Я – Фредерик Нельсон. А тебя как зовут?
- Финни, - смущенно улыбнулся Сиэль, – я – Финни Флетчер, - и тут же запальчиво спросил, - А здесь, правда, кормят?
Фредерик на мгновение опешил. Глянув на тарелку в своих руках, он с улыбкой протянул ее Сиэлю.

- Значит, ты сирота, - поужинав, ребята расположились, по предложению Фредерика, в одной из комнат поместья. За закрытыми дверями было тихо и спокойно, а сын барона Нельсона умел везти беседу в той особой манере, что располагала к полному доверию.
- Да, - кивнул Сиэль, сгорбившись. – Я… я, наверно, теперь уже никому не нужен. Без родителей я… я…
Первый же всхлип заставил Фредерика заключить Сиэля в объятия. Мальчик замер в чужих руках, а Фредерик утешительно поглаживал его по голове.
- Мне очень жаль, - до боли искренне прошептал он.
… Вот только сожалел он не о прошлом своего нового знакомого.
Сиэль убедился в этом в следующую секунду: объятие превратилось в стальную хватку на затылке, а к лицу мальчика прижали кусок ткани с печально знакомым сладковатым запахом хлороформа.
Сиэлю почудился издевательский смешок Себастьяна. Следом наступила тьма.

@темы: Фик, Яой, Юмор, Kuroshitsuji